Марк Бугаертс - История крови. От первобытных ритуалов к научным открытиям

После ряда скандалов американская служба переливания крови, отчасти под влиянием Ландштейнера, ужесточила требования. Были введены более строгие донорские критерии, мониторинг здоровья донора, ограничение на выплаты и т. д. Это должно было помочь остановить злоупотребление. Тем не менее традиция платного донорства в Соединенных Штатах существует по сей день. При этом все понимают, что в настоящее время наркоманы часто пытаются сдать кровь в обмен на деньги для дозы… Все эти риски всплыли во время эпидемии ВИЧ в 1980–1990-х годах.

В Барселоне Фредерик Дуран-Хорда реорганизовал банк крови и превратил его в профессиональную организацию.

Русские также не сидели на месте. С 1930 года Сергей Юдин (1891–1954) проводил эксперименты по переливанию крови умершего. К 1938 году более 2000 пациентов была перелита трупная кровь, которую можно было хранить в течение короткого времени с помощью антикоагулянта — цитрата натрия, открытого бельгийцем Альбертом Хастином. Возможно, первые семена настоящего банка крови были посеяны здесь. Юдин проверяет кровь на группу, сифилис и малярию и даже собирает ее из пуповины и плаценты.

Гораздо позже, в 1964 году, печально известный американский врач-фантаст Джек Кеворкян вновь начинает использовать трупную кровь на семи пациентах из весьма темных побуждений. В конце концов он прославится благодаря своей более поздней публикации, посвященной медико-санитарной помощи, — Assisted suicide in terminal patients [105] «Ассистированное самоубийство для неизлечимо больных пациентов» ( англ .). .

К 1937 году по всей территории СССР было создано более 100 донорских центров. Все они использовали кровь, хранящуюся в течение короткого времени, не особо углубляясь в получение знаний об оптимальных условиях хранения. Они переливали тысячи литров крови. К счастью (для них), в то время еще не были доступны анализы…

В большинстве западноевропейских стран и США дела продвигались очень медленно. По тогдашним оценкам, переливалось максимум нескольких сотен литров крови в год. Но последующие потрясения быстро изменили ход истории: сначала Гражданская война в Испании, затем приход к власти нацистов и Вторая мировая война.

Канадец Генри Норман Бетьюн (1890–1939) вызвался быть врачом-добровольцем во время Первой мировой войны. Его манила перспектива испытать возможности переливания крови, поэтому в середине 1930-х годов он вступил в международные бригады как яростный коммунист и сражался с фашистской армией Франко. Бетьюн был инициатором создания первого небольшого банка крови в Барселоне. Он собирал кровь за линией фронта в дезинфицированные бутылки из-под вина и молока, а затем перевозил их в холоде на мотоцикле в военные больницы. Эта кровь оставалась пригодной в течение недели. Ее проверяли на группы, но не на инфекционные заболевания (доверяя словам донора). Позже Бетьюн спился и умер от заражения крови в отдаленной китайской деревне, куда он как убежденный коммунист отправился, чтобы помочь остановить японское вторжение.

Фредерик Дуран-Хорда (1905–1957) принимает эстафету в Барселоне. Он полностью реорганизует банк крови и превращает его в профессиональную организацию, что помогает достичь лучших результатов. Кровь начинает проходить тщательное тестирование, он проводит интенсивный контроль, чтобы предотвратить попадание инфекций во время хранения и транспортировки. В результате банк крови был полуиндустриализирован. Так, например, только кровь группы О собирали как универсальную и различные ее единицы смешивали вместе для получения однородного конечного продукта. По оценкам, в период с 1936 по 1939 год банк поставил около десяти тысяч литров крови, но успех был недолгим. Когда франкисты в 1939 году взяли Барселону, так называемый Барселонский центр переливания крови был вынужден закрыться. Дуран-Хорда бежит в Лондон и делится своим опытом и знаниями с Джанет Воган, одной из первых женщин-выпускниц Оксфордской медицинской школы.

Воган, которую часто высмеивало медицинское сообщество, удалось сблизиться с Фредериком благодаря ее коммунистическим взглядам. Она утверждала, что Англии тоже понадобятся большие запасы крови, если угроза войны с Гитлером станет реальностью.

Несмотря на эту надвигающуюся угрозу, весь организационный процесс создания фондов и запасов в Лондоне продлится до июня 1939 года и останется в медицинских записях как первый экономический анализ системы здравоохранения. Действительно, чиновники Министерства обороны подсчитали, что даже скудные инвестиции в 20 тысяч фунтов стерлингов спасут не менее 5500 жизней в день! Так что эти 20 тысяч фунтов стерлингов пошли на строительство четырех фондов в Лондоне.

Как это часто бывает, Джанет Воган и ее коллегам было трудно что-то возразить против такого расчета. Эти запасы крови вскоре оказались полезными при операции в Дюнкерке, где сотням раненых солдат была перелита кровь без значительных побочных эффектов. В конце Второй мировой войны эти четыре хранилища крови будут насчитывать 250 тысяч литров.

Влияние плазмы — жидкости, в которой находятся клетки крови, — на повышение давления также подтвердилось. Многим пострадавшим от шока (из-за низкого кровяного давления, вызванного потерей крови) изначально помогает просто повышение давления, а не клетки. Таким образом, плазма становится важнейшей жидкостью для реанимации в полевом госпитале. В результате в Соединенных Штатах вскоре будет развернута плазменная кампания. Движущей силой этого plasma-for-Britain rally стал Чарльз Дрю, первый афроамериканец, получивший звание врача в Колумбийском университете. Превосходный хирург, Дрю будет обучать до конца своей жизни черных врачей, но сделает себе имя благодаря активным кампаниям по призыву доноров сдавать кровь и плазму. Позже разработает закрытую систему для процедуры разделения крови на плазму и клетки (без инфекции). К сожалению, он станет печальным заложником обстоятельств расовой сегрегации в мире переливания крови: в то время ни в коем случае нельзя было переливать кровь черных белым и наоборот. Американский Красный Крест поддерживал эту политику сегрегации, и Дрю был вынужден ее принять. Хотя никаких биологических оснований для разделения не было, службы переливания отказывались использовать кровь афроамериканцев.

Жертвы боевых действий или бомбардировок нуждаются в повышении давления, а не количества эритроцитов. Это помогает держать кровеносные сосуды открытыми и избежать шока.

Вероятнее всего, под давлением некоторых афроамериканских инициативных групп Дрю рано уходит в отставку и переходит в черный университет Говарда в Вашингтоне, где возвращается к преподаванию вдали от центра внимания и мотивирует своих сверстников-афроамериканцев учиться и заниматься медициной. И тут судьба играет злую шутку. В 1950 году на обратном пути домой с конференции Дрю засыпает за рулем и оказывается пациентом с политравмой в белой больнице в Северной Каролине. Врачи отказываются давать ему «белую» кровь. И, несмотря на «всю оказанную помощь», Чарльз Дрю умирает в возрасте 45 лет. Позже белые врачи выступят со следующим заявлением: «All the blood in the world could not have saved him» [106] «Даже вся кровь мира не могла бы спасти его» ( англ .). . Дрю сразу становится идеалом для подражания среди афроамериканских активистов. Хотя сегодня мы понимаем, что весь скандал с переливанием крови мог оказаться вымыслом, дабы обострить обстановку и наконец привлечь внимание к расовым проблемам.