Елена Калири - Praecellentissimus Rex. Одоакр в истории и историографии

Новое военное вторжение против ругов было подготовлено только тогда, когда стало известно, что сын Февы, Фредерих, вернулся ad propria [638] [639]. Тогда Одоакр послал своего брата Оноульфа во главе войска, перед которым Фредерих снова бежал, чтобы укрыться в Novae в Мезии у Теодериха. Оноульфу, как уже отмечалось, было поручено вместе с комитом Пиерием эвакуировать Норик и переселить в Италию все еще проживавшее там римское население. Через шесть лет после смерти Северина были перенесены и его останки. Все римляне покинули свои города на берегах Дуная и надлежало рассмотреть вопрос о предоставлении изгнанникам мест для проживания.

Одоакр, который двенадцатью годами ранее должен был справиться с ситуацией, имевшей очевидное сходство с ситуацией 488 года, и уже опробовавший предназначенный для распределения земель организационный механизм, сумел найти varias sedes per diversas Italiae regiones [640]для беженцев, судить о числе которых не представляется возможным. Один лишь Евгиппий является свидетелем этого очередного распределения земельных участков и та точка зрения, с которой он смотрит на проведенную королем операцию, является для него явно благоприятной. Варварский король выступил гарантом безопасности и будущего римских изгнанников, обеспечив это их будущее. Однако в 488 году, как и в 476, для выделения беженцам земель их приходилось изымать у других и было необходимо провести экспроприации. Хотя они не были сконцентрированы в одной области, а распределены по diversae regiones Italiae , чтобы сделать их внедрение менее травмирующим, все же беженцы из Норика получали во владение доли, которые, предположительно, были изъяты у других, законных собственников. Нам неизвестно, каким образом удалось довести процесс расселения беженцев до конца без возникновения особых трений. Возможно, что Одоакр использовал опыт надежных и умелых сотрудников, и нельзя избежать соблазна соотнести, несмотря на неизбежные и очевидные различия, интеграцию римлян Норика в Италии с внедрением готов Теодериха, осуществленным мудрыми и взвешенными действиями Петра Марцеллина Феликса Либерия ( Petrus Marcellinus Felix Liberius ). Он был одним из ближайших сторонников Одоакра, оставаясь верным ему до конца; тем не менее, он не только избежал жестокой чистки сторонников короля герулов после установления Теодерихом своего господства, но являлся префектом претория с 493 по 500 гг. (удостоившись затем почестей патрициата) и был избран королем готов для того, чтобы возглавить сложную операцию по расселению остроготов в италийском диоцезе [641]. В письме, адресованном ему Эннодием в 511 году [642], в переплетении его восхвалений подчеркивается, что одна из сильных его сторон в достойной похвалы посреднической деятельности заключалась в том, что он преуспел в деле расселения illas innumeras Gothorum catervas в предоставленных им praedia , притом, что римляне почти не заметили этого, vix scientibus Romanis . Благодаря его умению все было сделало так, что, несмотря на неизбежные для римлян damna , они не ощутили их последствий [643]. Совершенно понятно, что, вне независимости от их численности, в 488 году речь шла о мирных римских переселенцах, вынужденных обстоятельствами покинуть собственные дома, тогда как в 493 году королем было устроено переселение варварских воинов-захватчиков.

Петр Марцеллин Феликс Либерий был не единственным, кто поддержал политический проект Одоакра. Если правильна интерпретация, предложенная нами в отношении договора с Гейзерихом и тезиса о выделении варварам доли от части, а не от трети всех италийских земель [644], то, наряду с уважением к институтам, проявленным в возвращении инсигний власти в Восточную империю и в других действиях, на которых мы остановимся позже, сенаторская аристократия действительно имела веские причины поддерживать его политические стратегии.

Многими толкователями справедливо отмечалось, что Одоакр извлек пользу из сотрудничества с италийским правящим классом или, по крайней мере, с его достаточной частью. Выше упоминался Петр Марцеллин Феликс Либерий, типичный представитель эпохи, в которую способность к взаимодействию или, лучше сказать, приспособленчество, оказывалось достоинством, необходимым для того, чтобы выстоять и вновь принять или предложить собственный курс (или, пожалуй, только собственную личность) в совершенно разных политических контекстах. Либерий, как уже отмечалось, несмотря на то, что был верен Одоакру до самого его конца, не только спасся от погрома его сторонников, но и получил трудную задачу расселить воинов остроготской армии в италийском диоцезе. Весьма примечательно, что, воздавая ему похвалы, Теодерих ставит акцент именно на его последовательности, поскольку, по словам готского короля, он … qui sic Odovacris integerrimis parebat obsequiis … non ad nos vivissima [645] transfugae condicione migravit nec proprii domini finxit odium, ut alterius sibi procuraret affectum [646] [647]. Несомненно, может оказаться рискованным полагаться на человека во всем, если только в нем не распознаются такие способности и такой опыт, чтобы использовать и, прежде всего, чтобы опосредованно рекламировать их для достижения определенной цели. Таковы, возможно, были виды Теодериха. С точки же зрения Либерия, возможно, возник вопрос, кто был лучшим защитником традиции: готовые к личной и коллективной катастрофе оппозиционеры или же сторонники посредничества и компромисса. Или, скорее, перед перспективой превосходной развязки ( exitus ) у него просто возобладала воля к выживанию, к тому же очень престижному, с занятием должности префекта претория Италии. Что остается бесспорным, так это то, что Либерий руководил сложной операцией по расселению остроготов в италийском диоцезе. Можно обоснованно предположить, что именно предыдущий опыт, уже накопленный в ходе организации во времена Одоакра сложной системы экспроприации земель и их последующего распределения варварским солдатам и, возможно, также беженцам Норика, сделал его если не незаменимым, то, по крайней мере, весьма полезным для урегулирования процесса, который для Теодериха, как и для любого варварского короля, должен был оказаться сложным и требующим не только знания административных механизмов, но и соответствующего опыта в этой области, технических навыков, практического умения, владея которыми, с помощью содержащихся в кадастровых регистрах данных, следовало приступить к измерению земельных участков, оценке их доходности и расчету соответствующей налоговой нагрузки.

Тем не менее, пример Либерия не уникален и может рассматриваться как образец, отражающий роль и функции сенаторской аристократии V века, реальной политической силы, которой, прежде всего в определенных затруднительных обстоятельствах, удалось оказать глубокое влияние на хаотичные и запутанные политические процессы клонящейся к закату Западной империи. В V веке неоднократно подтвердилась ведущая роль сената, не только как проводника политической линии, но и как единственного легитимного органа, способного оказывать эффективное влияние на обстановку, обусловленную решениями императорского двора, давлением генералиссимусов и варварского мира, и балансом, зачастую навязанным Восточной империей [648]. Следует, однако, помнить, что состав римского сената в этот отрезок столетия зеркально отражает политический кризис империи [649]. Известный закон, датируемый приблизительно 440 годом и предоставивший clarissimi и spectabiles право проживать где угодно [650](с последующим освобождением от обременительной обязанности ( munus ) претуры [651]), был признанием нынешних максимально расходящихся патримониальных и политических интересов и, ратифицируя это признание, санкционировал почти полное устранение италийской или, скорее, римской сенаторской аристократии, способной влиять на политическую жизнь. Римский сенат начал становиться, как примерно через семьдесят лет записал Кассиодор, единой корпорацией, благодаря существующим между его членами родственным связям, чрезвычайно узкого состава [652], в которой семейные и брачные узы утверждали все более избирательную замкнутость, а право высказывать свое мнение ( ius sententiae dicendae ) было исключительной прерогативой illustres [653].