Коллектив авторов - Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

Формально претендующий на восстановление в правах представитель любой категории «лишенцев» должен был иметь пятилетний стаж общественно-полезной деятельности, лояльно относиться к советской власти и состоять членом профсоюза. Однако, как отмечалось выше, в ряде случаев избирательные комиссии восстанавливали в правах тех «лишенцев», которые не отвечали этим требованиям. Факторы, которые, с точки зрения здравого смысла, должны были положительно или, напротив, отрицательно влиять на исход дела, не оказывали решающего воздействия. Известны факты восстановления в правах после первой подачи ходатайств «лишенцев», чьи шансы на восстановление были минимальными, например торговцев, не имевших необходимого стажа. Были примеры другого свойства: раз за разом отклонялись ходатайства крестьян – бывших «кулаков» или церковных старост, вместе с тем их характеристики отвечали всем условиям для восстановления. В чем причина столь странных решений избирательных комиссий?

Анализ заявлений и ходатайств городских «лишенцев» создает впечатление, что при восстановлении в правах немаловажную роль играла линия поведения, избранная «лишенцами». «Раскаяние» в своей деятельности, отказ от прошлого или родственников, ссылка на болезнь, инвалидность, особые обстоятельства имели успех в 94,5 % случаев. К такой тактике прибегали особенно часто в своих заявлениях многие из категорий бывших белых офицеров, полицейских, торговцев, иждивенцев. Ходатайства же, в которых «лишенцы» пытались доказать несправедливость примененной к ним дискриминационной меры, настаивали на своей правоте, обвиняли власть, в большинстве не получали положительного результата (были удовлетворены лишь 23 % подобных жалоб). Их составляли в основном бывшие «кулаки», пытавшиеся убедить в неправомерности причисления их хозяйств к «кулацким». К 1934–1936 гг., имея все условия для восстановления (стаж на производстве, ударный труд, членство в профсоюзе), они продолжали настаивать на том, что были лишены прав необоснованно, но избирательные комиссии отказывали им в восстановлении в правах с формулировками: «контрреволюционно настроен» или «враждебно настроен». Не могли добиться восстановления в правах церковные старосты, прихожане, не отказавшиеся от своего права на веру, хотя по инструкции они вообще не входили в круг «лишенцев».

Для городских и сельских «лишенцев» лишение избирательных прав было связано со многими негативными последствиями, но жители сельской местности воспринимали эту дискриминационную меру особенно болезненно, поскольку отсутствие избирательных прав влекло за собой «раскулачивание», выселение из жилья, конфискацию имущества и т. д. Поэтому ходатайства сельских «лишенцев» о восстановлении в правах пронизаны человеческим горем, болью о собственной судьбе, а также судьбах членов своих семей, своих хозяйств. В 1935–1936 гг. крестьяне, давно жившие на спецпоселении или работавшие на предприятиях, в шахтах, упорно требовали справедливости – признания властями ошибки при лишении их прав, при этом они подробно перечисляли все экспроприированное имущество (до последней курицы и ягненка).

Какие доводы приводили сельские «лишенцы», надеясь обрести избирательные права? Желая восстановиться в избирательных правах, более трети опровергали саму правомерность их лишения. Каждая категория приводила в свою пользу характерные для нее доводы. Это было отрицание или эксплуатации наемной рабочей силы, получения прибыли в результате деятельности сельскохозяйственных «предприятий» и использования машин, или факта торговли, или исполнения религиозных обязанностей. Около 15 % всех сельских «лишенцев», признавая доводы «в пользу» лишения их прав, пытались оправдаться. Особенно часто ссылались на вынужденные обстоятельства крестьяне, обвиненные в эксплуатации наемного труда, и торговцы, предприниматели. Первые доказывали, что прибегнуть к найму труда их заставили служба в армии, собственная нетрудоспособность, болезнь, отсутствие рабочих рук в хозяйстве, выполнение обязанностей, связанных с выборной должностью. Торговцы и предприниматели же приводили в качестве основного оправдания безработицу, отсутствие средств и возможности прокормить себя и свою семью. Крестьяне, обвиненные в извлечении прибыли из сельскохозяйственных «предприятий» и от сельскохозяйственных машин, и торговцы упрекали власть в значительном преувеличении их дохода или размеров хозяйства.

Были такие заявления, в которых авторы утверждали свой бедняцко-середняцкий статус или трудовой характер хозяйства (14 %). На этом прежде всего настаивали крестьяне, обвиненные в эксплуатации наемного труда, владении сельскохозяйственными «предприятиями» и извлечении прибыли от сдачи в аренду сельскохозяйственных машин, т. е. «кулаки». Иногда подобное встречается и в заявлениях торговцев, священнослужителей и т. п. Около 10 % сельских «лишенцев» мотивировали необходимость своего восстановления наличием трудового стажа или успехами в труде. Чаще всего этот довод встречается в заявлениях «лишенцев» и их детей, которые заработали трудовой стаж на заводах и предприятиях либо на спецпоселении. Мотивация экономической независимостью (6 %) встречается исключительно в заявлениях членов семей «лишенцев». На сочувствие со стороны власти рассчитывали 9 % сельских «лишенцев», ссылавшихся на болезнь, инвалидность, старость.

Наиболее вескими основаниями для восстановления сельские «лишенцы» считали «особые заслуги перед советской властью». Такие заслуги, по мнению крестьян, имели те, кто занимал выборные должности (16 %). Еще 15 % сообщали в заявлениях о защите советской власти с оружием в руках (служба в Красной армии их самих или близких родственников, участие в партизанском движении). В заявлениях всегда особо подчеркивалось бывшее бедняцкое или батрацкое происхождение (12 %), часто с подробным описанием прошлого: тяжелая жизнь семьи, безземелье, засилье помещиков (работа батраками). Наконец, членство в ВКП(б) самих или близких родственников также представлялось сельским «лишенцам» серьезным доводом в пользу обоснования необходимости восстановления, но лишь менее 2 % могли «похвалиться» членством в ВКП(б) или ВЛКСМ.

Какие факторы при рассмотрении ходатайств избирательные комиссии принимали во внимание, а какие игнорировали вовсе? Насколько совпадали представления сельских «лишенцев» и властей всех уровней об условиях, необходимых для восстановления в правах? Факторы, напрямую влиявшие на восстановление в правах, на материалах, характеризующих сельских «лишенцев», не выявлены. Однако удалось проследить, что среди и сельских, и городских «лишенцев» больше всего было восстановлено в правах представителей крайних возрастных групп – старше 70 и моложе 25 лет: