Игорь Сенченко - Султанат Оман. Легенды, сказания и факты истории

Мать правителя Омана во время встречи с мадам Хельфер, занималась рукоделием – расшивала карманный носовой платок. Это был первый и единственный раз в ее жизни, по словам мадам Хельфер, когда она видела за вышиванием именитую «восточную леди».

Евнух, вошедший в покои жены правителя буквально перед появлением в ней мадам Хельфер, положил у ног матери правителя запечатанное письмо. Она тут же его вскрыла и объявила всем собравшимся, что оно – от ее сына, властелина Омана, находившегося в то время в военном походе и сообщавшего ей о его успехах. Похоже, отмечает мадам Хельфер, что женщине доставляло большое удовольствие продемонстрировать европейке ее таланты, в том числе «знание буквы и письма», как тогда говорили оманки.

Вскоре слуги подали кофе в небольших чашечках ( финджанах ), фрукты и восточные сладости на дорогих хрустальных блюдах. Я заметила, вспоминала мадам Хельфер, что женщины гарема во время кофепития, глядя на меня, смущенно опускали глаза. Поинтересовавшись, узнала, что мое открытое лицо было для них тем же самым, что для европейца вид голого человека на улице, то есть явлением в их стране непристойном. После этих разъяснений они наперебой стали предлагать ей и даже умалять ее надеть на лицо маску. Слуга-евнух внес в комнату целый поднос с ними. После примерки очередной из этих масок, богато расшитой изумрудами, все, как один, женщины, собравшиеся в комнате гарема, прокричали: восхительная, красивая. И тогда я сделала для себя еще один очень важный вывод, пишет мадам Хельфер, что оценка красоты женщины в Аравии зависит не только от ее обаяния и очарования, но и от туалета.

Численность населения Маската во время работы там С. Майлса составляла, по его оценке, 30-40 тысяч человек. Но только небольшая часть проживала в городе; большая часть жительствовала за стенами Маската, ютилась в хижинах сплетенных из ветвей пальмовых деревьев. Дорога, шедшая от Больших ворот, имела семь ответвлений: на Кальбу, Рийам, Матрах и другие крупные населенные пункты [562] Ibid. vol. II, p. 463-468. .

В 1877 г. во время осады Маската бедуинами, рассказывает С. Майлс, произошел один забавный инцидент, описанный Граттаном Гири в его книге «По азиатской Турции: повествование о путешествии из Бомбея на Босфор» (1878). Никогда прежде, как оказалось, бедуины того племени, которое намеревалось захватить Маскат и поживиться в нем, артиллерийских снарядов в жизни своей не видели. И поэтому обстрел их позиций из артиллерийских орудий канонерской лодки «Тизер» («Teazer»), стоявшей в Маскатской бухте, буквально ошеломил «сынов пустыни». Они считали, что у снарядов есть, дескать, «глаза», и они «могут видеть, куда им падать». В противном случае понять, как снарядам удавалось ложиться именно в тех местах, где они укрывались, прячась за холмами и «находясь вне глаз пушкарей», кочевники не могли. Не знали и не ведали они о том, что прицельный огонь по ним вели с канонерки, ориентируясь по сигналам, что подавали осажденные со сторожевых башен на холмах.

Случилось так, что один из снарядов упал и не разорвался. И его тут же окружила группа любопытных бедуинов, полных решимости «вырвать у снаряда глаз». Судя по всему, как они полагали, «глаз» этого снаряда потерял на какое-то время способность видеть. И дабы не прозрел он и не причинил им вреда, они решили «ослепить» его. За «глаз», с помощью которого «снаряд находил их», кочевники приняли медный ударный взрыватель. Двое из них подскочили к нему и ударили по «глазу» клинками мечей – и снаряд взорвался. Погибло, как потом выяснилось, 11 бедуинов. Совладать с «глазастыми снарядами» разбойники-кочевники оказались не в силах. Осаду с города сняли, газу (набег) свернули и убрались восвояси.

Рядом с Маскатом находится Матрах, еще один широко известный среди мореходов и негоциантов прошлого город-рынок Омана. Матрах в переводе с арабского языка значит «место, где останавливаются караваны». В середине XIX века Матрах (с населением 18 000 человек) являлся, выражаясь современным языком, штаб-квартирой оманской общины индусов-ростовщиков ходжа. Проживали они в центре города, в квартале, огороженном высокой каменной стеной. Славился Матрах и своими кузнецами-оружейниками, ковавшими лучшие в Омане мечи, а также мастерами-кондитерами, изготавливавшими самую вкусную на побережье Омана халву.

На улицах города внимание иноземных купцов обращали на себя женщины, ходившие с открытыми лицами, в длинных рубах желтого цвета и белых шараварах. У каждой из них имелось по несколько золотых цепочек на шее и по золотой серьге в носу. Принадлежали они к общине банйанов, индусов-торговцев.

Значительную часть населения Матраха составляли, по словам М. Расченбергера, врача корабля на котором в Маскат в 1835 г. прибыл Эдмунд Робертс, агент президента США Эндрю Джексона, арабы-билоги . Поведать М. Расченбергеру что-нибудь толком о них, откуда и когда они пришли в Оман, никто ничего не мог. Жили билоги обособленно, тесно спаянной общиной. С представителями других племен Омана в родственные отношения не вступали; «женщин своих замуж за чужих мужчин не выдавали».

В отдельном, наглухо огороженном со всех сторон месте, на окраине Матраха, отмечал в своих путевых заметках М. Расченбергер, жительствовали еще одни, загадочные даже для самих коренных жителей этого города, арабы, называвшие себя «детьми племени бану лаватис ». Пройти в их обитель, кроме них самих, не смел никто, так как женщины их лиц своих по традиции далеких предков, выходя из домов, не скрывали; и прятали лишь тогда, когда, покидая свой «запретный для остальных квартал», отправлялись на рынок в город [563] W.S.W. Ruschenberger, A Voyage Around the World, op. cit., p. 75, 76, 78. .

Матрах с удобной гаванью и якорной стоянкой защищала мощная оборонительная стена с двумя въездными воротами (Баб-эль-Кабир и Баб-эль-Мисайиб) и четырьмя бастионами.

Знатным городом морской торговли Древнего Омана слыл Калхат. В сочинениях древнеримского писателя-эрудита Плиния Старшего (22/24–79 н.э.), автора «Естественной истории», крупнейшего энциклопедического сочинения античности, он фигурирует как главный «отгрузочный порт» аравийских товаров для Индии . Дважды бывавший в нем венецианский купец и путешественник Марко Поло утверждал, что именно из Калхата, подвластного тогда Ормузу, торговцы-индусы вывозили в свои земли лошадей чистой арабской породы, а завозили в него специи [564] Travels of Marco Polo, trans. A. Ricci, London, 1931, p. 272. . В Калхат за индийскими товарами, вспоминал Ибн Баттута, хаживали арабы со всех окружных земель.

Калхат в описании Ибн Баттуты – это место с хорошей гаванью, город «больших базаров» и отменных фортификационных сооружений. С южной стороны его защищали три мощных бастиона, располагавшихся от самого моря, а с северной – две дозорно-сторожевых башни, стоявших на возвышенности, которую арабы называли Горкой шейха.