Игорь Сенченко - Султанат Оман. Легенды, сказания и факты истории

«Крупный рынок» арабов Аравии, о котором упоминал Арриан в его рассказе о морском походе Неарха, флотоводца Александра Македонского, – это, как полагает такой именитый исследователь-портретист Омана, как полковник С. Майлс, и есть, по всей видимости, древний Сур.

Всей полнотой власти губернатор Сура, который назначался из Маската, не располагал. Делами в городе управляли, со слов С. Майлса, тамимы , то есть верховные вожди проживавших там племен бану бу ‘али и ал-джаниби . Они отвечали за поддержание тишины и порядка в городе, и только они имели власть над племенами Сура и его окрестностей.

Таможня в Суре сдавалась на откуп торговцам-индусам – за 2000 луидоров Марии Терезии в год. Климат в Суре был здоровый, а вот питьвая вода – плохая; ее доставляли туда издалека, в кожаных бурдюках.

Смысл слова «сур» – скала, утес. Вероятнее всего, считают оманские историки, что город назвали так основавшие его финикийцы потому, что заложили они его на скале. Впоследствии финикийцы использовали Сур как место для стоянки их судов на пути из Тира в Персидский залив [555] Colonel S. B. Miles. The Countries and the Tribes, op. cit., vol. I, p. 15; vol. II, p. 476. . В Суре высаживался Ибн Баттута, когда следовал морем из Дофара в Персию.

Один из древнейших портов Южной Аравии – это Маскат, нынешняя столица Султаната Оман. Отсюда, сказывал арабский географ Ибн ал - Факих ал-Хамадани (ум. 1007), корабли уходили в Индию и Китай, на Цейлон, Занзибар и Мадагаскар . По пути в Индию в Маскате делали первую остановку йеменские и оманские суда с кофе из Мокки (Мохи). По воспоминаниям Джеймса Фрейзера (1738–1856), члена английской научной экспедиции, Маскат являлся одним из самых «облюбованных мореплавателями мест» на побережье Южной Аравии. Здесь мореходы пополняли запасы воды и продовольствия. Об обилии фруктов на рынках Маската писал знаменитый арабский географ ал-Идриси.

Перехватить первенство в торговле у Сухара, «издревле облюбованного купцами заморскими», как повествую своды «оманской старины», Маскату удалось только к началу XV столетия. В отличие от Маската XIII века, ярко описанного блистательным персидским «златоустом», мыслителем и поэтом, Саади (1210–1291), Маскат начала XV столетия – это уже не просто один из крупных рынков Прибрежной Аравии, но и широко известный на Востоке центр морского судоходства, «вместилище купцов», город «колоритных рынков».

Ко времени появления в Маскате португальцев, заложивших здесь два мощных форта (Джалали и Мирани), Маскат находился в подчинении Ормуза, крупнейшей в прошлом морской торговой империи бассейна Индийского океана. «Пленив» Маскат, сообщают арабские хронисты, португальцы сожгли и все стоявшие в его бухте 34 торговых судна, и даже рыболовецкие лодки, а также самое большое тогда на всем Аравийском побережье складское помещение с тиковым деревом. Его здесь закупали торговцы из многих аравийских центров кораблестроения.

О Маскате как о влиятельном торговом центре Востока отзывались и известный итальянский путешественник Лодовико ди Вартема (ум. 1517), и Дуарте Барбоса (ум. 1521), автор интереснейшей книги о странах и народах региона Индийского океана.

К началу XVII в. Маскат стал одним из ведущих в Аравии рынков пенджабского текстиля, поступавшего в Оман чарез Сурат [556] K. N. Chaudhuri, Trading World of Asia, Cambridge, 1978, p. 243 . Маскатские торговцы везли из Индии рис, сахар, специи, древесину и канаты для судов.

Судовладельцы Маската, рассказывает именитый исследователь-портретист Аравии Карстен Нибур (1723–1815), посещавший Маскат в 1765 г., были вовлечены в торговлю рабами. Имам Ахмад ибн Са’ид ежегодно отправлял за рабами в Кильву и на Занзибар до четырех судов. Сам владел 4 большими и 8 малыми судами. Флотом его управлял Хасан ал-Сирхандж.

Большое внимание развитию морской торговли Омана вообще и Маската в частности уделял сеййид Султан ибн Ахмад (правил 1792–1804). На это указывает, в частности, то, что назначенный им вали (губернатор) Маската, Сайф ибн Мухаммад, предпринял за годы службы 16 торгово-коммерческих вояжей в Бомбей, 1 в Калькутту и еще 18 в порты Восточной Африки и Персидского залива.

Таможенные пошлины в Маскате на ввоз товаров для европейцев составляли тогда 5%, для мусульман – 6,5%, а для индусов и евреев – 9% (в 1785 г. были снижены до 8%). Сбором таможенных пошлин и управлением таможней в Маскате в 1800 г. начал заниматься по договору с правителем Омана богатый индус Мавджи. Хроники Маската свидетельствут, что до 1913 г. таможней в Маскате заведовали индусы. Ежегодные поступления от таможни во времена правления сеййиида Султана составляли в среднем 300 000 рупий. Таможня в то время, сообщает Ибн Рузайк, являлась главным снабженцем армии имама рисом, финиками, порохом и пулями. В 1825 г. доходы сеййида Са’ида (правил 1806–1856) оценивались в 522 000 луидоров Марии Терезии, в том числе поступлениия от таможни – в 188 000, то есть таможня давала треть суммарных доходов правителя Омана.

К концу XVIII столетия через Маскат, согласно сведениям, собранным Лоримером, проходило примерно 5/8 суммарного объема торговли Персидского залива.

Флот Маската при сеййиде Султане ибн Ахмаде насчитывал не менее 15 судов, водоизмещением от 400 до 700 тонн, три брига и несколько десятков малых судов для прибрежной торговли (Сур, для сравнения, имел тогда 100 океанских кораблей). В 1800 г. сеййид Султан ибн Ахмад приобрел еще три корабля с прямым парусным вооружением, на каждом из которых имелось 20 и более орудий. «Ганджава», флагманский корабль сеййида Султана, водоизмещением 1000 тонн, располагал 32 орудиями. В 1804 г. в группу судовладельцев Маската входили 7–8 арабов, включая самого сеййида Султана, Сайфа ибн Мухаммада и семейство Хальфан, а также несколько индусов и персов [557] Bidwell, Robin, Bibliographical Notes of European Accounts of Mascat, 1500–1900, Arabian Studies IV, ed. Serjeant, R. B. and Bidwell, R., London, 1978, p. 136, 148; Ibn Ruzaiq Humaid b. Muhammad, al-Fath al-mubin f i sirat al-sada al-BuSa’idiyin, Masqat, 1977, p. 421, 431, 435; Lorimer, J. G., op. cit., vol. I, p. 416, 435, 436; Risso, Patricia, Oman and Masqat, london, 1986, p. 103, 192, 196; Maurizi, Vincenzo , History of Seyid Said, London, 1819, p. 29; Wellsted, J. R., Travels in Arabia, Austria, 1978, vol. I, p. 22, 379, 380; Bennett, Norman R., A History of the Arab State of Zanzibar, London, 1978, p. 42. .

В XIX веке Маскат являлся крупнейшей морской гаванью по вывозу фиников (в 1890-е годы на сумму до 750 000 талеров Марии Терезии ежегодно).

В Маскате проживала очень большая и влиятельна община торговцев из Гуджарата, конкретно из Кача. Банйанов-индусов в Маскате, отмечал известный исследователь-портретист Аравии Кар-стен Нибур, жительствовало больше, чем где-либо еще в Аравии. Им дозволялось блюсти свои законы, поклоняться своим богам и кремировать тела умерших, что в исламе строго-настрого запрещено.

Первую колонию индийских торговцев в Маскате заложило семейство Тхаттха. Общину торговцев из Кача, вовлеченную в судостроение, возгавляло семейство Канакси Кхимджи, перебравшееся в Оман из Мандви (район залива в Каче) в 1870 года. Налаживанию связей Омана с Качем в области судостроения активно способствовал правитель Кача Годжи II (1760–1778). Прославилось семейство Бхатия. Во времена присутствия в Маскате португальцев члены этого семейства выступали их советниками по ведению торговых дел и с Оманом, и с Прибрежной Аравией вообще. Они же, что интересно, оказали помощь династии Аль Йа’риба в изгнании португальцев из Омана. В благодарность за это их освободили от уплаты подушного налога и они получили разрешение на возведение в Маскате индуистского храма (поставили к началу 1700 г.) [558] Jeremy Jones and Nicolas Ridout, Oman, Culture and Diplomacy, Edinburg University Press, 2012, p. 27-29. .