Игорь Сенченко - Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй

Английский вице-консул в Ходейде, врач Ричардсон, «часто предпринимает поездки внутрь страны. Весьма образованный человек; прекрасно владеет арабским языком. Имеет влияние среди местного населения. Денежные средства ему доставляют заходящие в Ходейду английские военные суда».

Итальянцы «имеют в Ходейде генеральное консульство и сеть нештатных консульских агентов внутри страны, из итальянцев же. Генеральный консул, г-н Sola, здесь уже шесть лет; человек работящий, хорошо знающий страну».

«У России, к сожалению, — отмечает А. Березовский, — нет в Йемене никого. Говорю, к сожалению, потому что и нам было бы весьма полезно иметь здесь наблюдение», чтобы располагать точными сведениями обо всем происходящем в этом крае. «Нашим консульским агентом в Ходейде, — подчеркивает А. Березовский, — должен быть отнюдь не англичанин и не итальянец (эти нации наиболее заинтересованы в делах в Йемене). В качестве кандидата на пост консульского агента можно было бы рассматривать или резидента торгового дома „Леверато“, греческой компании, выполняющей в Ходейде функции вице-консульства Франции; или агента торгового дома „Morice Ries“, бельгийской фирмы, представляющей консульские интересы России в Адене».

«Санитарный врач на Камаране — русский». Служащие Управления маяков (4–6 человек) «жительствуют в Мокке [Мохе]».

В г. Сана’а проживает, вот уже в течение 20 лет, итальянский еврей Капротти. «Главное его занятие — контрабанда оружия и серебряных талеров Марии Терезии». Поддерживает отношения с имамом Яхьей [Йахйей]; часто видится с ним. «Ведет, в широких размерах, скупку и перепродажу в Европу разных древностей; и успел составить приличное состояние. Занимается ростовщичеством, ссужая арабам деньги под залог драгоценностей или старинных вещей».

«Не менее загадочной личностью, — по словам А. Березовского, — был и проживавший в г. Мокка [Моха], недавно убитый (одновременно с Германом Бурхардтом) итальянец Бензони, не то нештатный консульский агент или вице-консул Италии, не то авантюрист, занимавшийся контрабандой оружия и серебра, не то провокатор волнений среди арабов против турок».

Когда А. Березовский находился в г. Сана’а, то арабы-старожилы поведали ему о том, что около 35–30 лет тому назад приехал в Сана’а один русский. Знали о нем только то, что «был он врачом и бежал из Сибири». Проживая в Сана’а, принял мусульманство и женился на арабке. «…Умер, бездетным, оставив у арабов добрую по себе память, и как хорошего врача, и как прекрасного человека» (17).

Что касается упомянутых выше Германа Бурхардта и г-на Бензони, погибших 8 декабря 1909 г., то А. Березовский рассказывает о них следующее. В течение десяти прошедших лет, пишет он, г. Бурхардт «трижды приезжал в Йемен. Последний раз оставался в Сана’а в течение двух с лишком лет; собирал древности и старинные рукописи». О Бензони, бывшем кавалерийском офицере ему говорили, что в Мохе итальянец этот «вел распутный образ жизни; … находился в одновременной связи с несколькими арабскими и турецкими женщинами».

Покидая Сана’а, г. Бурхардт уведомил генерал-губернатора Йемена, что хочет посетить Та’из и Моху. Благополучно добрался до Та’иза, и оттуда отправился в Моху, где к нему присоединился Бензони. «Не доезжая до г. Ибб, они свернули к одному небольшому местечку, чтобы осмотреть его древности, где и были убиты, в получасе езды от города».

На совести банды, напавшей на путешественников, «хорошо известной туркам», как давали понять А. Березовскому местные арабы, числилось уже не одно убийство. Причем именно тех лиц, которые были туркам «почему то вредны или чем то мешали». Йеменцы открыто обвиняли турок в убийстве путешественников, желавших, как они говорили, «избавиться от Бензони. Бурхардт же стал при этом случайной жертвой».

Согласно другой версии, пишет А. Березовский, среди йеменских арабов «имелись группы организованных националистов», которые, «независимо от имама», хотели освободиться от турецкого ига. На службе у одной из них «состояла банда под началом сына одного некогда знаменитого шейха …» Набрана она была «из головорезов» одного из самых воинственных йеменских племен. Смысл убийства двух известных европейцев состоял в том, чтобы «вызвать вмешательство» иностранных держав в дела Йеменского вилайета Османской империи (18).

Давая краткую справку о древних памятниках Йемена, А. Березовский отмечает, что больше всего их было в тех местах, где стояли столицы царств Саба’, Ма’ин, Катабан, Химйар и Хадрамаут. Там сохранились остатки величественных некогда храмов и дворцов, и плиты с древними текстами (оттиски с них сняли Гелеви, Глазер и Капротти). Местные евреи, по словам А. Березовского, в беседах с ним утверждали, что на некоторых из них имеются «письмена древнееврейского начертания». Встречаются в тех местах, замечает он, и «каменные статуи с химйаритскими надписями. Представляют они собой человека, в сидячем положении, с руками положенными на колено, или с обращенными к верху ладонями». Один такой, вставленный в кольцо, миниатюрный резной камень, привезенный оттуда, «с выгравированной на нем женской головкой в царском уборе», А. Березовский, как следует из его заметок, видел лично, на одном из йеменских рынков. В ювелирных лавках на этих рынках, добавляет он, — много древних монет — медных, серебряных и золотых; каменной и медной посуды; старинного оружия и манускриптов.

В Та’изе и Сана’а, сообщает А. Березовский, местные жители, указывая на развалины строений в разных частях городов, сказывали, что это — места поклонения древних христиан, где стояли их церкви. Упоминая в разговорах с путешественниками о древних обитателях Йемена, утверждали, что в древних захоронениях в Ма’рибе и Саба’ «погребены огромного роста люди», «арабы первородные», «черепа которых вдвое больше, чем у современных людей» (19).

В 1910 г., говорится в заметках А. Березовского, вилайет Йемен во владениях Османской империи в Аравии состоял из трех санджаков , то есть административных округов (Сана’а, Ходейда, Та’из). Они в свою очередь были представлены 21 казой (уездами), разделенными на 63 нахие (волости). Санджак Сана’а, к примеру, заключал в себе 8 каз.

После 1908 г., при генерал-губернаторе Йемена Хасане Тахсине-паше (руководил вилайетом в 1908–1910 гг.), в самостоятельный санджак был выделен Асир. Дело в том, что ни телеграфной связи, ни путей сообщения тогда между Асиром и Сана’а не было; и для доставки любого распоряжения в один конец требовалось около 20 дней.

Возглавлял Йеменский вилайет генерал-губернатор; он же командовал и расквартированным в Йемене VII корпусом.

Что касается собственно йеменской системы административного деления, то «издревле каждая деревня там имела своего выбираемого старшину (‘ акиля ). Группа деревень (от 5 до 40) образовывала удел (шейхство), во главе с шейхом. Три-четыре таких шейхства, связанных родовым началом, формировали ‘узлу или михлю (территорию проживания группы племен), во главе которой стоял старший шейх ( машаих )». В Йемене в то время насчитывалось «8159 деревень и 258 племен».