Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

Для более системной организации деятельности офицеров-восточников Шкуркин предлагал создать отдельный Корпус офицеров-восточников или причислить их к особому Восточному разряду Генерального штаба (по образцу военных геодезистов); при штабах азиатских военных военных округов создать особые Восточные отделы, в которых сосредоточить всю работу штаба, которая требовала применения востоковедных знаний. В штабах корпусов и дивизий он предлагал ввести должности старших адъютантов Восточных отделений, которые также занимались бы офицерами-восточниками. В отношении чинопроизводства все офицеры-восточники должны производиться до полковника включительно по сравнению со своими младшими строевыми сверстниками. Шкуркин высказался за необходимость оставить для офицеров-восточников возможность вернуться в строй на общих для штабных офицеров основаниях.

Шкуркин призывал расширить практику назначения офицеров-восточников на должности дипломатических представителей в сопредельных странах, которая, как показал опыт, имела весьма большую эффективность. «Назначение офицеров-восточников, – отмечал Шкуркин, – в сопредельные страны на роли агентов какого бы то ни было наименования принесет еще огромную пользу и в том отношениии, что даст возможность почти всем восточникам работать по специальности. Постоянная близость к населению, возможность проникнуть в его быт и т. п. позволит не только поддержать на одном уровне приобретенные ранее знания, но и совершенствовать их. <���…> Если возразят, что подобные задачи могут выполнить и другие, не военные лица, например, представители Министерства иностранных дел, то смело скажу – нет. От гражданских лиц нельзя требовать ни знания военного дела, ни неустрашимости, ни способности переносить связанные с бивачной жизнью лишения, ни топографических талантов, ни знания языка. Как пример, можно привести образчик донесения нашему военному агенту одного из таких “гражданских” доверенных лиц. Описывая тело новой пушки, он говорит – “спереди дыра, в сзади потолще”. И этот “осведомленный человек” получал за свою работу громадные деньги!

От офицера же восточника все это потребуется в придачу к тому, что потребуется и от чиновника Министерства иностранных дел. Наконец, нужно считаться еще с одним обстоятельством, весьма часто не учитываемым: монгол, например, несравненно скорее входит в общение с каждым русским военным и охотнее к нему обращается, чем к нашим дипломатическим представителям в Урге, Улясутае и т. п.» [1116]

Вполне осознавая затруднительность постановки агентурной сети на широких основаниях, Шкуркин предлагал на первых порах использовать офицеров-восточников для занятия должностей секретарей, драгоманов и начальников конвоев при консульствах, помощников военных агентов, пограничных комиссаров в Кяхте, Благовещенске и Новокиевске, Уссинского пограничного начальника и офицера для поручений при военном губернаторе Забайкальской области. При открытии новых консульских учреждений в приоритетном порядке назначать в их состав офицеров-восточников. Кроме того, Шкуркин предлагал включать в состав каждой научной, торговой и прочих экспедиций одного или несколько офицеров-восточников, владеющих языком той местности, где предстояли работы экспедиции [1117].

Шкуркин указал также на желательность иметь офицеров-восточников со знанием дальневосточных языков в следующих пунктах: для Приамурского военного округа – Гензан, Чёнчжин [1118], Хуньчунь, Яньцзи, Гирин, Куанченцзы, Мукден, Цицикар, Таонань, Бодунэ, Айгунь, Хайлар, Саньсин, Мишаньфу [1119], Аньдунсянь [1120], Мазанпо [1121]и Фузан [1122]; для Иркутского военного округа – Калган [1123], Керулен [1124], Урга, Улясутай [1125], Кобдо [1126], Шара-сумэ [1127], а также в одном из пунктов Урянхайского края (в случае его возвращения России).

Новые правила изучения офицерами восточных языков 1911 г. создавали совершенно новую группу специалистов по Востоку – военных переводчиков, но как бы оставляли в тени офицеров-ориенталистов с высшим специальным образованием. Большая группа офицеров-ориенталистов, подготовленная в течение 25 лет, оказалась вне новой концепции военного востоковедения, и ее перспективы стали совершенно неопределенными. Это в значительной мере относилось к вопросам прохождения службы, сферы приложения полученных знаний, материального обеспечения и пр. Вполне осознавая, что Генеральный и Главный штабы оказались не готовы заняться решением этих вопросов, офицеры-ориенталисты решились взять инициативу на себя и через штабы военных округов довести до органов центрального военного управления суть основных проблем.

Весной 1911 г. инициативная группа офицеров-ориенталистов, проходившая службу в штабе Иркутского военного округа, разработала и представила в штаб округа «Записку об улучшении положения офицеров-восточников и о наилучшем использовании их для специальных целей разведки» [1128]. Записка, ввиду важности поставленных в ней вопросов, штабом округа была направлена на рассмотрение в ГУГШ.

Во вводной части записки отмечалась важность «Временных правил об офицерах-восточниках, привлекаемых к работам по сбору и обработке сведений о сопредельных с Россией азиатских государствах» (1910). Указывалось, что военно-политическая обстановка на Дальнем Востоке продолжала осложняться, а военная угроза России со стороны Китая и Японии – усиливаться. В записке отмечалось: «Китай просыпается, и конечно, проснется не как купец… Как купец и политик, может быть, Китай не имеет равных себе в мире. <���…> Китай проснется как воин, и именно нам, русским, придется считаться с ним первыми в этом отношении» [1129].

Авторы записки предлагали использовать офицеров-восточников на должностях зарубежной военной агентуры, предоставив им места по линии консульской службы Министерства иностранных дел – «вице-консулов, вторых секретарей при консульствах, начальников консульских конвоев, помощников военных агентов, консулов, военных комиссаров, секретарей миссий и т. п.». Благодаря таким назначениям офицеры-восточники получили бы возможность соприкасаться с жизнью того населения, языком которого они владеют, создать надежную агентурную сеть и постоянно обновлять военно-статистические сведения о стране пребывания. Предлагалось создать «сеть резидентов» из числа офицеров-восточников в русских дипломатических представительствах в Монголии, Маньчжурии и Корее (более 20 штатных должностей). Кроме того, указывалось на возможность занятия должностей по линии ГУГШ и Главного штаба. Предлагалось разработать общий реестр должностей, подлежащих занятию офицерами-восточниками, разделив их на три категории: обер-офицерские, штаб-офицерские и генеральские. Отмечалось, что «венцом карьеры офицеров-восточников должен быть генеральный консул или комиссар». Каждый офицер при этом мог бы состоять одновременно кандидатом на несколько должностей, что обеспечивало бы ему гарантированный служебный рост и не ставило бы его в «зависимость от случайностей».