Сергей Федоров - Политические партии Англии. Исторические очерки

В то же время британская общественность развернула дискуссию о характере российского Февраля, участники которой выступали с различными оценками: одни сравнивали ее со Славной революцией 1688–1689 гг., совершившейся, как известно, без кровопролития. Другие говорили о сходстве революционных событий в Петрограде с началом антироялистских выступлений в Англии 1640 года. Но большинство наблюдателей разделяло точку зрения левых публицистов о ярко выраженной похожести свержения Николая II и освобождения Франции от абсолютистского правления Людовика XVI сто тридцать лет назад [652] Arnot Page R. Op. cit. P. 28–29. .

Скоротечное и безоговорочное признание Лондоном Временного правительства 11(24) марта, различные миссии и делегации, которые были направлены правительством Д. Ллойд Джорджа и британскими общественными организациями в революционную Россию весной — летом 1917 г., а также усиление активности дипломатической и военной миссий, свидетельствовали о наступлении подлинно «медового месяца» в отношениях двух стран, одна из которых уверенно, как одно время казалось многим, продвигалась по пути создания нового демократического строя [653] Подр. см.: Owen F. Tempestuous Jomey. Lloyd George: His Life and Time. London: Hutchinson, 1954. P. 377; Колоницкий Б. И. Британские миссии и А. Ф. Керенский. — В кн.: Россия в XIX–XX вв. СПб.: Д. Булавин, 1998. С. 67–76. Вклад руководства лейбористской партии в эту деятельность рассмотрен в монографии: Ward S. James Ramsay Macdonald. New York: P. Lang Publishing, 1990. P. 93–4, а также в статье: Суслопарова Е. А. Артур Гендерсон — «архитектор» лейбористской партии Великобритании // Новая и новейшая история. 2015. № 2. С. 170. Любопытно, что в середине 1917 г. Форин офис всерьез рассматривал вариант замены Бьюкенена на А. Гендерсона в качестве посла в революционной России, см.: Бьюкенен Д. Указ. соч. С. 305–309. . Характерно, что еще 2(15) марта 1917 г. лидер юнионистов (консерваторов) Э. Бонар Лоу заявил в парламенте: «Информация, которой мы располагаем, позволяет с уверенностью говорить о том, что революционное движение не направлено против продолжения войны, а скорее наоборот призвано стимулировать ее продолжение с эффективностью и энергией, которые ожидает народ» [654] Hansard Parliamentary Debates. Ser. IV. Vol. XCI. Col. 1421. .

Характерно, что такие «романтически настроенные» лейбористские лидеры, как пацифист Р. Макдональд — будущий премьер-министр Соединенного Королевства — наиболее восторженно приветствовали свержение царского режима, знаменовавшего собой, как отмечалось в его личном письме А. Ф. Керенскому, наступление эры глубоких социальных трансформаций всего мира [655] MarquandD. Ramsay Macdonald. London: J. Cape, 1977. P. 208, 210–211. .

Вместе с тем главным вопросом в отношении России для Лондона, как отмечают все современники, оставалась проблема укрепления рядов Антанты и стимулирование участия России в войне, хотя некоторые политики преисполнились пессимизма сразу же после падения царизма. В частности биограф Д. Ллойд Джорджа сообщал, что после получения телеграммы о свержении Николая II премьер с горечью обмолвился: «Отныне они для нас бесполезны в этой войне» [656] Owen F. Op. cit. P. 376. .

Пессимистические нотки в суждениях представителей властной элиты стали более отчетливыми через два месяца [657] National Archives of the United Kingdom (NAUK). CAB 24/13/GT 703. Memorandum by G. Curzon “Policy in view of Russian developments”, May 12, 1917; Ibid. CAB 24/14/ GT 831. Memorandum by L. Amery “The Russian situation and its consequences”. Первый из авторов — Д. Керзон — подчеркивал необходимость коренного изменения стратегии Великобритании в случае выхода России из войны, а второй — Л. Эмери — отмечал, что без своего союзника на востоке англичане бессильны воспрепятствовать решению польского, румынского и сербского вопросов по сценарию Центральных держав. . Так, один из видных консервативных деятелей С. Болдуин, возглавивший правительство осенью 1924 г., писал своей супруге 15 мая 1917 г.: «Россия, насколько можно судить, будет до конца этого года для нас бесполезна в военном плане. Если она только сможет собраться и самоорганизоваться (две невозможные вещи, как я опасаюсь), война будет закончена этим летом. Но революция исключает поддержание дисциплины по всей стране» [658] Williamson Р, Baldwin Е. (eds) Baldwin Papers. A Conservative Statesman, 1908–1947. Cambridge: Cambridge University Press, 2004. P. 31. .

Недостаточное знание реалий российской действительности в кругах политического истеблишмента Великобритании, о чем свидетельствуют источники и что подчеркивают многие исследователи [659] См., напр.: Warth R. The Allies and the Russian Revolution. From the Fall of the Monarchy to the Peace in Brest— Litovsk. Durham, N. J.: Duke University Press, 1954. P. V. , сыграло с общественным мнением Туманного Альбиона злую шутку. После провала июльского наступления на Восточном фронте и, особенно, вследствие неудачи выступления Л. Г. Корнилова в конце августа (начале сентября) 1917 г. восторженное отношение к процессам демократизации сменилось в Британии откровенной критикой политики Временного правительства и требованиями принятия более решительных мер по наведению порядка в Российской республике [660] Керенский А. Ф. Россия в поворотный момент истории. Пер. с англ. М.: Центрполиграф, 2006. С. 474–475. .

Важную роль в этом процессе также сыграл отказ Уайтхолла санкционировать участие лейбористов в международной социалистической конференции, которая должна была состояться в Стокгольме с 24 по 31 августа (5-12 сентября) 1917 г. Любопытно, что впоследствии некоторые британские политики признали ошибочность этой позиции и даже связали успех большевистского переворота с отсутствием поддержки умеренных российских социалистов со стороны Антанты [661] См.: Warth R. Op. cit. Р. 66–88; Arnot Page R. Op. cit. P. 66–74. .

Нарастание раздражения англичан неспособностью Временного правительства установить порядок в стране отразило заседание Имперского военного кабинета под председательством лидера юнионистов Э. Бонар Лоу, состоявшееся 4(17) сентября 1917 г. Основное внимание участники уделили ситуации в России, описанной в телеграмме Д. Бьюкенена на имя министра иностранных дел А. Бальфура. Реагируя на «неопределенность», как сказано в протоколе заседания, которая определяет положение Российской республики, члены Кабинета высказались за крайне осторожную политику в отношении союзника, чтобы избежать малейших обвинений о вмешательстве в ее внутренние дела. С другой стороны, они признали желательным установление тесного сотрудничества с генерал-майором Н. Н. Баратовым, войска которого в Месопотамии продвигались на соединение с частями англо-индийской армии под командованием генерал-лейтенанта Ф. Мода [662] NAUK. CAB 23/4/8. Minutes of a Meeting of the War Cabinet. London, September 17, 1917. .

К середине октября 1917 г. внешнеполитическая ситуация для Британской империи еще более осложнилась. В метрополии и доминионах нарастала усталость от войны, достижение победы в которой, несмотря на присоединение к Антанте Соединенных Штатов Америки весной того же года, казалось многим довольно проблематичным. Даже в среде консерваторов все громче раздавались голоса сторонников поиска компромисса с Германией и ее союзниками [663] Примером может служить инициатива видного тори, бывшего министра иностранных дел, лидера консерваторов в верхней палате парламента лорда Лэнсдауна, направившего личное письмо А. Бальфуру и опубликовавшего затем свои мирные предложения из пяти пунктов в газете «Дейли Телеграф», см.: Owen F. Op. cit. Р. 439^41. . Неслучайно 5(18) октября Д. Ллойд Джордж в письме к королю Георгу V указал на основные проблемы, с которыми столкнулся Кабинет в этот период: вероятный выход России и Италии из войны, нежелание французов наращивать усилия для достижения победы, а также перспектива появления американских войск на Западном фронте не ранее середины 1918 г. Все эти причины заставляли британцев продолжать боевые действия фактически в одиночку, принося в жертву на алтарь победы «цвет нации». Поэтому, делал вывод премьер-министр, в ближайшее время англичанам следует придерживаться оборонительной тактики, осуществляя морскую блокаду Центральных держав в войне на истощение [664] Ibid. P.447. .