Джонатан Шепард - Начало Руси. 750–1200

Местоположение Городища делало его наименее уязвимым из нескольких возвышенных участков, которые расположены чуть более километра ниже от того места, где Волхов вытекает из озера Ильмень. Городище находилось на первой возвышенности вниз по течению реки, а потому стало главным поселением. Оно являлось точкой, вокруг которой вращалась ось, образуемая группой неукрепленных поселений, расположенных близ озера и вдоль Волхова. Есть свидетельства, что к началу IX в. некоторые из этих поселений уже существовали и что у них были какие-то торговые связи со степными районами и мусульманским миром. В первоначально неукрепленном поселении Георгии при раскопках обнаружили стеклянные бусины, несколько восточных монет, оказавшихся там «не позже IX в.», [37] Nosov Е. N . Ryurik Gorodishche… Р. 18. и бронзовые перстни «салтовского типа», т. е. относящиеся к тому типу перстней, которые производились где-то на территории распространения салтово-маяцкой «культуры», между концом VIII и серединой IX вв. Бронзовый перстень такого же типа был найден в Городище. [38] Носов Е. Н . Новгородское (Рюриково) Городище. Л., 1990. С. 176. О салтово-маяцкой «культуре» см. ниже. Клад восточных серебряных монет, датируемый по-видимому началом IX в., был раскопан в другом поселении, именно — в Холопьем Городке. Этот естественно укрепленный участок находился на возвышении близ того места, где Волховец, являющийся рукавом Волхова, соединяется с основным русом. Таким образом, Холопий Городок контролировал противоположный, относительно Городища, конец острова, протяженностью в 12 километров, который образовывали Волховец и Волхов. Поэтому заслуживает внимания тот факт, что изготовленные исключительно вручную гончарные изделия, стекло, сердоликовые бусины и другие украшения, которые были здесь найдены, датируются большей частью VIII или IX вв. Эти бусины и украшения находят близкие аналогии среди находок, сделанных в Старой Ладоге, Бирке и других торговых центрах скандинавского мира. Особенно показателен клад, содержащий инструменты, сельскохозяйственные орудия, фрагменты уздечки. Железные зубья плуга относятся к тому типу, который больше всего подходит для обрабатывания земли, недавно очищенной от леса. Их ближайшие аналоги встречаются в пластах от середины VIII до середины IX в. в Старой Ладоге. [39] Носов Е. Н. Новгородское (Рюриково) Городище. С. 181. Эти находки говорят о том, что первые обитатели Холопьего Городка и Старой Ладоги в значительной мере сами обеспечивали себя продовольствием. По-видимому, объем обменов и получаемая от них прибыль еще не были столь значительны, чтобы можно было жить лишь за счет ремесла и торговли. Типовое сходство между находками в этих двух поселениях показывает также, что их первые жители были преимущественно скандинавами. В свете указаний на наличие в начале IX в. на противоположном от Старой Ладоги конце Волхова таких поселений, как Георгий и Холопий Городок, было бы странно, если бы лучший островной участок долгое время оставался незастроенным.

Недостаток точных указаний на заселение самого Городища до середины IX в. не исключает, однако, возможности его отождествления с местом, где в 838–839 гг. находился chaganus , возглавлявший народ rhos . В конце концов chaganus вовсе не обязательно обосновался там очень давно. Отправка посольства к знаменитому basileus греков могла быть средством оповестить его об образовании нового политического объединения. Посольство 838–839 гг. вполне могло быть первым, или одним из первых посольств, снаряженных в Византию возглавлявшим народ rhos chaganus . «Анналы святого Бертина» создают впечатление, что посольство русов было необычным как для византийцев, так и для франков и что Феофил искал для них безопасный обратный путь. Дополнительным аргументом в пользу отождествления Городища с местом пребывания chaganus может служить находка выпущенной при Феофиле медной монеты ( follis ), которая была извлечена при раскопках одного из сооружений. Эта монета попала туда, вероятнее всего, до начала X в. Другими словами, она могла быть принесена в крепость теми же путешественниками (или посольством), которые принесли монеты императора Феофила в Хедебю или Бирку. Клады IX в., содержащие византийские медные монеты, или единичные находки таких монет встречаются чрезвычайно редко при археологических раскопках русских и скандинавских поселений. [40] Там же. С. 101, 148–149; Shepard J. The Rhos Guests… P. 51–53.

Четвертый претендент на то, чтобы считаться отправным пунктом посольства 838–839 гг., — это район Верхней Волги. Сарское городище является единственным местом, кроме Старой Ладоги, где были найдены как скандинавские предметы, датирующиеся приблизительно 800 г., или более ранним временем, так и клады примерно того же периода. В Сарском городище работали ремесленники, и этот населенный пункт поддерживал в течение IX и X вв. торговые связи с дальними краями. Значительная часть ремесленной и торговой деятельности, по-видимому, была в руках финно-угров. В IX столетии появились по крайней мере три других комплекса, хотя и несколько иного типа, на расстоянии примерно 70 км от Сарского городища, недалеко от современного Ярославля. Самое большое поселение было расположено на месте Большого Тимерева и стояло на берегу небольшой речки, близ ее слияния с рекой Которосль. Эта последняя река берет начало вблизи озера Неро и впадает в Волгу недалеко от Тимерева. Участок, где находилось поселение, хорошо защищен самой природой, возвышаясь с двух сторон над речными долинами. Как утверждают, на начальном этапе развития поселения оно было отгорожено от другой части холма частоколом. Поселение было расположено совсем близко от Волги, но, с другой стороны, оставалось труднодоступным. Раскопки раскрыли только часть его площади (приблизительно 6000 м²), тем не менее они показывают, что поселение с самого начала своего существования участвовало в торговле на дальние расстояния. Там было раскопано два клада арабских дирхемов. Считается, что один из них был зарыт в конце IX в. Другой клад, зарытый, как предполагают, до 870 г., содержал не менее 2751 монеты, причем каждое последующее изучение места, где был найден клад, увеличивает эту цифру. Хронология первого периода в существовании названного поселения остается неопределенной, а место, где находились самые первые постройки, видимо, до сих пор не найдено. Один курган, содержащий кремированные останки женщины и ребенка и находящийся в примыкающем к поселению некрополе, датируют первой половиной IX в. Однако большинство других курганов датируется самым концом IX или X в. [41] Дубов Я. В. Новые раскопки Тимеревского могильника // КСИА. 1976. Т. 146. С. 82–86; Недошивина Н. Г., Фехнер М. В. Погребальный обряд Тимеревского могильника // СА. 1985. № 2. С. 114. Когда-то в конце IX в. жилой комплекс появился на противоположном, северном берегу Волги, на месте Михайловского, причем на территории находящегося там некрополя были найдены могилы с более или менее точными указаниями на этническую принадлежность погребенных. Среди таких указаний надо прежде всего отметить парные черепаховидные фибулы, которыми скандинавские женщины пристегивали на плечах ремни верхней одежды к платью или сорочке, и довольно большие железные кольца (шейные гривны) с подвесками в виде «молоточков Тора». [42] Об овальных фибулах и кольцах см.: Jansson I. Communications between Scandinavia and Eastern Europe in the Viking Age: The Archaeological Evidence // UHV. Abhandlungen der Akademie der Wissenschaften in Gottingen. Philol.-hist. Klasse. Dritte Folge. N 156. 1987. S. 776–777, 781–782. Г. Л. Новикова предлагает датировать кольца в могильниках Тимерева и Михайловского X в. См.: Novikova G. L. Iron Neck-rings with Thor's Hammers Found in Eastern Europe // Fornvannen. 1992. Vol. 87. P. 86. См. также в этой статье рис. 1 на с. 76 (карта находок). Другое поселение появилось в конце IX в. на месте Петровского. Эти участки, по-видимому, были выбраны из-за их стратегического значения. Михайловское, расположенное на расстоянии 4 км от нынешнего берега Волги, могло служить наблюдательным пунктом для контроля над движением судов, которые спускались по Волге до места, где в нее впадает Которосль. Тимерево, расположенное на расстоянии 12 км от Волги, контролировало движение караванов по реке Которосль к озеру Неро, Сарскому городищу, а также — разнообразные дороги, ведущие оттуда на юг.