Джон Эллиот - Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

В то время как в начале 1560-х годов Испания медленно и трудно воссоздавала свои военные силы в Средиземном море, ей еще несколько раз напомнили, что ислам был для нее не единственным врагом, а восточное и южное побережья – не единственными границами, открытыми для нападения. Распространение кальвинизма и начало религиозных войн во Франции в 1562 году впервые привели силы протестантов к северной границе Испании. Одно это само по себе было достаточно серьезно, но худшее ждало впереди. Недовольство распространилось на испанские Нидерланды. Под давлением голландской знати Филиппу пришлось в 1564 году отстранить от управления Нидерландами кардинала Гранвиля. Ересь быстро распространялась среди их обитателей, и в августе 1577 года обезумевшие толпы кальвинистов принялись грабить церкви. Филипп оказался одновременно перед лицом и ереси, и восстания в одной из самых ценных частей наследия его отца.

Дурные вести из Брюсселя поставили нерешительного по натуре монарха перед необходимостью принятия целого ряда судьбоносных решений. Должен ли он вернуться во Фландрию, чтобы лично восстановить свою власть? Должен ли он держаться умеренной линии, как рекомендовали в Государственном совете кардинал Эспиноса и принц Эболи, или ему следует начать военные действия против восставших, как призывали герцог Альба и граф де Чинчон? Военные действия требовали денег, но, к счастью, в последнее время финансовое положение короны начало улучшаться. В 1562–1563 годах депрессия, поразившая севильскую торговлю с Новым Светом, постепенно стала отступать, и количество серебра, поступавшего в королевскую казну, росло. Испания восстанавливала силы. Новые ресурсы порождали новую уверенность, и король принял решение в пользу репрессий. Для подавления восстания в Нидерланды была отправлена армия под командованием герцога Альбы, и, несмотря на определенные успехи правительницы Нидерландов, дочери Карла V Маргариты Пармской, в восстановлении порядка среди ее восставших подданных, герцог получил приказ продолжить поход.

Перед отъездом Альбы существовала некоторая неопределенность относительно того, какова его задача в Нидерландах: подавление восстания или искоренение ереси. В конце концов было решено, что войну в Нидерландах лучше всего трактовать как действия против взбунтовавшихся вассалов. Но на практике и Филипп, и его солдаты смотрели на нее, как на крестовый поход «католической армии» против людей, которых сам Филипп упорно именовал «бунтовщиками и еретиками». Для Филиппа восстание и ересь были синонимами. И не без основания. Кальвинисты повсюду подрывали установленный порядок. Кальвинистские проповедники возбуждали население; кальвинистская литература отравляла умы. Филипп не сомневался, что речь идет о международном заговоре, поскольку каждый следующий год показывал, что голландские бунтовщики не одиноки. За ними стояли гугеноты и бретонские моряки, которые теперь вели войну с испанским судоходством в Гасконском заливе и зимой 1568/69 года разорвали испанские морские связи с Фландрией. Кроме того, за ними стояли такие английские каперы, как сэр Джон Хоукинс, чье нападение на испанские Карибы в 1568 году привело Испанию и Англию на грань объявления войны.

Уже к 1568 году стало ясно, что эта борьба ширится, в особенности на море, где протестанты были сильнее всего, а испанцы по-прежнему слабы. Война между Испанией и международным протестантизмом являлась прежде всего вой ной на море, развернувшейся в Бискайском заливе, Английском канале и даже в испанской Атлантике, до сих пор считавшейся исключительно испанской зоной. Испанские владения в Америке больше не могли считаться безопасными. Но по той же причине возникал вопрос: есть ли во владениях короля хоть одна часть, неуязвимая для нападения? Действительно, самой Испании угрожало нападение пиратов на побережье и в то же время вооруженное вторжение из-за границы с Францией.

О том, насколько остро Филипп ощущал опасность ереси, можно судить по его поведению в Каталонии. Принципат, без сомнения, являлся одним из слабых звеньев испанского бастиона и благодаря его открытости со стороны Франции, и благодаря тому, что привилегии делали его плохо поддающимся королевскому контролю. Все прекрасно знали, что среди бандитских групп, постоянно ходивших туда и обратно через границу, были гугеноты. Кроме того, имелись все основания подозревать, что ересь находила приверженцев среди постоянного потока французов, которые уже несколько лет подряд переходили через Пиренеи в Каталонию в поисках работы. Если бы ересь пустила корни в Каталонии, положение стало бы крайне серьезным, поскольку у принципата имелись все предпосылки для превращения во вторые Нидерланды: сильная традиция независимости, собственные законы и привилегии и ненависть к Кастилии, усугублявшаяся языковыми и культурными различиями. Таким образом, когда возникла напряженность на границе Каталонии, опасения короля усилились, и вице-королям был дан приказ проявлять особую бдительность в охране границы. В 1568 году ситуация стала настолько тревожной, что корона приняла дополнительные строгие меры. Уроженцам Арагонской короны было запрещено учиться за рубежом; в Каталонии ужесточили цензуру; всем французам запретили преподавать в каталонских школах. Затем, в 1569 году, каталонцы отказались платить новый налог под названием excusado, который был только что введен папой Пием V. Убежденный, благодаря их отказу, что они вот-вот перейдут в протестантизм, Филипп приказал инквизиции и вице-королям принять меры. Diputats и ряд представителей знати были арестованы.

Решительные действия короля против каталонских властей указывают на его глубокую озабоченность сложившейся ситуацией. Как стало ясно позднее, эти действия не имели под собой достаточных оснований, и в правящих кругах Каталонии не было никаких признаков ереси. Тем не менее положение выглядело достаточно тревожным. Протестантизм становился опаснее с каждым часом, и это происходило в тот момент, когда угроза со стороны ислама тоже приближалась к максимуму. Однако Каталония оказалась не единственным регионом Испании, которому угрожал бунт и ересь. В рождественскую ночь того страшного 1568 года, когда Каталония оказалась в опасности, когда голландцы отрезали морской путь через Бискайский залив, когда был арестован и умер сын и наследник Филиппа дон Карлос, отряд мавров под началом некоего Фараха Абенфараха ворвался в Гранаду, неся с собой весть о том, что в Альпухаррас началось восстание. Несмотря на то что восставшим не удалось взять город, их вторжение стало сигналом о начале восстания в бывшем Гранадском эмирате. Теперь Испания, окружившая себя такой прочной защитной стеной против протестантизма, обнаружила, что ей угрожают изнутри, и эта угроза исходила не от протестантов, как все ожидали, а от ее старых врагов, мавров.