Степан Злобин - Салават Юлаев

Ночью Салават отошел со своими отрядами в горы под Юрузень. В сражении с Рылеевым он потерял много воинов. Силы повстанцев слабели, и негде было взять новых людей, потому что мужчин почти не осталось в селениях. Прорваться в другие места тоже не было сил - все кишело войсками. Но Салават не сдавался. Он скрывался с оставшимися воинами в горах, где стояло несколько войлочных кошей. Шли дожди, мокрые кошмы пахли кислятиной. Мало вестей доходило сюда, в горы. Редко прибывали посланные Салаватом, приводя с собою не больше чем по десятку воинов.

И вот в дождливый и сумрачный день, когда Салават сидел один в коше с кураем и грустный напев, звеня, слетал из-под его пальцев, к кошу примчался гонец.

По тревожному стуку копыт Салават угадал, что что-то случилось, и, отбросив курай, вскочил с подушки.

Вестник в промокшей до последней нитки одежде вошел в кош, вынул из шапки пакет с большими печатями и подал его Салавату.

- От государя?! - воскликнул Салават.

Глаза его радостно сверкнули, сердце забилось счастьем.

Безвестность всегда порождает дурные слухи. В последние недели люди передавали вести о том, что государево войско разбито и сам он попал в плен к злодеям. Пакет от него означал, что все эти слухи ложны, что он победил, что он, как орел, парит над широкой Русской землей, может быть, уже в Петербурге или в Москве он сидит на троне и по всей России подданные приносят ему присягу, торжественно звонят на христианских церквах праздничные колокола, попы в золотых ризах поют молебны и перед царским дворцом стоят виселицы, на которых рядами висят дворяне, купцы-заводчики и взяточники-чиновники...

Салават прикоснулся пакетом ко лбу и сердцу и в нетерпении сломал печати...

Письмо предусмотрительно было написано на двух языках - на русском и татарском:

"Башкирскому старшине Салавату Юлаеву".

Салават не подумал о том, почему царь его не назвал бригадиром, а лишь простым старшиной.

"С крайним прискорбием извещаю я, что ты до этого часа погружен в слепоту и злобу, увлеченный прельщениями всем известного злодея, изменника и самозванца Пугачева..."

Прочитав одним запалом эти слова, Салават только тут понял, что письмо к нему написано не государем, а кем-то другим. Обилие больших красных печатей с орлами подсказало ему, что пишет какой-то большой начальник из стана врагов, и Салават продолжал чтение уже настороженный, холодный, спокойный, силясь понять, чего от него хотят:

"...Пугачева, который ныне со всеми главными его сообщниками пойман и содержится в тяжелых железах, готовясь вскоре принять за все его злодейства мучительную казнь..."

- Пойман... в тяжелых оковах... вскоре принять злую казнь... - повторял про себя Салават.

Значит, слухи не лгали, значит, пропал государь - отважный, вольнолюбивый, удалый воин... и будет казнен!..

Ясный, горящий, чуть насмешливый взор Пугачева, складная пылкая речь его, задушевный голос припомнились Салавату во всей ясности. Он ощутил всем существом своим тяжкое горе... Зачем не пошел он за Каму, зачем он покинул царя, - может быть, в этих последних битвах Пугач-падше не хватало смелого друга, готового за него отдать жизнь!..

Салават обвел взглядом кош, словно в первый раз увидал гонца, который привез этот злосчастный пакет.

- Дурные вести, туря-бригадир?.. - спросил вестник. - Лица на тебе не стало, ты так побелел...

- Сядь к костру, сбрось одежду, согрейся, - сказал ему Салават.

Он снова взялся за письмо.

"И для того, истинным сожалением побуждаемый, делаю я в последний раз сие увещание - покайся; познай вину свою покорностью и повиновением..."

Покаянье?.. Покорность?.. Эти слова Салавату писали не раз. Он рвал на клочки и топтал подошвой эти слова. Почему теперь должен он им внимать больше прежнего?..

"Я, будучи уполномочен всемилостивейшею ее величества доверенностью, уверяю тебя, что тотчас получишь прощение, но если ты укоснешь его за сим, то никакой пощады уже не ожидай для себя..."

Салават не заметил и сам, как пальцы его судорожно комкают и мнут злополучную недочитанную бумагу, написанную начальником тайной экспедиции генералом Потемкиным{435}.

- Обманщик! Обман! Они хотят оторвать башкирский народ от царя, хотят от меня добиться измены... Измены от Салавата!.. - в негодовании выкрикивал он.

Салават не верил больше этой бумаге. Ложь источает каждое слово ее... Если бы государь в самом деле попался в руки врагов, то они не стали бы уговаривать Салавата прийти с покорностью. Они бы бросили на него своих генералов, полковников и солдат...

- Посланный с этим бакетом ждет от тебя письма, - сказал вестник. - Он хотел отдать бумагу в твои руки, но мы задержали его, чтобы не узнал, где находится стан. Что сказать ему?

- Скажи, что собаки лают, а ветер носит брехню, но Салават не преклонит слуха к собачьему лаю. Пусть он так ответит тому, кто его послал. Скажи, что я разорвал и втоптал в грязь эту грязную грамоту...

ГЛАВА ВТОРАЯ

Наступила осень. Потянулись к югу стаи гусей и уток, и воины выходили на тягу. Каждый из них убивал по птице... Козлы дрались на высоких кручах за самок и падали, сраженные меткими стрелами воинов. Лиственные леса украшались багрянцем и золотом. Ночи стали темнее и холоднее, звезды тонули в небе, как в синем колодце, и по ночам в чаще леса трубили волки.

Когда приходилось стоять высоко в горах, по утрам на кошмах и в бородах серебрился иней. Согревались кострами, жили в пещерах, в землянках, но не хотели сдаваться, ожидая, что царь возьмет Петербург и пришлет на выручку сильное войско, как обещал Салавату и позже - Кинзе.

Шел слух, что войска государя взяли Царицын. Царицын-город, конечно, стоит у самого Петербурга... Но никто не знал, что ближе - Царицын или Москва...

И вдруг разнеслась страшная весть о пленении царя казаками...{436} Ее привез русский приятель Семка, появившийся неизвестно откуда.

- Схватили царя злодеи, - тихо, наедине с Салаватом, сказал он. Пропал наш батюшка... Емельян ли, Пётра ли - бог его там суди... и родного тятьку не ведал, как звать, а этого пуще... Сироты мы теперь... Кто за нас, Салаватка, кто?!

Страшная эта весть, словно ветер, развеяла сразу сотни людей: в первую ночь, как она пролетела среди людей Салавата, отряд покинули двести воинов, бросив на место ночлега сабли, пики и ружья... Но Салават не хотел поверить жестокой правде.

- Аллах не мог бы позволить пролиться такой большой крови напрасно... Не может быть! Они лгут! Они хотят нас сломить обманом... Каждый, кто побежит от меня, будет найден и тотчас повешен... - сказал Салават, собрав свой отряд.

Однако народ уже больше страшился расправы со стороны пришлых солдат, чем карающей руки Салавата. Отряд разбегался...

С разных сторон шли вести о том, что на башкир идет множество войска.