Джонатан Шепард - Начало Руси. 750–1200

Это, конечно, была не единственная дорога, которой двигались те, кто доставлял серебро. По Северскому Донцу можно было также добраться до Ворсклы и других притоков среднего течения Днепра, равно как и до Верхней Оки. Группы кладов из дирхемов, найденные между Западной Двиной и Верхним Днепром, заставляют предположить, что, по меньшей мере, около середины IX в. какое-то количество серебра доставлялось этим путем до Старой Ладоги или же прямо по Двине до Балтийского моря. [24] Алексеев Л. В. Смоленская земля в IX–XIII вв. М., 1980. С. 75, 78; Леонтьев А. Е. Волжско-Балтийский торговый путь в IX в. Рис. 1, с. 4 (карта). Более скудны сведения о торговле по Волге, начиная от ее устья и вверх по течению реки. Клады, датирующиеся началом IX в., были найдены вдоль рек Камы и Вятки, которые связывали Среднее Поволжье с далеким севером, или недалеко от них, а клад, самая поздняя монета которого датируется 821 г., был обнаружен около самой Волги. В районах Камы и Вятки найдены и серебряные сосуды восточного происхождения. Нет оснований отрицать возможность путешествий вверх по Волге, начиная от ее среднего течения, однако отсутствие находок — будь то клады или другие изделия из серебра — вдоль всего 700-километрового отрезка Волги выше впадения Камы резко отличает положение вещей от того, что мы имеем в отношении района Оки или района озера Неро. Аргументы по умолчанию не могут считаться решающими, поскольку ни одного клада дирхемов не найдено также в нижнем течении Волги или поблизости, хотя какое-то количество дирхемов, как можно предполагать, двигалось этим путем en route к Каме. Однако же вполне вероятно, что существовало, по меньшей мере, две основных и разных дороги на север. Одна проходила вдоль долины Нижней Волги и затем на север от Среднего Поволжья к областям, наиболее богатым мехами, а вторая — от Кавказа по направлению на северо-запад через степи и вдоль долин Дона, Донца и других рек вплоть до среднего течения Днепра, или к таким центрам, как Саре кое городище за Окой. Самая же важная закономерность заключается в том, что в рассматриваемый период существовало много разных дорог, причем предпочтение той или иной из них менялось. [25] Прямые связи между обеспеченными серебром районами Ближнего Востока и Средней Азии и далеким севером не обязательно полностью прервались даже во второй половине VII и в первой половине VIII в. Как бы то ни было, воцарение Аббасидов в Багдаде и появление там располагающей деньгами элиты весьма усилило спрос на меха. Многие путешествия могли совершаться по третьей из основных дорог — через Среднюю Азию. См.: Даркевич В. П. Художественный металл Востока VIII–XIII вв. С. 147, 179; Noonan Т. S . Khwarazmian Coins of the Eighth Century from Eastern Europe. P. 253–258.

Единственной постоянной величиной в этом калейдоскопе жизни и единственным общим интересом, который связывал индивидуалов и небольшие группы, представляющие самые разные народы, — было стремление к обогащению через обмен предметов роскоши. Лишь незначительная часть и вообще редкого населения лесной зоны в тот или иной период непосредственно участвовала в этой деятельности. Обмены, о которых идет речь, не были первой нитью, связывающей жителей далекого севера или района Балтики с торговыми центрами южных цивилизаций. В VIII в. эта связь не достигла той степени развития, которая позволила бы предположить, что возрожденные таким образом торговые отношения станут более долговечными и приобретут больший размах, чем прежние.

Отсутствие определенных указаний на существование в IX в. одного главного торгового пути, пересекающего земли Евразии, соответствует общей ситуации, когда в обменах участвовали самые разные народы. Это и скандинавы, которые часто конкурировали друг с другом, совершая свои торговые походы в район озера Неро, или даже до Оки и за нее; это и мерь в районе озера Неро, некоторые представители которой предпринимали путешествия к своим финно-угорским родичам на далекий север; это и полукочевые обитатели поселений вдоль Дона, Северского Донца и их притоков, которые иногда выступали как представители хазар, а иногда действовали самостоятельно; это, наконец, хазарские и арабские купцы, которые доходили до края степной полосы или продвигались еще дальше на север.

В лесах, к северу от степей, где производились обмены, участники этих обменов не нуждались в сложной социальной организации. Пока предпринимателей было немного и пока они действовали на севере, они не привлекали внимания писателей мусульманского или христианского мира. Однако молчание тех и других источников нарушается к середине IX в., в них появляются упоминания о прежде не известном объединении, или «народе». Названия его слегка варьируются, так что в арабских источниках этот народ называется rūs , а в греческих rhōs , как и в самых ранних латиноязычных о нем упоминаниях. Но эти различные названия относятся, несомненно, к одному и тому же объединению, и совершенно ясно, что слово русь, которое используют более поздние славянские источники, является вариантом того же термина. Носители данного этнонима жили далеко на севере, а внимание мусульман и христиан они привлекли, поскольку совершали путешествия в страны тех и других. Некоторые тогдашние писатели обсуждают расстояния, которые покрывают северяне во время своих путешествий, а также их чрезвычайную жестокость во время набегов. Нападение народа rhos на Константинополь в 860 г. патриарх Фотий в проповеди, произнесенной в это время, сравнил с «громом, грянувшим с небес». [26] Photios . Homiliai / Ed. В. Laourdaa. Thessaloniki, 1959. P. 40; tr. The Homilies of Photius Patriarch of Constantinople / By C. Mango. Cambridge, Mass., 1958. P. 96. Однако случаев, когда северяне отправлялись в путь с воинственными намерениями, было немного, относительно тех случаев, когда они путешествовали с торговыми целями или для обмена подарками.

Кто же были эти rūs / rhōs и откуда именно они пришли? Яростные споры вокруг этого вопроса велись более двухсот лет. Они лежат в основе полемики «норманистов» и «антинорманистов», предмет которой — роль норманнов и скандинавов в создании того, что стало Русским «государством». [27] Полезный перечень разных точек зрения и литературу вопроса см.: Constantine Porphyrogenitus . De administrando imperio. Vol. 2: Commentary / Ed. J. Н. Jenkins. London, 1962. Р. 20–23, 40–42 (Д. Оболенский); Константин Багрянородный . Об управлении империей / Под ред. и в пер. Г. Г. Литаврина и А. П. Новосельцева. M., 1989. С. 293–307 (Е. А. Мельникова и В. Я. Петрухин). Много статей по данной теме есть в кн.: Varangian Problems / Ed. К. Hannestad et al. Copenhagen, 1970. Авторы наиболее значимых статей — Р. Шмидт, И. П. Шасколъский и Д. Оболенский; см. также: Schramm G. Die Herkunft des Namens Rus': Kritik des Forschungsstandes // Forschungen zur osteuropaischen Geschichte. 1982. Bd 30. S. 7–49; Melnikova E. A., Petrukhin V. J. The Origin and Evolution of the Name Rus' // Tor. Uppsala, 1990–1991. Vol. 23. P. 203–234; Encyclopaedia of Islam. Vol. 8. P. 618–620 (P. B. Golden). Из того, что было сказано в первом разделе, ясно уже, кому более других подходит название rūs / rhōs . Это могут быть финно-угры, или какая-то отдельная их ветвь, вроде мери, поскольку они занимались торговлей, и места, где они подвизались, были в пределах досягаемости для представителей мусульманского мира. Однако такая торговая точка, как Старая Ладога, заслуживает самого серьезного внимания, а находки украшений скандинавского типа в Сарском городище показывают, что скандинавские торговцы проникали глубоко в лесные районы. Фактом является и то, что в западнофинских языках шведы называются «ruotsi», а в эстонском— «root'si». Напротив, нет никаких ясных указаний, что какое-либо из финно-угорских племен совершало набеги такого рода, как набег, потрясший патриарха Фотия в 860 г. В то же время хорошо известны успешные и опустошительные набеги, которые совершали скандинавы.