Дмитрий Котышев - От Русской земли к земле Киевской. Становление государственности в Среднем Поднепровье в IX–XII вв.

В последние десятилетия X в. в Среднем Поднепровье распространяется новый тип укреплений, представленных городищами Белгорода [402] См.: Полонская Н.Д. Археологические раскопки В.В. Хвойко 1909–1910 гг. в м. Белгородке//Труды Московского предварительного комитета по устройству XV археологического съезда. М., 1911. С. 51–53. , Василева [403] См.: Малеев Ю.М. Охоронні розкопки м. Василева: (до 1000-річчя пам'ятки)//Археологія. 1984. Т. 48. С. 106–107. , Заречья, Переяславля-Южного [404] О исследованиях Заречья и Переяславля Южного см.: Раппопорт П.А. Древнерусские оборонительные конструкции с применением сырцовой кладки//КСИИМК. 1953. Вып. 52. С. 21–23; Он же. Очерки по истории русского военного зодчества X–XIII вв.//МИА. 1956. № 52. С. 142. , Воиня [405] Довженок В.Й., Гончаров В.К, Юра Р.О. Древньоруське місто Воїнь. Київ, 1966. С. 26. , а также, предположительно, Киева [406] См.: Милеев Д.В. Раскопки в Киеве в 1909 г.//Известия Археологической комиссии. Приб. к вып. 32. СПб., 1909. С. 132; Раппопорт П.А. Очерки по истории русского военного зодчества X–XIII вв. С. 91; Козюба В.К Дослідження садиби Десятинної церкви у Києві в 1908–1914 рр. (за матеріалами щоденників Д.В. Мілєєва)//Ruthenica. Т. IV. 2005. С. 212–213; Ёлшин Д.Д. Комплекс монументальных сооружений конца X в. на Старокиевской горе. С. 155–160. . Эти укрепления представляли собой конструкцию валов в виде ряда клетей-городней, забутованных материковым суглинком; с наружной стороны клети были укреплены мощным панцирем из горизонтальных рядов сырцовых кирпичей, плотно прилегавших к стенам клетей.

Указанная техника не имеет аналогов в оборонительных сооружениях Восточной и Северной Европы; по справедливому замечанию Ю.Ю. Моргунова, она восходит к фортификации болгаро-византийского круга [407] См.: Моргунов Ю.Ю. Фортификация Южной Руси X–XIII вв.: Автореф. дисс…докт. ист. наук. М., 2007. С. 19–20; Он же. Древоземляные укрепления Южной Руси X–XIII вв. М., 2009. С. 75–77. . Узкий хронологический период бытования подобной строительной техники на Руси (конец X — начало XI в.) позволяет утверждать, что эта техника напрямую связана с активной строительной деятельностью Владимира [408] Малеев Ю.Н . Применение сырцовой кладки в древнерусском военном зодчестве//Чернигов и его округа в IX–XIII вв. Чернигов, 1990. С. 52; Раппопорт П.А. Очерки по истории русского военного зодчества X–XIII вв. С. 75, 80, 87–88, 90; Он же. Строительное производство Древней Руси (X–XIII вв.). СПб., 1994. С. 60; Оустерхаут Р. Византийские строители. М.; Киев, 2005. С. 174–175; Моргунов Ю.Ю. Дерево-земляные укрепления Южной Руси. С. 76. . Таким образом, совокупный анализ данных позволяет говорить о том, что новые строительные приемы были связаны с активной деятельностью византийских инженеров, широко привлекаемых Владимиром Святославичем в рамках обширной программы государственного строительства.

Такой подробный экскурс в разновидности оборонительного зодчества далеко не случаен. Именно оно, наряду с другими признаками, является одним из определяющих характеристик укрепленных поселений. А на пространстве Среднего Поднепровья, в пределах Русской земли, на отрезке IX–X вв. подобных поселений существует три типа. Тип первый — раннеславянские укрепленные центры. Тип второй — центры сбора дани и полюдья («дружинные лагеря»), и, наконец, тип третий — укрепленные центры эпохи ранней государственности.

Примечательный факт — если городские центры первого и второго типа на определенном хронологическом отрезке сосуществовали, то возведение «Владимировых крепостей» приводит к тому, что большинство славянских племенных центров и «дружинных лагерей» перестают существовать. Как показывают археологические обследования этих городищ, в целом ряде случаев их финал был далеко не мирный [409] См.: Куза А.В. Большое городище у с. Горналь//Древнерусские города. М., 1981. С. 6–39; Тимощук Б.А . Древнерусские города Северной Буковины//Там же. С. 116–136; Он же . Восточно-славянская община VI–X вв. М., 1990. С. 121–123; Звиздецкий Б.А . Городища IX–XIII вв. на территории летописных древлян. С. 6. .

Таким образом, налицо еще один признак складывания ранней государственности. Наряду с возникновением столицы происходит формирование новых центров власти, что отражает изменение политической и территориальной структуры. Происходит окончательный распад родовых отношений и выстраивание территориальных связей. Идет выстраивание мультиполитийной структуры: полития, выдвинувшаяся на первое место, подчиняет себе окрестные. Это находит выражение в ликвидации автономности локальных племенных союзов и подчинении их власти главной политии. Это подчинение и олицетворяли возводившиеся вблизи разрушенных племенных центров новые города, в которых пребывали представители киевской администрации. Не случайно именно в это время возникает посадничество — новый институт, не существовавший ранее конца X в.

Следует отметить, что большинство городов древнерусского времени вырастает из крепостей, основанных как раз на рубеже X–XI вв. В связи с этим нельзя обойти вопрос о преемственности между древнерусскими поселениями XI–XIII вв. и предшествовавшими им славянскими городищами VIII–X вв. Одна из попыток развернуто ответить на данный вопрос была предпринята в начале 1990-х гг. И.Б. Михайловой. Развивая точку зрения, выдвинутую И.Я. Фрояновым в работе 1991 г. [410] См.: Фроянов И.Я. К истории зарождения Русского государства//Из истории Византии и византиноведения. Л., 1991. С. 57–93. , исследовательница Решила рассматривать поселения Южной Руси как «полифункциональные средоточия жизни», то есть административно-политические и сакральные центры [411] См.: Михайлова И.Б. Племенные центры Киевского Поднепровья//Вестник СПбГУ. Сер. 2. История. 1993. № 1. С. 19. .

В Среднем Поднепровье И.Б. Михайлова выделила четыре района «гнезд поселений», отождествив их с малыми племенами. Центрами этих образований, по мнению исследовательницы, являлись Белгород, Вышгород, Витичев, Китаево, Василев [412] Там же. С. 12. . Дальнейшая история региона представлялась И.Б. Михайловой следующим образом: «до середины IX в. кияне добились победы в полянском племенном союзе и их город стал центром правобережного региона, ограниченного Ирпенем, Тетеревом и Росью. Укрепленные поселения других славянских племен превратились в его (то есть Киева. — Д. К .) пригороды» [413] Там же. С. 18. .

Достоинство подобной концепции в том, что она пытается представить непрерывными процессы политического развития Русской земли от конца IX до начала XI в. и представить древнерусскую политию как логическое развитие славянских племенных союзов, а древнерусское вече — как законного преемника славянских племенных собраний. Недостатком же этой схемы является несоответствие имеющимся фактам. Ни одно из указанных И.Б. Михайловой поселений в Среднем Поднепровье не являлось славянским племенным центром. Китаево представляло собой поселение, возведенное как «дружинный лагерь» в рамках установления росами/русами Олега и Игоря контроля за примыкающими к Киеву территориями. Витачев как крепость был основан, вероятнее всего, во второй четверти X в. как центр, контролирующий Днепровскую магистраль и переправу через нее после разрушения Пересечена (отождествляемого с городищем у села Монастырей). Культурный слой Вышгорода относится к X в.; предположение В.И. Довженко о его существовании в IX в., на которое ссылается И.Б. Михайлова, на сегодняшний день археологически не подтвердилось [414] Подробнее об этом см. § 4 главы 5. . Белгород же и Переяславль представляют собой крепости, возведенные по инициативе Владимира в конце X в. [415] См.: Мезенцева Г.Г. Звіт про роботу Бєлгородської археологічної експедиції в 1970 році//НА ІА НАНУ. Ф. є. 1970/68. Ед. хр. 5832. С. 16; Она же . Звіт про роботу Бєлгородської археологічної експедиції в 1972 році//НА ІА НАНУ. Ф. є. 1972/89. Ед. хр. 0277. С. 14–15; Непомящих В.Ю . Білгород Київський (X — перша половина XIII ст.): Дисс… канд. ист. наук: Рукопись. Київ, 2017. С. 59–60.