Игорь Сенченко - Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй

Влияние Англии в Кувейте теперь настолько сильно, писал И. А. Зиновьев, что даже «германский император, задумав учредить в Кувейте консульство, счел нужным предписать послу своему в Лондоне выведать взгляд английского правительства на этот вопрос» (163).

Англичане, как указывали в своих донесениях российские дипломаты, конечно же, не преминули воспользоваться «столь благоприятным для них оборотом вещей. Уже давно искавшие в Кувейте более твердой почвы для дальнейших действий, нацеленных на продвижение вглубь Аравии, они не замедлили приступить к приисканию для себя у шейха разного рода прав в награду за последовавшие уже и могущие последовать в будущем услуги». Им удалось, в частности, получить согласие шейха Мубарака на возобновление почтово-торговых рейсов пароходов компании «Бритиш Индия», субсидируемой английским правительством, и на назначение в Кувейт представителя этой компании «в лице преданного ей бассорского жителя Сальмана, пожалованного правом сигнализировать флагами с английскими судами непосредственно из своего дома. Для этой цели там поставили даже особый флагшток».

Затем англичане выхлопотали «разрешение на строительство в городе нескольких хлебопекарен для обеспечения потребностей экипажей их военных судов, вынужденных, дескать, оставаться в Кувейт ской бухте, для защиты шейха». Заведовать этим делом поставили «привезенного ими из Бушира хлебопека, персидскоподданного Неджера Хасана».

«Наконец, под предлогом незнания арабского языка и для получения возможности общаться с шейхом в любой момент, капитаны английских судов добились у шейха права держать в городе постоянного переводчика». В качестве такового доставили в удел Сабахов перса Абдаллу, «негласного, по сути, английского агента в Кувейте». Проживая в доме шейха, он незамедлительно доносил английскому политическому резиденту в Бушире о «всех происшествиях в Кувейте».

Пытались англичане убедить шейха Мубарака, как следует из донесения А. Круглова, (17.04.1900), «дать согласие на устройство в Кувейте английской пристани» для торговых пароходов английских компаний «Грей Маккензи» и «Бритиш Индия». Хотели заполучить в свое распоряжение мыс Арза, «занять и укрепить его», что «позволило бы им не только контролировать Кувейтскую бухту, но и, встав твердой ногой на побережье Кувейта, оказывать влияние на турецкую провинцию Эль-Хаса» (164).

В рамках мероприятий по дальнейшему упрочению своих позиций в Кувейте, сообщал русский консул в Басре А. Адамов (08.01.1903), англичане решили «связать Кувейт с главным центром своей деятельности в Персидском заливе, с Бендер-Буширом, телеграфным кабелем и правильными почтовыми рейсами»; открыли в Кувейте почтовое отделение (165).

Обратил внимание А. Адамов и на «стремление англичан приобрести расположение и симпатии укрывавшегося в Кувейте исконного эмира Неджда Абдуррахмана бен Сауда [‘Абд ал-Рахмана ибн Са’уда]», который хотел, как сам признался в том А. Адамову, «во что бы то ни стало, вернуть себе отнятую у него Ибн Рашидом провинцию Неджд». В беседах с русским консулом несколько раз повторял, что тот, кто поможет ему «вернуть утерянную Отчизну, приобретет его дружбу…», и будет иметь в нем «покорного слугу» (166).

Искусно используя для укрепления своих позиций в Кувейте ситуацию, складывавшуюся вокруг удела Сабахов, докладывали российские дипломаты, «умело играя в этих целях на страхе шейха Мубарака перед нашествием на Кувейт турок и Ибн Рашида», англичане в то же самое время делали все возможное, чтобы не допустить расширения в Кувейте деятельности русской дипломатии и русского купечества.

Есть все основания полагать, отмечал А. Адамов (03.11.1901), что после Кувейта в повестке дня деятельности Англии в Персидском заливе «встанет вскоре вопрос о Катаре и Эль-Хасе, не признаваемых Великобританией за бесспорные владения Турции, но все еще остающиеся в ее руках. Это не позволяет Англии закруглить свои владения, уже охватившие, как бы кольцом, весь Аравийский полуостров» (167).

Документы АВПРИ рассказывают, что, будучи разбитым Ибн Рашидом и ожидая, что тот предпримет набег на Кувейт, и что турки его поддержат, шейх Мубарак «активно искал помощи извне». Обращался за ней и к Российской империи.

«Алиев, посланец титулярного советника Овсеенко, — говорится в депеше консула в Багдаде А. Ф. Круглова, — вернувшийся из Кувейта, сообщает о пребывании в Кувейтской бухте 2 английских военных судов». Уведомляет также, что шейх Мубарак, обратился к нам насчет того, чтобы «принять его под русское покровительство. Трудно судить, насколько обращение это было искренним. Но при нынешнем тяжелом положении шейха Мубарака, — замечает А. Круглов, — оно представляется вполне понятным» (168).

Особого внимания заслуживают донесения по данному вопросу (от 13 и 20 апреля, и от 6 июня 1901 г.) титулярного советника Г. В. Овсеенко. «Касательно желания шейха кувейтского Мубарака Сабаха стать под русское покровительство, — писал он, — имею честь сообщить следующее. Прибыв в Бассору 20 февраля текущего года для сбора сведений о борьбе Кувейта с джабаль шаммарами , я воспользовался ежегодно совершаемой поездкой туда [в Кувейт], по торговым делам, известного консульству коммерсанта Аббаса Алиева, и поручил ему собрать на месте все данные касательно упомянутой борьбы» (169). Вернувшись из Кувейта, 10 марта, Аббас Алиев, доложил о том, что ему удалось узнать о походе шейха Мубарака в Неджд. На основании информации, полученной к настоящему времени, вырисовывается следующая картина. «Возвратившись в Кувейт из похода, окончившегося для него неудачно, — сообщал Г. Овсеенко (06.06.1901), — шейх Мубарак, прослышав о нашем пребывании в Бассоре, прислал (23 марта) к Аббасу Алиеву нарочного гонца с письмом, прося его сразу же по получении этого письма явиться к нему в Кувейт „для некоторых переговоров“» (170). «Сам же ты, — писал шейх Мубарак, — по получении нашего письма приезжай ко мне на один день для некоторых совещаний между нами. …Это очень необходимо». Текст письма был скреплен подписью правителя Кувейта (Мубарак Сабах), его именной печатью и проставленной датой (14 зиль-хиджра 1318 г.) (171).

26 марта Аббас Алиев повторно выехал в Кувейт (с письмом Г. Овсеенко к шейху Мубараку). «В Бассоре, — указывал Г. Овсеенко, — стали распространяться недобрые слухи на Ваш счет. Но я узнал, что Вы вернулись в Кувейт в полном здравии; и это меня обрадовало» (172). «Предвидя возможность ходатайств со стороны кувейтского шейха, — доводил до сведения русского посла в Константинополе А. Адамов, — он приказал Алиеву, что буде таковые последуют, посоветовать шейху, изложить таинства свои, подробно и письменно, в адрес русского генерального консула в Багдаде» (173).