Елена Калири - Praecellentissimus Rex. Одоакр в истории и историографии

Еще больше усложняет проблему тот факт, что точно такое же суждение с использованием тех же самых терминов высказывается о Теодерихе. В этом случае, однако, считается, что рассматриваемый отрывок, приводимый только кодексом Berolinensis 1885, мог быть передан с искажениями: Ergo praeclarus et bonae voluntatis in omnibus, cuius temporibus felicitas est secuta Italiam per annos triginta ita ut etiam pax pergentibus esset [457]. Nihil enim perperam gessit. Sic gubernavit duas gentes in uno romanorum et gothorum. Dum ipse quidem arrianae sectae esset tamen militiae romanis sicut sub principes esse praecepit. Dono et anonas largitus quanquam aerarium publicum ex totum faeneum invenisset suo labore recuperavit et opulentum fecit nihil contra religionem catholicam temptans. Exhibens ludos circensium et amphitheatrum ut etiam a romanis Traianus vel Valentinianus quorum tempora sectatus est appellatur et a gothis secundum aedictum suum quem eius constituit rex fortissimus in omnibus iudicaretur (§ 60) [458].

Прославив felicitas temporum , вызванное bona voluntas Теодериха, обеспечившего мир и безопасность в Италии, Аноним задерживается на его правлении готами и римлянами. Однако не вполне понятной оказывается связь между militia , доверенной этим последним как при императорах, и уступительным «хотя сам он был арианской секты». Прежде всего по причине этого несоответствия Моммзен, частично принимая некоторые указания Рюля [459], восстановил этот отрывок следующим образом: Nihil enim perperam gessit. Sic gubernavit duas gentes in uno Romanorum et Gothorum, dum ipse quidem Arrianae sectae esset, tamen nihil contra religionem catholicam temptans: exhibens ludos circensium et amphitheatrum, ut etiam a Romanis Traianus vel Valentinianus, quorum tempora sectatus est, appellaretur, et a Gothis secundum edictum suum, quo ius constituit, rex fortissimus in omnibus iudicaretur. Militiam Romanis sicut sub principes esse praecepit. Donum et annonas largitus quamquam aerarium publicum ex toto faeneum invenisset, suo labore recuperavit et opulentum fecit [460] [461]. Предположение Моммзена, казалось бы, решает проблему, связывая то, что Теодерих, хотя и был арианином [462], с тем, что он ничего не предпринимал против католической религии, однако представляет ряд содержательных элементов запутанным и малоприемлемым образом: за проявленной им религиозной терпимостью следуют сначала сообщение об играх, предназначенных римлянам, а затем об эдикте, обращенном к готам. Римляне вновь наделяются полномочиями в сфере militia [463], щедрот и государственных финансов. Предложение такой реконструкции вызвало немалое недоумение из-за уменьшения связности многих отрывков, чрезмерного даже для Анонима. Разумеется, если понимать militia как государственное управление, смысл переданного нам традицией текста не будет столь неясен и не вызовет необходимости менять расположение предложений, как это предложено Моммзеном: Аноним хотел сказать, «что наиболее очевидным признаком намерения Теодериха не искать религиозных конфликтов было его решение не отстранять римлян от управления королевством; затем он напоминает о добром управлении Теодериха, который нашел казну в катастрофическом состоянии и сделал ее богатой, не отказываясь, однако, от раздач dona и annonae » [464]. Желая, таким образом, уделить больше внимания умеренности арианского государя по отношению к католической религии, он и уточнил tamen nihil contra religionem catholicam temptans . Очевидно, что текст принимает совсем иной смысл, если militia отсылает к militia Christi [465].

В любом случае, принять ли или отвергнуть предложение Моммзена, очевидна логическая последовательность в оценке готского короля, поскольку она опирается на felicitas temporum и на факт отсутствия какого-либо ущерба для католиков, несмотря на расположение Теодериха к арианству. Согласно Анониму в вышеприведенных отрывках как Одоакр, так и Теодерих [466] оказываются, по меньшей мере, людьми доброй воли, несмотря на их приверженность Arriana secta . Однако не хватает законченного смысла, логичной связи в том, что касается Одоакра. В то время как отмеченная в отношении Теодериха bona voluntas in omnibus задает контекст для введения описания атмосферы мира, в течение тридцати лет отличавшей его царствование, в суждении, относящемся к Одоакру, бессвязно сближаются наличие bonae voluntatis и проявление favor в пользу Arriana secta перед тем, как ввести в повествование эпизод, заимствованный из Vita Severini . На мой взгляд, нельзя исключать, что здесь Аноним мог, вне зависимости от Евгиппия, использовать благосклонный к Одоакру источник из церковной среды [467]. Похоже, что прежде всего такое предположение подтверждается использованием глагола deponere , который, как уже отмечалось, встречается в валезианской компиляции целых два раза в связи с событиями 476 года. Таким образом, Одоакр, хотя и арианин и еретик, был для Анонима человеком доброй воли, и подразумеваемая библейская отсылка является весьма очевидной. Не зря Тамассия [468] посчитал неслучайной отсылку к Luc . II, 14 [469]: «Это библейское и евангельское выражение написано неслучайно: людям доброй воли глас небесный обещал мир; и мир означает спасение, не отвергая даже еретиков. Такая снисходительность согласуется лишь с совершенно своеобразной концепцией тех времен, когда политически господствующий еретический элемент находился в непрерывных отношениях с большой православной массой. Католический святой, состоявший в дружеских отношениях с еретическим королем, представлял странное зрелище; но добрая воля еретика смягчает впечатление от рассказа». С другой стороны, Одоакр, как будет показано далее, проявил уважение и почтение также в отношении другого католика, епископа Епифания. Эннодий по этому поводу доходит до утверждения, что король «начал уважать выдающегося человека (т. е. Епифания) с таким почтением, что превзошел уважение, которое все его предшественники имели в отношении него» [470].

В § 49 взгляд вновь перемещается на Восток и связывается с тем, что было введено ранее, в § 42, о соглашении, заключенном между Зеноном и Theodericus, dux Gothorum , находившемся в Novae (сообщение, скорее всего, взятое из Vita Severini [471]), против Василиска. Зенон вознаградил Теодериха, предоставив ему патрициат и консулат. Он отправляет его на Запад и, если тот победит Одоакра, то в награду за свои труды будет править вместо него, пока император не прибудет в Италию. Теодерих, таким образом, отправляется ad defendendam Italiam . Но с каким титулом и в какой форме он обладал властью в качестве представителя Зенона ( praeregnare ), сменив Одоакра ( loco eius ), нам знать не дано [472]. Возможно, что фундаментальная неоднозначность была заложена уже в самой миссии, а не только в изложении компилятора; однако представляется очевидным, что в случае победы над Одоакром правление Теодериха было бы временным, до прибытия и обустройства восточного императора ( dum adveniret ).

Следующие параграфы занимает повествование о столкновении между Теодерихом и Одоакром. После битвы на Изонцо Одоакр бежал и укрылся в Вероне, провел оборонительный ров, а затем вновь бежал в Равенну. Ceciderunt populi ab utraque parte , записывает Аноним, используя то же самое выражение, которое мы находим в Fasti Vindobonenses Priores [473]. Аноним также отмечает измену многих его приверженцев, которые перешли на другую сторону — мы не знаем, соблазненные ли возможным вознаграждением или только потому, что предчувствовали, чьей будет победная колесница. Среди них Tufa magister militum, quem ordinaverat Odoacar [474]. Повествование о сражениях перемежается упоминанием консульской пары; в подкрепление к войскам Теодериха добавляется визиготское войско. Столкновение у Адды знаменует конец comes domesticorum Pierius , одного из приверженцев Одоакра, которому король в предыдущем году подарил земли, расположенные на Сицилии и на острове Меледа в Далмации. В связи с этой битвой Аноним также отмечает, что « ceciderunt populi ab utraque parte » — утверждение, подкрепляющее предположение, что силы обоих соперников были почти равными и количественно войска были равноценными. Когда судьба сражения еще не была решена, mittens legationem Theodericus Festum, caput senati, ad Zenonem imperatorem et ab eodem sperans vestem se induere regiam [475] (§ 53). Об этом посольстве вновь говорится в § 57: Theodericus enim in legationem direxerat [476] Faustum Nigrum ad Zenonem. At ubi cognita morte eius antequam legatio reverteretur, ut ingressus est Ravennam et occidit Odoacrem, Gothi sibi confirmaverunt Theodericum regem non exspectantes iussionem novi principis [477]. Исчезновение со сцены Зенона смешивает карты. Из намеков Анонима вырисовываются постепенно возрастающая и все более заметная слабость Одоакра, который, будучи покинут многими из своих приверженцев, был вынужден запереться в Равенне per triennium [478], и, напротив, возрастающая сила Теодериха, который повысил ставки в игре и потребовал у восточного императора induere vestem regiam , что, вероятно, не было предусмотрено ранее заключенными соглашениями и не вписывалось в praeregnare, как было предварительно установлено обеими сторонами. Igitur coactus Odoacar dedit filium suum Thelanem obsidem Theoderico, accepta fide securum se esse de sanguine [479]. Сжимаемый тисками голода Одоакр, в течение трех лет запертый в осаде, совершает последний отчаянный поступок: вынужденно отдает собственного сына в заложники, но fides Теодериха имеет варварский привкус, не признает правил римского мира и не предусматривает соблюдения данного слова. Одоакр уходит со сцены при почти полном молчании Анонима. С ним, iussu Theoderici [480], в тот же самый день были убиты все его сторонники. Теодерих готовится praeregnare и в 497 году facta pace cum Anastasio imperatore per Festum de praesumptione regni, et omnia ornamenta palatii, quae Odoacar Constantinopolim transmiserat, remittit [481].