Елена Калири - Praecellentissimus Rex. Одоакр в истории и историографии

Аноним является единственным источником, который говорит о depositio в связи с Ромулом Августулом и сообщает о ежегодном доходе ( reditus ) в 6000 золотых солидов, гарантированных ему Одоакром после убийства Ореста и Павла. Ни у Марцеллина, ни у Иордана, ни у Кассиодора, ни у других последующих авторов, далеких от рассматриваемых событий, нет никакого намека на эти обстоятельства. Также у Анонима приводятся целые отрывки Vita Severini Евгиппия, из которых однозначно выясняются хорошие отношения между варварским королем-арианином и святым поборником православия. Несмотря на арианство Одоакра, он назван «человеком доброй воли». Таким образом, хотя Аноним или его источник с идеологическо-религиозной точки зрения относились к catholica ecclesia , все же очевидно, что они рассматривали эксперимент Одоакра в безусловно положительных выражениях.

По сравнению со сжатыми формулами западных источников, регистрирующих возвышение Одоакра ( levatus est rex, ab exercitu suo rex levatur …), Прокопий является единственным свидетелем, который в Bellum Gothicum обстоятельно восстанавливает картину событий [482]. Очевидно, что когда речь идет об одиноком голосе, необходимо быть очень осторожным и проверять правдоподобие его утверждений. Можно, разумеется, до бесконечности обсуждать его достоверность и действительное знание политико-институциональных процессов в pars Occidentis V века, истинность многого из представленной им информации и ошибки, которыми пестрят его работы. Приведем лишь некоторые из них, наиболее вопиющие, относящиеся к обсуждаемому нами периоду: он ошибается при расчете лет царствования Одоакра, указывая 10 вместо 13 [483]; возлагает на него ответственность за уступку визиготам Галлии к востоку от Родана, которая на самом деле обязана инициативе Эвриха; путается в перечне последних западных императоров, ставя Майориана после Антемия и Олибрия, а Непота, которого в Vandalicum заставляет умереть от болезни, ранее Глицерия [484]. Справедливо отмечено, что его целью было «охарактеризовать Одоакра как узурпатора и зафиксировать тем самым отправную точку для той вакансии законной власти в Италии, о восполнении которой он собирался рассказать в "Готской войне"» [485]. Его реконструкция событий глубоко идеологизирована и следует направлению, заданному искажающей оптикой, через которую он смотрел на юстиниановскую реставрацию и отвоевание Запада.

В Bellum Gothicum он сообщает, что в 476 году избрание Одоакра было обеспечено принятым им на себя обязательством удовлетворить требование о землях для варварских войск (скиров, аланов и некоторых готских племен). До этого они обращались к Оресту, требуя треть италийских земель, но тот был против, предначертав тем самым свой собственный конец. Прежде чем ввести этот сюжет, Прокопий обрисовывает общую ситуацию и подчеркивает растущую мощь варваров: «Римляне, обессиленные причиненными Аларихом и Аттилой истреблениями, вступили в союз со скирами, аланами, свевами и другими готскими племенами; действуя таким образом, они столь же возвысили мощь и достоинство варварских войск, сколь уменьшили славу собственных, и под славным именем ξυμμαχία [486]позволили тиранически угнетать себя чужеземцам, чье высокомерие возросло настолько, что, разорвав союз с римлянами и несмотря на многие сделанным им уступки, они в конце концов потребовали распределения всех италийских земель, а поскольку Орест отказался предоставить им треть их, на что они претендовали, он был ими убит. И тогда один из них, по имени Одоакр, обязался удовлетворить их чаянья, при том условии, что они изберут его своим королем …καὶ τοῖς βαρβάροις τὸ τριτημόριον τῶν ἀγρῶν παρασχόμενος τούτῳ τε τῷ τρόπῳ αὐτοὺς βεβαιότατα ἑταιρισάμενος τὴν τυραννίδα ἐς ἔτη ἐκρατύνετο δέκα» [487] [488].

Таким образом, Прокопий является единственным источником, понимающим 476 год в социально-экономическом ключе и связывающим избрание Одоакра с его обязательством удовлетворить устремления варварских войск, требовавших ἀγρούς.

Прежде чем рассматривать сложности и последствия политико-экономического порядка, лежащие в основе этого распределения земель, представляющего абсолютное новшество для италийского полуострова — в отличие от других областей некогда бьющегося сердца империи (Африка, Испания, Галлия), которым с большей или меньшей болезненностью пришлось терпеть присутствие варваров, — полезно отметить самую незначительную роль, отводимую Ромулу Августулу, обладателю ἑσπέριον κράτος [489]. Прокопий упоминает о нем мимоходом; сообщив, что императором на Востоке был Зенон, он передает, что на троне Запада находился Август, «которого римляне ласково называли Августул, потому что он принял власть еще ребенком, при регентстве своего отца Ореста, мудрейшего человека (ξυνετώτατος)». Предположительно на него же он намекает, сообщая, что Одоакр, «οὕτωτε τὴν τυραννίδα παραλαβὼν ἄλλο μὲν οὐδὲν τὸν βασιλέα κακὸν ἔδρασεν, ἐν ἰδιώτου δὲ λόγῳ βιοτεύειν τὸ λοιπὸν εἴασε» [490]. В прошлом высказывалось подозрение, что ссылка на императора, которому Одоакр позволил жить как частному лицу, относилась не к Ромулу [491], но такое предположение кажется неприемлемым. В находящемся в Vandalicum вышеупомянутом искаженном перечне тех, кто обладал пурпуром на Западе, Ромул — один из отсутствующих, вероятно, потому, что, как неоднократно говорилось, его возвышение не получило признания со стороны Восточной империи. Как в западных источниках (за исключением Anonymus Valesianus II ) Ромул бесследно исчезает, не оставляя следов, — предмет беглой регистрации и интереса только с чисто летописной точки зрения, но, конечно, не заслуживающий политического внимания, так, и даже в большей степени, у историка из Кесарии он играет роль, если это возможно, еще более незначительную. Внимание же Прокопия сосредоточено на сопоставлении Ореста и Одоакра: первый ξυνετώτατος, второй τύραννος. Отсюда, согласно соответствующей версии, следует, что императором, чьим δορυφόρος [492]являлся Одоакр и которому в результате событий 476 года он позволил жить в качестве частного лица, был никто иной, как Непот, присланный Константинополем, никогда не желанный и не защищаемый неблагодарными людьми Запада, как выговаривал Зенон в уже упомянутом фрагменте Малха. Тем не менее, историк из Кесарии не упоминает Непота, по крайней мере, явно [493].

Недостаточную, по моему мнению, оценку получило содержащееся в свидетельстве Прокопия сообщение об уступках, которые варвары вырвали у римлян прежде, чем выдвинуть роковое требование к Оресту. Историк прямо говорит о ξυμμαχία между римлянами и скирами, аланами, свевами и другими готскими племенами и, согласно его словам, требованию выделения трети италийских земель предшествовало ἄλλα τε πολλά [494]. В этом смысле варвары, низвергшие империю, были не просто нанятыми за деньги римлян войсками, но, вероятно, foederati , которым, именно в силу отношений foederatio , ранее были выплачены донативы. Вероятно, будет насилием над текстом высказанное предположение о том, что уступки, которые они получили от империи, заключались в собственности, земельных участках, на которых они поселились в Италии, а не в раздачах золота [495].