Игорь Сенченко - Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй

Обращаясь к А. И. Нелидову, начальник Азиатского департамента МИД И. А. Зиновьев писал (13.04.1890): «Усилившийся в последнее время прилив в Мекку поклонников наших из мусульман побудил Вас обратить внимание Императорского министерства на необходимость учреждения в Джидде консульства. Вполне разделяя Ваши соображения, Министерство занялось вопросом о консульском представительстве в названном аравийском порту. И следует надеяться, что в скором времени вопрос этот приведен будет к благоприятному разрешению. …Изволите ли Вы по-прежнему считать полезным назначение в Джидду консула из мусульман?».

Ответ А. И. Нелидова на вопрос, заданный ему И. А. Зиновьевым, был кратким и лаконичным: «Назначение консульского агента в Джидду считаю делом неотложной необходимости; … замещение консульского поста в Джидде лицом магометанского вероисповедания нахожу важным» (3*).

Обосновывая необходимость открытия консульства в Джидде, начальник Азиатского департамента МИД России Иван Алексеевич Зиновьев в служебной записке на имя министра иностранных дел от 10 августа 1890 г. делал акцент именно на паломническом аспекте. Большое число мусульман-паломников из России, прибывающих на паклонение в Святые места ислама в Аравии «побуждает обратить особое внимание на вопрос о необходимости учреждения консульства в Джидде. До последнего времени интересы наши в названном порту охранялись французским консулом (Джидда — это порт Мекки). …Агент наш в Джидде, — подчеркивал И. Зиновьев, — служил бы, прежде всего, интересам паломников-мусульман из России». Этого «требует достоинство России» как державы, насчитывающей «немалое число подданных мусульман». Учреждение консульского поста в Джидде «представляет и немалый политический интерес», отмечал И. А. Зиновьев. Дает возможность получения оттуда информации о состоянии дел в исламском мире в целом. «В Мекку, эту колыбель мусульманства, — указывал он, — ежегодно стекаются сотни тысяч паломников со всех концов света. Священный город сохраняет, таким образом, постоянную живую связь со всем мусульманским миром. Следить за настроениями этого мира опытному агенту будет не трудно, в особенности, если на новую должность представится возможность назначить мусульманина. … С агентом в Джидде появится также возможность доставлять Министерству сведения об Аравийском полуострове и населяющих его арабских племенах, среди которых, как видно из донесений консула в Багдаде, стало в последнее время проявляться стремление к самостоятельности; и стремлением этим, по-видимому, не прочь воспользоваться англичане для легчайшего достижения своих целей» (4).

Джидда, «будучи центром каботажной торговли в Красном море», находилась в «постоянных торговых связях со всем его побережьем». И поэтому могла бы, на взгляд И. А. Зиновьева, предоставить дипломатическому агенту России хорошую возможность и для того, чтобы «получать нужные сведения о положении дел во всех прилегающих к морю этому странах». Позволила бы оперативно информировать Министерство о «деятельности на берегах Красного моря европейских держав» (5).

Предложение МИД России об учреждении консульства в Джидде, изложенное в докладной записке министра иностранных дел Николая Карловича Гирса, было одобрено Александром III 15 августа 1890 года, а Порта поставлена в известность о таком намерении Санкт-Петербурга в сентябре 1890 г. (6).

Первым консулом Российской империи в Джидде стал действительный статский советник Шахимардан Мириясович Ибрагимов (в 1890 г. он был переведен из Главного управления Туркестанского края в МИД России, и 28 ноября 1890 г. Высочайшим указом назначен консулом в Джидду).

12 июня 1891 г. в телеграмме в адрес Азиатского департамента МИД России Ш. М. Ибрагимов сообщал: «Честь имею донести, что вверенное мне Российское Императорское консульство в Джидде открыто июня 3 дня сего года. Консул Ибрагимов» (7). В штат первого российского консульства в Аравии входили секретарь (он же врач) Федор Федорович Никитников и письмоводитель Василий Дмитриевич Щеглов (был нанят на службу в Константинополе лично Ш. Ибрагимовым, с окладом в 10 турецких лир в месяц; прибыл вместе с ним в Джидду и уволился после его гибели) (8).

В инструкции МИД от 22.02.1891 г. действительному статскому советнику Ш. Ибрагимову ставились следующие задачи :

— «оказывать покровительство и защиту всем российским верноподданным»;

— наблюдать за «настроениями мусульманских умов» и извещать о «наиболее выдающихся из фанатиков, уходящих обратно в Россию». «Весь мусульманский мир, — говорилось в инструкции, — большими массами, ежегодно отправляется на поклонение в Мекку и Медину…». Туда стекается много паломников как из Казани, Уфы, Крыма и с Кавказа, так и из среднеазиатских владений России. Крайне важно знать «какие настроения царят» и среди самих паломников, и среди подданных России, постоянно проживающих в Святых землях ислама в Аравии;

— как мусульманину, совершать регулярные поездки в Мекку и Медину с целью выяснить их «политическое значение», а также «общее настроение умов жителей означенных городов»;

— знать «общее число всех пилигримов», являющихся в Мекку и Медину со всех стран, с указанием, откуда и сколько человек прибыло. Ежегодно представлять в Министерство иностранных дел (копию — в посольство в Константинополе) отчет о «численности пилигримов, прибывающих в Мекку и Медину из России и соседних, приграничных с Россией мест и городов, а также из среднеазиатских владений Российской империи». Желательно, подчеркивалось в инструкции, чтобы «Вы собирали сведения обо всех оседло живущих в Джидде, Мекке и Медине русскоподданных», и направляли отчеты о «выбывающих и вновь туда прибывающих для жительства наших подданных»;

— осведомлять о лицах, «отправляющихся в Россию за собиранием подаяний», и тех, на которых «лежит обязанность водить пилигримов по Святым местам в Мекке и Медине, дабы российское правительство могло всегда иметь за ними надзор в случае переселения или пребывания последних в наших пределах»;

— выяснить и сообщить, «не проходят ли наши пилигримы в Мекку и Медину, помимо Джидды и Ямбо [Йанбу], через Персидский залив, и в каком количестве»;

— предпринимать поездки во Внутреннюю Аравию. Во-первых, «для ознакомления с тамошним положением дел вообще и с арабскими племенами, свободными и вассальными», в частности. И, во-вторых, «с формой их подчиненности турецкому правительству и отношением их к англичанам»;

— «стараться приобрести популярность, доверие и уважение в племенах»; и в этих целях «вступить в непосредственные дружественные отношения с шейхами арабских племен», а также с шарифом Мекки.