Михаил Хлебников - Союз и Довлатов (подробно и приблизительно) [litres]

Я был всего на четыре года старше, но тогда мы были молоды, и такая разница казалась большой. С самого начала Сережа стал ко мне относиться с подчеркнутой почтительностью. Я был для него если не ментором, то старшим товарищем: он, например, мог спрашивать у меня советов (житейских или литературных), которых я ему дать не мог, в чем честно признавался.

Лосев взял шефство над начинающим драматургом. В этом он проявлял присущую ему строгость, используя проверенные временем методы стимуляции творческой работы. Из октябрьского письма Довлатова Тамаре Зибуновой:

Кажется, неплохо выправил пьесу. Леше понравилось. Он опять со мной ласков, приносит из буфета кексы.

Есть в этом что-то по-хорошему пионерское. К сожалению, пьеса, как мы знаем, так и не пошла. Финансовое положение Довлатова стремительно ухудшалось. Из июльского письма Тамаре Зибуновой:

Ты спрашиваешь, зарабатываю ли я на хлеб. Дела обстоят так. Вот уже четыре месяца мой средний заработок – 30–40 рублей. Мать дает на папиросы и на транспорт. И немного подкармливает. Все эти месяцы я занимал, где только можно. И вот образовался долг – 250 рублей по пятеркам и десяткам.

В августе Довлатов на короткий срок приезжает в Таллин. Восьмого августа у него рождается дочь, которую назвали Александрой. Писатель официально признает ее своим ребенком с соответствующим оформлением документов.

Неожиданно рождение дочери «рифмуется» с благоприятным поворотом в жизни писателя. Осенью сотрудница «Костра» Галина Георге-Осинская уходит в декретный отпуск. В журнале появляется вакансия временного сотрудника – редактора в отдел прозы. В этом отделе работал хорошо нам знакомый Валерий Воскобойников. Вместе с Лосевым он отправляется к редактору «Костра» – Святославу Сахарнову, который, поддавшись на уговоры, принимает на работу Довлатова. Жизнь приобретает некоторые разумные черты.

О работе в журнале мы еще поговорим, а теперь еще одна короткая цитата из очередного письма Тамаре Зибуновой от 22 октября:

Игорь Ефимов очень мрачный.

В чем причины такого настроения? Особых поводов для грусти не было. Напротив. Год 1975-й для Ефимова выдался весьма успешным. Можно сказать, урожайным. Во-первых, выходит его очередная детская книга: «Пурга над „Карточным домиком"». В журнальном варианте она была напечатана как раз в «Костре» в первых четырех номерах за 1974 год. При этом тираж новой книги составлял приятное круглое число – сто тысяч экземпляров. На этот раз Ефимов пробует себя в научно-фантастическом жанре. Ребята из интерната отправились на новогоднюю лыжную прогулку. В дружную сплоченную компанию Димона, Лавруши и Стеши затесался хронический неудачник и прилипала Коля Ешкилев – он же Киля:

Если в траве где-нибудь притаивался осколок стекла, он обязательно напарывался на него босой ногой. Если мосткам через ручей приходило время сломаться, они ждали именно того момента, когда Киля ступит на них. Стоило ему выйти в чистой рубашке, как пролетающая сорока капала точнехонько на отутюженный воротник. Наконец, единственный раз, когда он решился принять участие в обычном развлечении своих одноклассников и сбросить из окна третьего этажа бумажную «бомбу» с водой, она взорвалась во дворе интерната прямо у ног проходившего Алексея Федотовича, директора.

Как и положено неудачнику, Киля подворачивает ногу. В это время начинается пурга, ребята заблудились. Случайно они натыкаются в лесу на «трехэтажный дом». Окна его освещены, но внутри никого нет. Первым делом голодные, замерзшие лыжники набрасываются на еду, которую находят в доме. Еды очень много, так как здесь, внутри дома, имеется кафе:

Целые подносы с пирожными, блюда студня, украшенные нарезанными цветами из морковки, жареные котлеты, сыр, банки компота, горшочки со сметаной, золотистые копчушки, гирлянды сарделек, бутылки лимонада – и все это сверкало, манило, переливалось.

Не буду придираться к сверкающим и переливающимся котлетам. Интрига в том, кому предназначаются дефицитные продукты. К сожалению, автор срывает завесу таинственности. Пока ребята расправляются с едой, действие переносится в научный институт. Тут все и открывается. В лесном доме проводились опыты по очистке сознания от негативных переживаний. Рассказывает бородач – директор института:

– «Мнемозина». Так звали богиню памяти у древних греков. Он работает на принципе биорадиоволн. Вы, наверно, слыхали о биотоках мозга? Это связано одно с другим, но биологическое радио – область новая и очень мало изученная. Идея Сильвестрова: установить радиосвязь с клетками головного мозга, как бы нащупывать их частоты и затем включать глушащее устройство, добиваться того, что академик Павлов называл торможением некоторых участков коры больших полушарий.

В это время ребята обнаружили несколько человек в бессознательном состоянии. Понятно, что опыт пошел не так и биорадиоволны свернули куда-то не туда. Но ситуацию можно исправить – щелкнуть тумблером и склеить порванную магнитофонную ленту. Действием руководят взрослые по радио. Кто из ребят легко и правильно соединил края ленты? Конечно, Киля. Последняя страница повести. В прямом эфире Димон обращается к матери героя:

– Тетя Катя, я вам хочу сказать про Кольку: вы не знаете… Не знаете, какой он выдающийся. И мы не знали… Пусть! Пусть выдающийся неслух! Зато мы-то все оказались слишком послушные. Нам приказали бежать из здания, мы и драпанули. А он – нет! Единственный не послушался и остался… Просто почуял. Почувствовал, что нельзя уходить. Если б не он… Я тоже чуял, что нельзя, но не так сильно – и ушел. Эх, зря я вам рассказал. Вы теперь еще больше его ругать будете… Но мы его теперь знаете как будем защищать! А что – даже и от вас. Потому что он теперь всегда – с нами. Навсегда… И если кто-нибудь в деревне или интернате хоть пальцем…

Нельзя сказать, что повесть Ефимова – шедевр детской литературы. В ней нет особых достоинств. Характеры персонажей трафаретны или отсутствуют полностью. Димон – здоровый – выжимает сорок килограммов на силомере правой рукой и тридцать шесть левой. Стеша – справедливая. Лавруша не обладает вообще никакими качествами – он третий в компании. Сюжет провисает после интермедии с учеными. Но в целом текст динамичней и не такой рассудочно назидательный по сравнению с ранними детскими повестями писателя. Так что «Пургу над „Карточным домиком"» можно назвать самой удачной жанровой вещью Ефимова.

Но повесть должна отойти на второй план на фоне главного достижения писателя в 1975 году. У него выходит сборник взрослой прозы «Лаборантка». Издан он в «Советском писателе» тиражом в тридцать тысяч экземпляров. Помимо «Лаборантки», в книге присутствуют еще несколько рассказов, напечатанных в «Звезде» в первой половине 70-х. Главной, ударной вещью должна была стать «Лаборантка». Именно ее Ефимов «выхаживал» в «Юности», которая опубликовала ее в прошедшем – 1974 году. У повести есть своя история – она часть известного нам романа «Зрелища», который много раз пересобирался.