Дмитрий Котышев - От Русской земли к земле Киевской. Становление государственности в Среднем Поднепровье в IX–XII вв.

Таковы реальные факты, касающиеся поселений Среднего Поднепровья на Правобережье. Аналогичная картина вырисовывается и на Левобережье, где к числу славянских племенных центров И.Б. Михайловой были отнесены городища, имеющие иное происхождение и социальный статус. Есть замечания, связанные и со способом картографирования, когда единым рядом представляются памятники VIII–X в. [416] См. карту: Михайлова И.Б . Малые города Южной Руси в VIII — начале XIII века. СПб., 2010. С. 46–47. Выбранный хронологический отрезок, на мой взгляд, слишком велик, чтобы в этом диапазоне можно было составить адекватную картину о возникновении и эволюции «гнезд поселений». Вероятнее всего, такой подход был обусловлен использованием материалов сводного каталога древнерусских поселений Среднего Поднепровья, где на главной карте отмечены все памятники в диапазоне от IX до XIII вв. [417] См.: Древнерусские поселения Среднего Поднепровья. С. 14. Рис. 2 (Карта городищ Среднего Поднепровья). Однако в тексте каталога при этом четко указывается, к каким периодам относится то или иное городище (IX–X, X–XII или XII–XIII вв. либо является многослойным). Эту особенность учли в своих работах Б.А. Звиздецкий и Б.А. Прищепа, представив городища, датируемые указанными периодами, в качестве отдельных планов [418] См.: Звиздецький Б.А. Городища IX–XIII ст. на території літописних древлян. С. 134. Рис. 1; С. 235. Рис. 2; Прищепа Б.Л. Погориньскі міста в X–XIII ст. Рівне, 2016. С. 144. Рис. 97; С. 172. Рис. 117; С. 174. Рис. 118. . Представленные данные, особенно по составу и размерам «гнезд поселений», значительно отличаются от той картины, которая предстает со страниц работ И.Б. Михайловой.

Проведенный разбор аргументов позволяет утверждать, что никакой генетической связи у древнерусской политийной структуры со структурой потестарной (родовой эпохи) не наблюдается, во всяком случае в пределах Русской земли.

Значительную роль в становлении Русской земли как раннего государства сыграл внешнеполитический фактор — печенежская опасность. Наличие постоянной кочевой угрозы ускорило размежевание «сфер влияния» на южных рубежах Русской земли и наметило границу, которую необходимо было укреплять. Эта необходимость нашла свое выражение в масштабном строительстве пограничных оборонительных сооружений, также затеянном Владимиром. На южном пограничье Русской земли, которое на Левобережье Днепра проходило по Суле, а на Правобережье — по Стугне, были возведены оборонительные линии из валов и городищ. На Левобережье была возведена одна, Посульская линия [419] См.: Моргунов Ю.Ю. О пограничном строительстве Владимира Святославича на переяславском Левобережье//Российская археология. 1999. № 3. С. 69–78. ; на Правобережье таких было три — Витянско-Бобрицкая, Стугнинско-Ирпенская и Ирпенско-Тетеревская [420] См.: Кучера М.П. Змиевы валы Среднего Поднепровья. Киев, 1987. С. 78–79, 177. .

Такое масштабное строительство с использованием новых приемов фортификации потребовало мобилизации значительных людских сил и материальных ресурсов. Это обстоятельство говорит о возникновении раннего государства, которое оказалось в состоянии реализовать крупные инфраструктурные проекты для защиты собственных границ и развития своей территории. Следовательно, третий признак ранней государственности — определение границ, отделяющих территорию родившегося государства от всего остального мира, — также подтверждается имеющимися фактами.

Значение эпохи Владимира Святославича в становлении восточнославянской/древнерусской государственности трудно переоценить. Если в середине X в. Русская земля представляла собой территориальный анклав, консолидированный вокруг южного отрезка торгового пути «из варяг в греки», то к концу столетия она превращается в раннегосударственное образование, контролирующее континентальный торговый маршрут от низовьев Днепра до Волхова. Наиболее отчетливо рост территориальной структуры Русской земли отразился в летописном рассказе о посажении Владимиром сыновей в разных городах. Представление, этой информации в табличном виде дает следующие результаты.

Новгород — Вышеслав /Ярослав

Полоцк — Изяслав

Туров — Святополк

Овруч — Святослав

Владимир (Волынский) — Всеволод

Тмутаракань — Мстислав

Ростов — Ярослав/Борис

Муром — Глеб

Географическое размещение указанных городов приводит к интересным выводам. Распределяя своих сыновей по городам, Владимир стремился упрочить контроль Киева за территориями, расположенными по оси Киев — Новгород, то есть вдоль торгового пути из варяг в греки. Другая ось контролируемых территорий может быть условно прочерчена направлением Волынь — Киев — Ростов. Здесь напрашиваются следующие предположения. С одной стороны, это направление условно совпадает с древнерусским отрезком торгового пути Регенсбург — Киев — Булгар. С другой стороны, посаженне Владимиром сыновей в Ростове и Муроме может свидетельствовать о стремлении взять под контроль и часть Волжского пути.

На примере очерченных территорий можно видеть отличие раннего государства эпохи Владимира от предшествующего времени. Если полития начала — середины X в. в Среднем Поднепровье может быть с полным основанием охарактеризована как сегментарная полития [421] Саутхолл Э . О возникновении государств//Альтернативные пути к цивилизации. М., 2000. С. 131. Более подробно о сегментарных политиях см.: Southall A. The Segmentary State in Africa and Asia//Comparative Studies in Society and History. 1988. Vol. 30, № 1. pp. 52–82. , то на исходе столетия нашим глазам предстает иная картина.

Ясно вырисовывается ядро нового государственного образования — та самая Русская земля в Среднем Поднепровье. Опираясь на военную силу и формирующийся институт князей-наместников, киевская администрация подчиняет Русской земле политии, расположенные с ней по соседству. Сама структура раннего государства эпохи Владимира состоит из двух компонентов: четко оформленного среднеднепровского ядра, очерченного несколькими оборонительными линиями, и подконтрольной этому ядру периферии. Периферия эта уже не является текучей и изменяющейся, поскольку имеет свои локальные центры власти и подчиненную этим центрам территорию.

Такую конструкцию Н.Н. Крадин определяет как мультиполитию [422] См.: Крадин H.H . Политическая антропология. M., 2000. С. 146. , что в принципе довольно точно отражает ситуацию. Этот этап в развитии Русской земли можно для удобства определить как «державу Владимира» (по аналогии с определением «Державы Рюриковичей», предложенной С.В. Бахрушиным).

Особенностью возникновения «державы Владимира», на мой взгляд, является ее синтезный характер. С одной стороны, основу для формирования раннегосударственных отношений в рамках Русской земли составили политические институты и практики, характерные для государств Северной и Центральной Европы. С другой же, конструирование государственных отношений в рамках «державы Владимира» шло по византийским образцам. Используя определение П.В. Шувалова, можно сказать, что имел место своеобразный «импорт политтехнологий» [423] См.: Шувалов П.В. Импорт политтехнологий и варварские государства//ВЕДС. Миграции, расселение, война как факторы политогенеза. XXIV Чтения памяти чл.-корр. АН СССР В.Т. Пашуто. М., 2012. С. 276–281. — усвоение восточнославянским обществом идеи и государственной модели от римско-христианского мира (в данном конкретном случае — от Византии). Наиболее показательным примером такого усвоения являются те новации в области права, которые внедрял Владимир Святославич во время своего правления.