Михаил Хлебников - Союз и Довлатов (подробно и приблизительно) [litres]

Все расплывалось у меня перед глазами. Из того, что говорил Марков, долетали лишь отдельные слова:

– Вперед, на Запад!.. Танки идут ромбом!.. Дорогу осилит идущий!

Роман «Танки идут на Запад» принадлежит перу Анатолия Ананьева – тогдашнего «крупного советского писателя», лауреата и орденоносца, забытого давно и, кажется, навсегда. «Дорогу осилит идущий» – совместный роман Валентина Люкина и Юрия Панова. Книга вышла в 1959 году и была забыта в момент своего издания.

Диалог из повести «Компромисс»:

– Тебя Цехановский разыскивает. Хочет долг вернуть.

– Что это с ним?

– Деньги получил за книгу.

– «Караван уходит в небо»?

– Почему – караван? Книга называется «Продолжение следует».

– Это одно и то же.

Не обходит своим вниманием Довлатов и творчество поэтов. Из того же «Компромисса»:

Имеется в виду поэт Богатыреев. Затянувшаяся фамилия, очки, безумный хохот. Видел я книгу его стихов. То ли «Гипотенуза добра», то ли «Биссектриса блюдца». Что-то в этом роде. Белые стихи. А может, ошибаюсь. Например, такие:

И дальше указание: «Ночь 21–22 декабря. Скорый поезд Ленинград – Таллинн».

Возвращаясь к курганским публикациям Довлатова, скажу, что вызывает уважение его профессионализм. Конечно, без помощи Веселова ленинградского журналиста, внезапно возникшего на пороге редакции, вряд ли так быстро напечатали. Но также верно, что написание двух портретных очерков буквально с колес требует немалых умений.

В те дни Довлатов не собирался возвращаться домой. Он пишет в письме Штерн о намерении отправиться с геологической партией в горы, которые сулят много хорошего: «Может быть, мне повезет, и я сломаю себе позвоночник». Через несколько дней планы меняются. Довлатов спускается с гор и превращается в рыбака:

В понедельник улечу на местном самолете в Частоозерье на рыбокомбинат. Они набирают людей на последний «неводной и сетевой» лов. Я там пробуду три месяца среди законченных подонков общества, т. е. в самой благоприятной для меня обстановке.

Довлатов не улетел на рыбокомбинат и не «вернулся» в горы. Не стал он и курганским журналистом. Довлатов вернулся в Ленинград, для чего ему пришлось написать письма с просьбой о помощи. Из воспоминаний Дианы Виньковецкой:

Он просит денег взаймы, находясь где-то в городе Кургане.

Его возвращение – указание не только на человеческую слабость, о которой он сам говорил. И это не означает, что рывок на Курган – импульсивное решение, принятое под влиянием момента и алкоголя. Просто его герои жили не там. О геологах в это время пишет свою главную книгу Олег Куваев. «Территория», вышедшая в начале семидесятых, рассказывала о советском сверхчеловеке, очищенном от шелухи быта, избавленном от недуга двойственности – несовпадения идеального и реального. Герои Куваева не рассуждали, а прежде всего делали вещи, на которые многие уже были не способны. И о том, что они делали, они говорили на языке, который большинство начало забывать:

Сейчас я проверю вашу везучесть. Если вы человек везучий – я оставлю вас начальником партии. Если вы очень везучий – вы привезете мне осенью результат, и у вас есть шанс стать настоящим геологом. Если же вы неудачник и ваши люди погибли – я вас отдам под суд и вышвырну из геологии навсегда.

О таких людях стоило написать книгу. «Территория» не превратилась в очередной производственный роман, которые выпускались поточно – сталевары, шахтеры, бесчисленные хлеборобы варили, «давали на гора», сеяли на тысячах страниц. Куваев написал о людях, которых знал, рядом с которыми жил. Невероятный успех его романа – следствие писательского попадания и, одновременно, знак разложения советского общества. Никто прямо не говорил, но все понимали, что они читают о тех самых настоящих советских людях, которые фактически исчезли из окружающего мира. Они вытеснены в окраинные, экстремальные профессии. Довлатов не смог бы написать об этих людях, потому что он не был, в отличие от Куваева, «одной с ними крови». В Ленинграде его ждали свои герои – неудачники, упустившие все свои шансы, но, тем не менее, продолжающие упорно играть. Показательно, что осенью того же 1969 года пишется другая вещь о малых мира сего. Ее герой-автор совершил известное железнодорожное путешествие. Речь, конечно, идет о поэме «Москва – Петушки» Венедикта Ерофеева.

Кстати, Вячеслав Веселов, курганский друг Довлатова, вскоре начинает сам писать прозу. В начале семидесятых он публикует первые рассказы. В 1974 году в Южно-Уральском книжном издательстве выходит его первая книга «Чья-то судьба». Потом была документальная повесть о знаменитом машинисте из Кургана Иване Блинове. В 1979 году сборник повестей и рассказов Веселова выпускает столичная «Молодая гвардия». В 1985 году его принимают в Союз писателей. На фоне Довлатова достаточно скромная провинциальная литературная карьера Веселова выглядит блистательно.

Вернувшись в Ленинград, Довлатов решает снова работать в журналистике. На этот раз он выбирает промышленные издания. Он посещает редакции нескольких многотиражных газет. В частности он побывал в редакции «Скороходовского рабочего», где работала его жена – Елена Довлатова. Кстати, официально брак их был оформлен все в том же событийном 1969 году. За год до того Довлатов официально развелся со своей первой женой – Асей Пекуровской. Если учесть, что мать Довлатова, Нора Сергеевна, трудилась корректором в газетном секторе Лениздата, то можно сказать, что вся семья Довлатовых принадлежала к газетно-издательскому миру. Магда Алексеева, тогдашний главный редактор «Скороходовского рабочего», вспоминает:

Работать в газете, которую я тогда возглавляла, он не остался. Сходил с ребятами в цех, вернулся и сказал: «Пожалуй, я в „Скороход" не впишусь».

Вписался Довлатов в многотиражную газету «Знамя прогресса», выпускавшуюся Ленинградским оптико-механическим объединением (ЛОМО). Оно изготавливало измерительную аппаратуру, фото– и кинооборудование. Естественно, что работали и для военных нужд (танковые и авиационные прицелы, перископы и многое другое). Предприятие отметилось созданием самого большого телескопа в мире, первым промышленным лазером. Возглавлял предприятие в то время Михаил Панфилович Панфилов, получивший в 1966 году первую звезду Героя Социалистического труда. Его Довлатов вспомнил в «Соло на ундервуде», назвав «человеком грубым, резким, но отзывчивым».

Работая в промышленной газете, Довлатов благоразумно избегал посещать заводские цеха. И объяснял это нежеланием отвлекать ненужными разговорами квалифицированных рабочих от их труда. Запомним эту вроде бы проходную деталь.