Валерий Байдин - Древнерусское предхристианство

После крещения Руси солнечное коло было оттеснено юлианским церковным календарём – языческим по происхождению, но лунно-солнечным. Он вносил путаницу в отлаженное веками исчисление времени и нуждался в постоянных исправлениях: каждый четвёртый год был на день больше, чем три предыдущие, раз в 128 лет приходилось вводить дополнительные сутки… В Средневековой Руси возникло два летоисчисления: книжное, вычислительное и народное, наблюдательное, продолжавшее следовать за солнцем. Сосуществование двух кругов праздников, строго православных и предхристианских, свидетельствовало не о русском «двоеверии», а о стремлении примирить веру праотеческую с «греческой», соединить жизнь «Божьего мира» с жизнью Церкви. Этот многовековой поиск единства был прерван гонениями в XVI–XVII веках против «нечестивых» народных обрядов. Тысячелетнее крестьянское природоведение, без которого немыслима сельская жизнь, было осуждено как «поклонение твари». Запрещалось наблюдать за вехами солнца, новолуниями, ветрами и звёздами, «чтить полуденья» и так далее. Народно-церковные месяцесловы, численники и святцы превратились в сборники примет и простодушных суеверий.

Византийский календарь создавался изощрёнными богословами, был насыщен возвышенной христианской символикой, однако умозрительное исчисление лет без наблюдений над солнцем породило неразрешимую «календарную проблему». [215]На Руси она затронула едва ли не основы веры. Унаследованное от предков набожное следование за «небесным течением» времени было перенесено на церковный календарь, который стал восприниматься как незыблемая святыня, заслонил живой, ускользающий от вычислений мир. Условное, церковно-богословское восприятие времени не было по-настоящему принято народом, как и мысль о том, что «Великий миротворный круг» православия является лишь символическим прообразом мироздания, одновременно почитаемым и поновляемым, как икона.

Поклонение божеству света и устройство святилищ-календарей были неотрывны от почитания священных чисел. В них символически отражалось коловращение Солнца и Луны. В Вавилоне счёт дней семидневными неделями связывали с семью планетами, а год делили на двенадцать частей. Прарусы считали месячное и годовое время сначала «медвежьими пятинами» и «лунными седмицами», а после перехода к почитанию Солнца – девятинами, сороковинами и девяностами. Навыки определения наперед ближайшего солнцеворота (солнечного притина «предела, крайней точки») и равноденствия (солнечной межени «промежутка, межи») передавались из поколения в поколение колодеями и гадателями.

Древнерусское гадати «предсказывать, угадывать» родственно литовскому godóti «думать», а число восходит к праславянскому * čit-slo «слово для счёта». Глагол чести́, честь «считать» и существительное честь соответствуют авестийскому čisti «мышление, знание, понимание» и древнеиндийскому cétati «соблюдает, думает». Созвучные слова считать, читать, почитать связаны по смыслу, что указывало на почётное умение «читать» небесные знаки, «считать» время жизни. Отсюда происходит прилагательное честнóй «чтущий, законный».

В эпоху бронзы деление солнечного круга на четыре части стало восприниматься как совокупность четырёх времён года. Древнерусские названия весна и зима почти совпадали с древнеиндийскими vasant и hemant. [216]Более позднее, восьмичастное деление года отразилось в индоевропейском названии числа «восемь» **oktō(u), которое, по мнению языковедов, соответствует «двойственному числу» с основой «четыре» и «древнему четверичному счёту». [217]Его следы сохранились во французском выражении huit jours «неделя» (буквально «восемь дней»). В русском языке они хорошо заметны при переходе с именительного на родительный падеж порядковых числительных больше четырёх: 1, 2, 3, 4 предмета, но 5 и более предмет ов . В древнеиндийских числах кхарошти цифра «4» обозначалась косым крестом, а «8» двумя такими крестами. [218]Число (в)осемь передавало мысль о завершённости недельного и годового круга, его обозначение в виде удвоенного креста служило «знаком» солнечного календаря и считалось оберегом от тёмных сил. От этого числа происходят древнерусские осьмина «восьмая часть», осе́мо «кругом, повсюду» и прозвище Осмомысл «всезнающий, умный».

В восьмичастном святилище девятый день начинал очередной круг счёта времени. В большинстве индоевропейских языков слово «девятый» означало «новый». Однако праславянами число * devęt воспринималось не как «новое», а как посвященное «небесному божеству», о чём говорит его сближение с индоевропейской основой * deiṷo «сияющее небо». Соотнесённость «девятого» и «божественного» привела к широкому распространению в древности почитания девятки: 9 навагва (предков и жертвователей) у индийцев, 9 муз у эллинов, 9 миров и корней мирового древа у скандинавов, 9 врат или колесниц Солнца и 9 ипостасей Перкунаса у литовцев. Римляне чтили особое божество девятого дня жизни младенца – Нундина, с помощью нундин «девятидневок» определяли календарные дни торговли и пр. Эллины полагали, что душа умершего достигает небес на девятый день, за такой же срок, по представлениям Гесиода, между небом и землёй пролетает наковальня Гефеста. Персы посвящали огню каждый девятый день и весь девятый месяц года. Священную девятку составляли верховные божества в древнеегипетском Гелиополе, девять ступеней посвящения имели многие древние таинства. [219]Известно особое значение числа девять в шаманской космологии народов Евразии. С почитанием девятки связаны поминальные девятины в русском православии, у других народов почти повсеместно вытесненные седмицей. [220]Утроенное число девять означало неопределённо большую меру времени, пространства и количества: «тридевятое» царство, «тридевять» земель, дней и лет, «тридевятый» жених. [221]

Если девятина играла роль солнечной «недели», то период в сорок дней ( сороковины, сороковицы, сóроки ) соответствовал «месяцу» – особому календарно-обрядовому сроку . Слово сорок , возникшее лишь в XIII веке, восходит к праславянскому * sъrокъ «срок, зарок, соглашение, знак» и является видоизменением древнерусского срокъ , приобретшего дополнительные значения «завет, договор, порядок», его корень рок– означал «год, возраст, судьбу». [222]Год считали «от срока до срока» – по дням праздников, выражение сречи́ срок значило «договориться о времени».

Слову сорок (сороки) соответствует французское quarantaine (откуда – современное карантин) «сороковины, сорокадневный срок поста и молитв», «сорокозуб» (народное название маттиолы). [223]И в русском, и во французском это числительное получило значение «круглого числа», указывающего на неопределённое множество: сороконожка, сорокобрёх, «сорок сороков», [224] l’opulente carantaine «богатые сороковины». Сорок , как число полноты, изобилия встречается в армянском, тюркском, монгольском эпосах. В Средневековой Руси срок поминовения усопших называли сорокоуст – сорок дней устного (вслух) чтения молитв по умершим. Отголоски счёта сороками остались в обычае считать «с Благовещения сорок утренников» (утренних заморозков до окончательного прихода тепла), а также в сибирской поговорке «Благовещение на сорок дней благовестит». [225]