Джонатан Шепард - Начало Руси. 750–1200

Наш первый долг — выразить благодарность, огромную и неизмеримую, Дмитрию Оболенскому, который воодушевил и побудил нас написать эту книгу. Первый том в «Истории России» Лонгмана, по первоначальному замыслу, должен был написать он сам. Мы взялись за осуществление этого проекта по его предложению и при его поддержке.

По ходу работы нам помогали и многие другие. Френсис Томсон, Константин Цуккерман, Александр Каждая и Анджей Поппе любезно позволили нам ознакомиться с корректурами или рукописями своих еще не опубликованных статей. Кристофер Уорд и Лесли Абрамс прочитали черновики отдельных глав и высказали свои соображения. Анна Ричардсон оказала в последнюю минуту ценную помощь в интерпретации некоторых трудных мест, содержащихся в арабских источниках. Метин Кунт дал совет по поводу тюркского термина, а Розамунд МакКиттерик предоставил в критический момент нужную книгу. «Закон собаки и леса» пересказан с разрешения Игоря Шевченко.

Специально мы должны поблагодарить нашего издателя Лонгмана, который старался не утратить веры и оптимизма несмотря на все задержки в ходе работы. Нельзя, наконец, не упомянуть Английский Совет по финансированию высшего образования ( Higher Education Funding Council of England ), без многочисленных мероприятий которого книга безусловно была бы закончена раньше.

Некоторые читатели захотят проверить ссылки и взглянуть на подлинники древнерусских текстов. Они обратят внимание на частые расхождения в датах между источниками и нашим изложением. Наши датировки — как мы надеемся — не являются опечатками, и мы не особенно оригинальны в наших хронологических построениях. Будет, пожалуй, полезно с самого начала указать на причину этих частых расхождений.

Русские летописи датируют события от Сотворения мира, а не от Рождества Христова. Как хорошо известно (по крайней мере средневековым восточнохристианским знатокам хронологии), Христос родился приблизительно в середине шестого космического «дня», т. е. в середине шестого тысячелетия, т. е. приблизительно в 5500 г. после Сотворения мира. Однако же конкретные расчеты могли давать разные результаты, и поэтому появлялись разные «эры». Русь приняла «Константинопольскую эру». Для того, чтобы перевести дату от Сотворения мира ( Anno mundi ) в дату от Рождества Христова ( Anno Domini ) надо, согласно «Константинопольской эре», из первой вычитать 5508, а не 5500.

Таково, во всяком случае, основное правило. Сложность состоит в том, что константинопольский год начинался в сентябре, тогда как в русских летописях год обычно начинается в марте — как правило, в марте, следующем после начала соответствующего константинопольского года («мартовский год»). Иногда, однако, год начинался в марте, предшествующем началу года в Константинополе («ультра-мартовский год»). Так, например, год 6658 покрывает период с сентября 1149 г. по август 1150 г., согласно константинопольскому году, или с марта 1150 г. по февраль 1151 г., если летописец использует «мартовский год», или же — с марта 1149 г. по февраль 1150 г., если летописец использует «ультра-мартовский год». По собственному усмотрению, некоторые русские источники используют также константинопольский год, начинающийся в сентябре. Ни один автор никогда не объясняет свой выбор хронологической системы. Некоторые же из писателей невольно смешивают все три системы. Надо также иметь в виду, что хронологическая сетка за первые два столетия, охватываемых русскими нарративными источниками, была создана летописцами, работавшими много лет спустя после описываемых событий. Короче говоря, вопрос датировки является сложной проблемой, хотя при обращении к источникам она кажется простой.

Тогда, когда была возможность выбирать из нескольких изданий, мы стремились приводить цитаты по тому из них, которое является наиболее подходящим, если конечно особый вариант чтения не являлся важным в рассматриваемом контексте.

Эта книга одновременно является и не является рассказом о возникновении того, что принято называть Россией. Чем больше мы углубляемся в прошлое, тем более вводящим в заблуждение становится наше современное словоупотребление. Только в националистической фантазии слово «Россия» может представляться платоновской формой, неизменной, даже когда она не различима глазом, постоянной в своей сущности, хотя и изменяющейся в своих исторических воплощениях. Если мы представляем себе Россию как государство с центром власти в Москве или Санкт-Петербурге, или как территорию, населенную преимущественно людьми, считающими самих себя русскими, если, иными словами, наше понимание России соответствует современной политической или этнокультурной географии, — в таком случае большая часть этой книги вовсе не о России, или, по меньшей мере, не об одной только России. Книга повествует о russia в исходном латинском смысле этого термина — о стране, управляемой народом, который был известен под именем русов. История страны русов может быть продолжена в одном направлении — к современной России, или в других направлениях — к нынешним Украине и Беларуси. История страны русов не является историей ни одной из этих стран, но общей предшественницей истории всех трех. Существующие политические границы не относятся к делу, как и современные различия в национальном самосознании. Поэтому, для того, чтобы не смешивать основной сюжет с его последующими продолжениями, предмет исследования ни в заголовке, ни в тексте не называется Россией.

Кто были русы и что представляла собой их земля? Путешественники разных времен дали бы на этот вопрос принципиально разные ответы. В начале IX в. русы были едва заметны: маленькие группы торговцев, соблазненных серебром востока и делавших переходы вдоль рек через густые и слабонаселенные северные леса между Балтийским морем и Средним Поволжьем; небольшие частицы на фоне необозримых просторов; проезжие скандинавы среди финно-угорских племен. Вернувшийся через пару столетий путешественник нашел бы русов, укрепившихся в процветающих городах, разбогатевших на торговле и сборе дани; но жили они уже на новом месте, на сотни миль к югу, в Среднем Поднепровье, около границы со степью; здесь говорили на другом языке, ибо значительное количество русов-скандинавов ассимилировалось славянами, среди которых они осели; эти русы были носителями новой культуры, ибо их правители приняли христианство, веру «греков» (т. е. византийцев). Прошло еще два столетия — и страна русов распространилась от Карпат почти до самых Уральских гор. Центры богатства и власти выросли по всем этим областям, во многом различным, но которые объединяло (хотя и не всегда сплачивало) наличие единой правящей династии, единого языка и единой веры.