Ростислав Долгилевич - Западный Берлин и советская дипломатия (1963–1969 гг.)

15 октября 1963 г. произошла смена главы правительства в ФРГ. Вместо ушедшего в отставку К. Аденауэра, который был многолетним и одним из главных противников Н. С. Хрущева, федеральным канцлером стал Л. Эрхард. Это порождало некоторые, хоть и скромные, надежды на определенное улучшение отношений с ФРГ. Интерес к ней со стороны Хрущева возрос. Что же касается политики ФРГ в отношении Западного Берлина, то советской дипломатии вскоре стало предельно ясно, что каких-либо выгодных Советскому Союзу перемен в этой политике не произойдет. Скорее наоборот, можно было ожидать активизации курса на дальнейшую интеграцию Западного Берлина с ФРГ.

Существенные перемены в 1963 г. произошли ив самом Западном Берлине. В Москве не могли не обратить внимания на то, что Брандт одним из первых в ФРГ и в Западном Берлине пришел к выводу, что идти дальше с одним лишь лозунгом «Долой стену!» нельзя. На руку СССР была также его идея промежуточного решения по Берлину, хотя Советское правительство публично не высказывало своего отношения к ней и в само понятие «промежуточное решение» вкладывало иное по сравнению с наметками Брандта содержание. А убедительная победа СДПГ и СвДП на состоявшихся в феврале 1963 г. выборах в городскую палату депутатов и приход к власти в Западном Берлине на смену коалиции ХДС-СДПГ коалиции СДПГ-СвДП [255] См.: Долгилевич Р. В. Выборы 1963 г. в городскую палату и районные собрания депутатов Западного Берлина: анализ и оценки советского посольства в ГДР. — Государство и общество в Европе: проблемы становления и развития. Уфа, 2015, с. 202–215. произвели впечатление даже на тех советских руководителей, кому Брандт просто не нравился. Наконец, установку Брандта на «поворот путем сближения» с ГДР тоже можно было использовать в советских интересах. Но сделать это с помощью концепции «вольного города» было невозможно. Это был один из аргументов в пользу ее замены другой, более приемлемой для Запада концепцией.

Во второй половине 1963 г. упоминания о «вольном городе» в речах руководителей СССР звучали все реже. Еще реже говорилось о необходимости заключения германского мирного договора и нормализации на его основе положения в Западном Берлине.

Показательно, что в заявлении ТАСС от 8 марта 1964 г., насыщенном резкими выпадами против правительства Эрхарда, Брандт и его политика критике практически не подвергалась. По информации советского посольства, в Западном Берлине повсеместно обращалось внимание на то, что «в последнее время как ГДР, так и СССР… избегают нападок на Брандта. На основе этого факта…все чаще высказываются предположения, что Советский Союз не хочет чинить сейчас СДПГ каких-либо трудностей, считая, по-видимому, для себя желательным приход к власти в Бонне Брандта и создание им правительственной коалиции с СвДП» [256] АВП РФ, ф. 742, оп. 9, п. 30, д. 20, л. 3. .В Москве, вероятно, хотели бы, чтобы политика правительства ФРГ была такой же, как и политика нового сената Брандта. Лишь так можно объяснить, что в заявлении ТАСС требование о заключении германского мирного договора и нормализации на этой основе положения в Западном Берлине упоминалось только в одном абзаце.

Столь краткое упоминание о Западном Берлине было воспринято в городе «с нескрываемым удовлетворением» и рассматривалось «как новое доказательство того, что этот вопрос (западноберлинский — Р. Д.) ввиду мероприятий 13 августа 1961 г. и внутренних трудностей, испытываемых „восточным блоком“, потерял, по-видимому, для Советского Союза прежнюю актуальность и что в этом отношении навряд ли можно ожидать каких-либо неожиданностей. Наоборот, из анализа заявления ТАСС делается вывод, что СССР и ГДР в дальнейшем основной упор будут делать, видимо, на установлении официальных контактов между обоими германскими государствами с целью достижения здесь известной разрядки и использования этого для укрепления позиций Германской Демократической Республики» [257] Там же. .

Еще одним фактором, побуждавшим СССР к поискам новых путей смягчения напряженности вокруг Западного Берлина, были усиливавшиеся разногласия между советским и китайским руководством. Эти разногласия распространялись также и на комплекс германских дел.

Министр иностранных дел КНР Чэнь И на пресс-конференции для группы западных журналистов в начале мая 1964 г. назвал мирное воссоединение Германии основной надеждой китайского правительства. В этом вопросе, продолжал министр, Китай не будет использовать одно германское государство против другого. Он ни одним словом не обмолвился о проблеме Западного Берлина. Вместе с тем Чэнь И подчеркнул, что Китай заинтересован в расширении торговых связей с ФРГ. Показательно и то, что китайский министр говорил только об «обеих частях Германии», а не о двух германских государствах. Название государства «ГДР» в его высказываниях отсутствовало, речь шла только о ФРГ. Чэнь И высказывался в сдержанном, иногда даже дружественном тоне [258] Frankfurter Allgemeine, 5.УЛ964. .

Оценивая противоположные по содержанию высказывания китайских и советских, а также восточногерманских лидеров, «Тагесшпигель» писала: «Одно является, во всяком случае, определенным, что продолжение этих дебатов в коммунистическом лагере может внести в германский вопрос совершенно новые элементы» [259] Der Tagesspiegel, 23.IV. 1964. .

Эти новые элементы на восточных рубежах СССР тоже побуждали советское руководство к более сдержанной политике в берлинском вопросе и подталкивали его к разработке новой концепции в отношении Западного Берлина. Можно предположить, что весной 1964 г. идея замены проекта «вольного города» концепцией «самостоятельной политической единицы» уже окончательно сформировалась. Оставалось зафиксировать эту замену в международно-правовом плане, что и было сделано в статье 6-й Договора о дружбе, взаимной помощи и сотрудничестве между СССР и ГДР от 12 июня 1964 г. Эта статья гласила, что «высокие договаривающиеся стороны будут рассматривать Западный Берлин как самостоятельную единицу» [260] СССР-ГДР 30 лет отношений. Документы и материалы. М., 1981, с. 122 .

2 июля 1964 г. Брандт заявил, что подписание договора между СССР и ГДР «в основном положило конец берлинскому кризису, порожденному советским ультиматумом от ноября 1958 г.». Однако никто не может быть уверен в том, продолжал правящий бургомистр, что Москва не вызовет новых кризисов. Берлин в будущем, как и прежде, останется «наиболее подверженным опасности пунктом свободной Германии» [261] АВП РФ, ф. 56–6, оп. 22, п. 469, д. 231, ТАСС, 3.VII.1964, л. 130–0. .

Многие органы печати ФРГ и Западного Берлина считали, что Ульбрихт был недоволен содержанием статьи 6-й договора между СССР и ГДР. Формулировке «самостоятельная единица» он предпочитал требование превратить Западный Берлин в вольный город. Но советская сторона настаивала на тезисе о «самостоятельной единице», и он вынужден был согласиться.