Ростислав Долгилевич - Западный Берлин и советская дипломатия (1963–1969 гг.)

Американская реакция на эти изменения в позиции СССР, продолжала Хиггинс, состоит в том, что «если русские хотят спасти престиж при урегулировании берлинского вопроса, то можно сделать какой-то жест в сторону частичной ответственности ООН в Берлине, но реальная действительность политики силы не может быть изменена, и фактическая цепь командования войсками должна быть национальной и союзнической. Другими словами, американские войска в Берлине будут получать приказы от американского командующего в Германии, даже если над их казармами будут развиваться не только американский флаг, но и флаг ООН» [203] Ibidem. .

25 февраля Колер заявил Громыко, что США готовы «возобновить предварительные беседы о решении берлинского вопроса» [204] Ibid., 27.11.1963. . Г. Веттиг, ссылаясь на телеграмму американского посольства в Москве в госдепартамент США от 25 февраля, пишет, что «Громыко воспринял это с радостью и заявил, что если другая сторона настроена серьезно, то можно достичь согласия на основании советских предложений» [205] Веттиг Г. Указ, сог., с. 267. . Беседа Колера и Громыко продолжалась один час. Помимо берлинских дел, в ее ходе обсуждался также и вопрос о Кубе [206] New York Herald Tribune, 27.11.1963. .

Многие американские средства массовой информации видели тесную связь между берлинским вопросом и ситуацией на Кубе. Хиггинс, например, считала, что в феврале 1963 г. положение изменилось к лучшему: СССР объявил о выводе с Кубы нескольких тысяч советских солдат, и Кеннеди полагал, что это «представляет собой достаточный прогресс, чтобы приступить к переговорам о Берлине, хотя „какого-то решения“ по-прежнему не предвидится» [207] Ibidem. .

По мере приближения первой встречи советских и американских представителей в новом туре переговоров, количество публикаций, посвященных будущему Берлина, нарастало. Их главными темами были тематика переговоров, причины их возобновления, позиции сторон и шансы на успех этих переговоров.

Западноберлинская «Шпандауэр Фольксблатт» считала, что США «будут вести переговоры с Советским Союзом, в первую очередь, о статусе находящихся ныне в Западном Берлине войск. Затем будут обсуждаться вопросы о доступе в Западный Берлин. К осени участники переговоров будут пытаться заключить соглашение по Берлину» [208] Spandauer Volksblatt, 28.11.1963. .

Касаясь причин возобновления переговоров, «Нью-Йорк Таймс» в редакционной статье писала: «Вопрос заключается в том, почему Хрущев хочет этих бесед? Самым вероятным объяснением могло бы быть предположение, что после столкновения с Соединенными Штатами из-за Кубы и раскола между ним и коммунистическим Китаем Советский Союз стремится упрочить свой западный фланг путем устранения опасности нового столкновения из-за Берлина. Однако он все еще стремится

устранить такую опасность путем удаления западных сил из этого города. Советы не проявляют готовности пойти на действительные уступки в этом важном вопросе так же, как и в любом другом» [209] New York Times, 1.III. 1963. .

Что же касается Запада, то он желает достигнуть «временных технических соглашений о Берлине, пусть даже с участием Восточной Германии, чтобы избежать трений. Он не собирается отказываться от Западного Берлина ни сразу, ни постепенно, поскольку это может лишь сдвинуть с места лавину, которая обрушилась бы на всю Европу и на весь свободный мир» [210] Ibidem. .

О настроении, с которым стороны готовились к переговорам, корреспондент газеты «Вашингтон Пост» М. Мардер писал: «Соединенные Штаты и Советский Союз ожидают нового раунда бесед о Берлине примерно с таким же энтузиазмом, с каким идет к зубному врачу человек с нагноившимся зубом, который нельзя ни удалить, ни пломбировать» [211] Washington Post, 4.III. 1963. .По мнению Мардера, каждая сторона в своем собственном блоке попала в неприятности, которые задерживали всякое серьезное продвижение вперед. И каждая сторона знала, что это известно другой стороне.

Наличие многочисленных комментариев по Берлину не проливало, однако, свет на вопрос о том, когда начнутся советско-американские переговоры. Наконец, 20 марта в дипломатических кругах США сообщили, что Советский Союз заявил Соединенным Штатам о готовности возобновить предварительные переговоры по Берлину «в ближайшем будущем». В этих кругах указали, что заместитель советского министра иностранных дел В. С. Семенов пригласил 19 марта советника в ранге посланника посольства США в Москве Дж. Максуини и сообщил ему, что СССР хотел бы возобновить двусторонние переговоры о судьбе Берлина. Семенов сказал, что эти переговоры следует возобновить в ближайшем будущем, но не уточнил дату. Он не назвал также места, где желательно было бы провести эти переговоры [212] АВП РФ, ф. 56–6, on. 22, n. 478, д. 276, ТАСС, 20.III.1963, л. 30-А. .

Незамедлительно в «Нью-Йорк Таймс» была опубликован статья М. Френкела, датированная 20 марта. В ней утверждалось, что хотя СССР и заявил о своем желании обсудить с США берлинскую проблему, но «одновременно он дал понять об утрате им интереса к переговорам о Берлине… Как своими действиями в Берлине, так и более ясными неофициальными заявлениями русские указали на склонность сохранять в течение неопределенного времени нынешний тупик в Берлине» [213] New York Times, 21.III. 1963. .В подтверждение этого вывода Френкел сослался на Хрущева, который «дал понять в начале этого года об утрате Советским Союзом интереса к сложившемуся положению, сказав, что построенная в Берлине стена достаточно изолирует коммунистическую Восточную Германию и позволяет ей заняться внутренними экономическими проблемами». Общий вывод Френкел сформулировал так: «Москва в эти дни слишком поглощена серьезными внутренними проблемами и конфликтом с коммунистическим Китаем. В нескольких западных столицах русские заявили, что они не предвидят ни усиления напряженности, ни достижения в ближайшее время какого-либо урегулирования в Берлине» [214] Ibidem. .

Сразу же после встречи Семенова с Максуини М. Хиггинс обратила внимание на то, что советское сообщение о готовности возобновить переговоры «было сделано после странного четырехнедельного молчания» Москвы, наступившего после согласия Вашингтона начать переговоры [215] New York Herald Tribune, 21.III. 1963. .Странным это молчание Хиггинс считала потому, что именно Москва инициировала новые советско-американские переговоры. По ее мнению, оценить перспективы этих переговоров можно было, лишь получив ответ на два основных вопроса:

Что имеют в виду русские, когда они говорят, что согласны на дальнейшее пребывание западных войск в Берлине, если они будут подчинены не НАТО, а ООН?