Андрей Соколов - «Правь, Британия, морями»? Политические дискуссии в Англии по вопросам внешней и колониальной политики в XVIII веке

В середине 1720-х гг. также обострился вопрос о хартии Массачусетса. Попытки губернаторов Шута и Бернета проводить «жесткую» политику, намеченную Комитетом по торговле, встретили сопротивление в ассамблее. Поводом для столкновения стал вопрос об установлении фиксированного жалованья губернаторам, на чем Шут настаивал еще с 1720 года. Опасаясь ограничения своих полномочий, члены ассамблеи отказывались пойти на это. В условиях конфликта в 1726 г. король даровал Массачусетсу так называемую Разъяснительную хартию, развивавшую хартию 1691 г. В ней подчеркивалась зависимость колонии от королевской администрации. В 1729 г. метрополия вновь угрожала Массачусетсу полным изъятием хартии. После смерти губернатора Бернета Тауншенд назначил на эту должность Дж. Белчера. Хенретта считал, что назначение Белчера стало важной причиной провала политики, направленной на укрепление влияния империи в колониях. Вскоре после прибытия в Бостон Белчер запросил у Лондона разрешения принять жалованье от ассамблеи и фактически вступил в соглашение с местной элитой. Изъятие хартии Массачусетса «силой» или прямое указание определить жалованье губернатору без всяких условий могли встретить сопротивление в парламенте. В результате правительство отступило, но, по выражению Эндрюса, Массачусетс остался колонией «с беспокойной, неудовлетворенной, протестующей протестантской душой, запертой в монархическое тело, что являлось фактором более важным, чем правила и ограничения, введенные там вопреки желанию населения. Особое положение Массачусетса во многом объясняет, что происходило в этой колонии накануне революции» <61>.

Конфликт, связанный с хартией Массачусетса, был частью политики усиления имперского контроля, которая, по утверждению ряда исследователей, проводилась в конце 1720-х – начале 1730-х гг. Хенретга считал, что эго была единственная на протяжении всей первой половины ХVIII века попытка установить эффективное управление для колоний. Важным показателем стало активное обсуждение вопросов управления американскими владениями в парламенте. В 1729 г. под прямое управление короны были окончательно приняты обе Каролины. Это стало возможным после того, как Уолпол пошел на необходимые для выкупа хартий расходы. Собственники колоний уступили свои права за 2500 фунтов каждый. Что касается Картерета, то его часть собственнических прав была уступлена короне в 1744 году. Соглашение для Каролины утверждалось актом парламента, так как затрагивало финансовые вопросы. Острых споров в парламенте по поводу уступки собственниками Каролин своих прав не возникло.

В вест-индских колониях конфликт между губернаторами и ассамблеями был, пожалуй, еще более острым, чем в колониях североамериканских. Губернаторы часто считали, что не имеют должной поддержки от метрополии. У них обычно не было высокого жалованья, соответствующего их статусу. По приезде в колонию они оказывались перед дилеммой: получать от ассамблей и частных лиц гранты и взятки (как многие и делали) или идти на неизбежный конфликт с местной верхушкой. Губернаторы, всерьез относившиеся к своим обязанностям, не раз писали в Лондон об объективных трудностях своего положения. Губернатор Подветренных островов Кодрингтон-младший сравнивал себя с человеком, который вынужден «ходить по раскаленному железу». Он отмечал, что не смог бы выполнять свои обязанности достойно, если бы не имел собственных плантаций, доход от которых более чем в три раза превышает его годовое жалованье в 2000 ф.ст. «Колонии до тех пор не будут управляться должным образом, – заключал он, – пока губернаторы будут зависимы от ассамблей, и если не повесят тех из них, кто пренебрегает своими обязанностями» <62>.

Интересно сопоставить мнение Кодрингтона с позицией лидеров колониальных законодательных собраний. В августе-сентябре 1703 г. на Ямайке имел место острый политический кризис, в ходе которого в собрании острова произошел раскол, часть депутатов была арестована, а губернатор Т. Хэндэсайд назвал эти действия незаконными и нарушающими права избирателей. Тогда ассамблея заявила, что «никто, но только она может судить о собственных правах и привилегиях, и она никогда не слышала о том, чтобы лорды или Тайный совет судили о правах палаты общин» <63>. Позднее конфликт на Ямайке продолжился, и в конце 1706 г. ассамблея отказалась подчиниться приказу Хэндэсайда о роспуске, заявив, что может только самораспуститься, что дало губернатору повод вспомнить о «той группе варваров, которая положила голову короля Карла под топор» <64>. Требования колониальных ассамблей Вест-Индии на право самороспуска подразумевали нежелание признавать за губернаторами права распускать их. На Ямайке именно вопрос о праве самороспуска, связанный с выделением денег на содержание королевских войск на острове, являлся главным поводом для борьбы между губернаторской и законодательной властями, продолжавшейся на протяжении всего века. В отношении Ямайки проблема стояла особенно остро, так как британская колония на этом острове была создана не путем заселения, а путем завоевания. Для законодателей ХVIII в. это различие имело существенное значение. Считалось, что колонии, захваченные у противника, могут быть ограничены в правах самоуправления, хотя эти права и были предоставлены Ямайке Карлом II. В 1710 г. Тайный королевский совет принял решение, что действие английских законов может быть ограничено на Ямайке (при этом рассматривалось одно из дел о наследстве). В ответ в мае 1711 г. в Англию была направлена петиция от «купцов, плантаторов и жителей острова», авторы которой, ссылаясь на королевскую прокламацию 1661 г., обещавшую привилегии «свободнорожденных англичан» всем белым колонистам на острове, подчеркивали, что нарушение этого принципа может привести к «великому смущению, отдалению и разрушению» колонии <65>.

Возможно, противостояние губернаторов и ассамблей не везде было таким острым, как на Ямайке. Если конфликта не было, это чаше всего свидетельствовало, что губернатор был подкуплен. Любопытное предупреждение было направлено в марте 1718 г. Комитетом по торговле губернатору Барбадоса Р. Лоуферу: «Мы удовлетворены доброй гармонией, существующей между Вами и подданными Его Величества на Барбадосе, убедительным доказательством которой служат те великие дары, которые предоставила Вам ассамблея в течение последних двух лет. В то же время принятие этих даров нарушает данные Вам инструкции, и мы требуем, чтобы Вы точно придерживались их в будущем» <66>. Но и на Барбадосе конфликт губернаторской и законодательной власти имел место. Характерно резкое письмо губернатора Т. Робинсона (апрель 1747 г.), отправленное в Комитет по торговле незадолго до того, как он покинул остров. Раздраженный тем, как законодательное собрание решает финансовые вопросы, он писал, что губернатор в подобной ситуации может «или пасть жертвой несправедливой ярости этих людей (то есть ассамблеи – А. С. ) за то, что поступает правильно (то есть выполняет инструкции – А. С. ), или навлечь на себя немилость Его Величества, поступая неправильно» <67>.