Дмитрий Котышев - От Русской земли к земле Киевской. Становление государственности в Среднем Поднепровье в IX–XII вв.

Такая установка, вероятно, связана с возросшей ролью работорговли в европейской экономике, отмечаемой современными исследователями [347] См.: McCormick М. Origins of the European Economy. Communications and Commerce AD 300–900. N.Y., 2001. P. 758, 768; Karras R.M. The Slave in the Scandinavian Economy//Slavery and Society in Medieval Scandinavia. New Haven, London, 1988. P. 69–95; The Cambridge Economic History of Europe: Trade and Industry in the Middle Ages//Ed. M.M. Postan, E. Miller, C. Postan. Cambridge, 1987. P. 417. . Это стимулировало активный товарообмен Византии с росами, которые поставляли на греческие рынки рабов в большом количестве [348] Cm.: Shepard J. Constantinople — Gateway to the North: the Russians//Constantinople and its Hinterland: Papers from the Twenty-Seventh Spring Symposium of Byzantine Studies / Ed. C. Mango, G. Dagron. Aldershot, 1995. P. 254–255. . Показательно, что все ранние русско-византийские договоры упоминают росов и их невольников. При этом об остальной номенклатуре товаров тексты договоров упоминают крайне редко.

Таким образом, вплоть до середины X в. система эксплуатации русами окрестных славян балансировала между контролируемым грабежом и неустоявшейся традицией сбора дани. Хрестоматийная история с древлянской данью Игоря и последующими действиями Ольги в отношении древлян демонстрирует эволюцию даннических отношений в сторону их упорядочения. По свидетельству ПВЛ, «Иде Вольга по Дерьвьстѣи земли съ снмъ своимъ и съ дружиною оуставляющи оуставы и оуроки [и] суть становища еѣ и ловища и приде въ градъ свои Киевъ» [349] ПСРЛ. T. 1. Стб. 60. . Из текста прямо следует, что размеры даней подвергаются определенной регламентации.

На основании этих сообщений в отечественной историографии сформировалась точка зрения, согласно которой действия Ольги определялись как серьезная реформа, стоящая чуть ли не у истоков Древнерусского государства. Подобной точке зрения советская историческая наука обязана Б.Д. Грекову и В.В. Мавродину, которые усматривали в поездке Ольги в Древлянскую и Новгородскую земли организационные меры, направленные на создание княжеского домена и административно-хозяйственного аппарата управления им [350] См.: Мавродин В.В . Древняя и средневековая Русь. С. 272; Греков Б.Д . Киевская Русь. С. 301–302. .

Из этой же посылки исходили и историки, стремившиеся увидеть в «уставах и уроках» Ольги действия, нацеленные не просто на нормирование взимаемых повинностей, но и на создание неких письменных княжеских постановлений [351] См.: Тихомиров М.Н . Крестьянские и городские восстания на Руси XI–XIII вв. М., 1955. С. 30; Черепнин Л.В . Общественно-политические отношения в Древней Руси и Русская Правда//Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965. С. 149; Зимин А.Л. Феодальная государственность и Русская Правда//Исторические записки. 1965. Т. 76. С. 241–242; Свердлов М.Б. Латиноязычные источники по истории Древней Руси IX–XIII вв. Германия. «Правда Русская». История текста. Избранные статьи. СПб., 2017. С. 397. . Данная позиция пережила кончину советской исторической науки и воскресла уже в работах науки российской. Согласно точке зрения, высказанной В.Я. Петрухиным, «древлянское восстание и смерть Игоря оказываются стимулом для установления государственных правовых норм от Среднего Поднепровья до Новгорода» [352] Петрухин В.Я. Начало этнокультурной истории Руси. С. 151. . Особый упор на «реформаторской» деятельности Ольги делает А.Н. Сахаров, называя ее деятельность в древлянской земле «административно-налоговой реформой»: «При Ольге архаичная система полюдья, повсеместно распространенная прежде, была отменена и заменена систематической уплатой дани, которая собиралась в административных центрах (погостах) специальными чиновниками правительства (тиунами)» [353] Сахаров А.Н., Новосельцев А.П., Буганов В.И., Назаров В.Д. История России с древнейших времен до конца XVII века. М., 1997. С. 73. . Сходной точки зрения придерживается и Н.Ф. Котляр [354] «Второй этап в развитии государственности Руси начался… с наступления княжения преемницы Игоря Ольги, с решительных мер княгини по упорядочению системы и норм взимания дани, организации опорных пунктов центральной власти на местах, распространения административной и судебной систем на подвластные Киеву земли» ( Котляр Н.Ф. Древнерусская государственность. СПб., 1998. С. 51–52). Данное положение без изменений воспроизведено в новом издании, см.: Котляр Н.Ф. Древнерусская государственность. СПб., 2016. С. 36. .

Указанные подходы были решительно оспорены И.Я. Фрояновым. Петербургский историк указал на очевидную натянутость существующих построений, обусловленную приверженностью вышеупомянутых исследователей концепции раннего возникновения феодализма [355] См.: Фроянов И.Я. Рабство и данничество у восточных славян (VI–X вв.). СПб., 1996. С. 400–401. . По мнению И.Я. Фроянова, «законодательство» Ольги, «…выводимое нашими историками из летописных известий о ее "уставах" и "уроках", относится к кабинетным изобретениям, а не к реальной исторической действительности» [356] Там же. С. 403. . Ученый склонен считать, что «…нормирование древлянской дани, произведенное Ольгой, осуществлялось не в рамках ее пресловутой реформы, а в соответствии с традицией, сложившейся в процессе длительного развития даннических отношений в восточнославянском мире» [357] Там же. С. 405. .

Следует отметить, что вопрос о нововведении или восстановлении традиции Ольгой продолжает оставаться открытым. Во всяком случае, прямых свидетельств о существовании во времена Игоря каких-либо норм взимания дани, которые мог бы нарушить киевский князь, текст летописи не приводит: «[и] послуша ихъ Игорь иде в Дерева в дань и примышляше къ первой да[н]и». Речь идет о том, что Игорь собрал вторую дань после Свенельда, и этот сбор мало чем отличался от обычного грабежа — «[и] насиляше имъ и мужи его возьемавъ дань поиде въ градъ свои» [358] ПСРЛ. Т. 1. Стб. 54. . Перед нами, следовательно, не нарушение сложившихся традиций, а как раз наоборот — иллюстрация обычной практики взаимоотношений скандинавских дружин с покоренным местным населением [359] Еще А.А. Шахматов предположил, что фраза «примыш'ляше къ первой да[н]и» означала, что первоначальная дань уже была собрана с древлян Свенельдом, которому она была передана Игорем после покорения древлян. См.: Шахматов А.A. История русского летописания. Т. 1. Кн. 1. СПб., 2002. С. 247. . Вряд ли здесь может идти речь об «архаичном государственном праве» [360] См.: Петрухин В.Я. Начало этнокультурной истории Руси. С. 151. Добавлю от себя, что понятие «архаичное государственное право» является своеобразным оксюмороном; архаическое право — традиционное неписаное право, существующее, как правило, в догосударственных общностях. и его реформировании.

Поэтому к утверждениям о том, что Ольга своими действиями восстанавливала разрушенную Игорем систему даннических отношений, следует относиться осторожно, поскольку фактов, достоверно подтверждающих существование, к примеру, полюдья ранее 940-х гг., нет. Поясню этот тезис подробнее. Согласно выводам современных исследователей трактата «De Administrando Іmреrіо», сам текст произведения был создан в промежутке между 948 и 952 гг. [361] Howard-Johnston J. The De administrando imperio: A Reexamination of the Text and a Reevaluation of its Evidence about the Rus//Les centres protourbains russes entre Scandinavie, Byzance et Orient / 6d. par M. Kazański, A. Nercessian et C. Zukerman. (Realites Byzantines, 7). Paris, 2000. P. 301–336. При этом A.C. Щавелев полагает, что окончательная редакция трактата появляется в период с 952 по 959 г. См.: Щавелев А.С. Славянские «племена» Восточной Европы… С. 106. К этому основному массиву текста относится и 9-я глава. Следовательно, «кружение» росов, определяемое информаторами Константина при помощи славянского слова «полюдье», характеризуется как явление, существовавшее во второй половине 940-х — начале 950-х гг., то есть уже после древлянского похода Ольги. Если обратиться к главе 37-й, которая, как уже было отмечено выше, создана в промежутке между 910-ми и 920-ми гг., то никакого упоминания о полюдье в ней не встречается. Речь идет о росах и славянах, пактиотах росов; о зимних объездах росами и их архонтами славянских земель нет ни слова.