Джонатан Шепард - Начало Руси. 750–1200

Третье свидетельство приводит нас к тем же выводам. Самые ранние и довольно полные сообщения на арабском языке о месте жительства народа rus сохранил нам географ ибн Руста. Считается, что он составил свой энциклопедический труд между 903 и 913 гг., но сведения о русах он, вероятно, отчасти позаимствовал из одного или нескольких более ранних источников. Согласно ибн Руста, русы проживали на «острове» ( jazira ), окруженном озерами. Их «остров», протяженностью в три дня езды, представлял собой «полностью заросшие леса и болота. На этом острове нездоровый климат, а почва под ногами так пропитана влагой, что колеблется под ногами». [49] Ibn Rusta . Kitab al-A'lak al-nafisa [Книга драгоценных камней] / Ed. Т. Lewicki // Zrodla arabskie do dziejow slowiariszczyzny. Wroclaw; Warszawa; Krakow; Gdansk, 1977. T. II.2. P. 38–39, 40–41; tr. Ibn Rustah . Les at ours precieux / Tr. de G. Wiet. Le Caire, 1955. P. 163. В книге говорится, что «царь» ( malik ) носит титул «khaqan народа rus». Автор сообщает и другие сведения и говорит, что у русов есть «много городов» и что у них нет собственности, деревень и возделываемых земель. Они живут за счет «набегов на славян», торгуя мехами и рабами-славянами, которых берут в плен. Ибн Руста делает целый ряд отступлений, чтобы показать храбрость народа rus , рассказывает об их религиозных обрядах, способах разрешения споров, об их склонности к предательству. По его утверждению, недоверие друг к другу якобы было среди них так сильно, что человек не мог даже облегчиться без трех спутников, которые бы стерегли его, «держа наготове мечи». В этих подробностях много общего с выдумками путешественников или с вымышленными историями об экзотических странах, и опасно было бы придавать значение мелким деталям в описаниях ибн Руста. Тем не менее интересно, что, по его представлениям, русы живут на большом «острове», расположенном среди озер и состоящем в основном из болот. Jazira — термин не очень точный, он может означать не только «остров», но также «анклав» или «полуостров», поэтому в принципе можно доказать, что географ имел в виду любое из четырех поселений, которые рассматриваются как предположительное место резиденции chaganus . Дело в том, что Бирка стояла, как и Городище, на острове; Старая Ладога находилась на мысу, образованном слиянием двух рек; а поселения близ Ярославля можно легко представить как своего рода «анклав» между Волгой и Клязьмой. При всем том, в отличие от других поселений, именно особенность Городища как укрепления на острове, кажется, с самого начала была закреплена в его названии, — если признать, что скандинавские источники именно Городище называют «Holmgarthr» (буквально «укрепление на острове») и что только позднее это название было перенесено на Новгород, появившийся по соседству. [50] Мühlе Е. 1) Die stadtischen Handelszentren… S. 77–78, 86; 2) Von Holmgardr zu Novgorod: Zur Genesis des slavischen Ortsnamens der Ilmensee-Metropole im 11. Jahrhundert // Ex oriente lux: Melanges offerts en hommage au professeur Jean Blankoff, а l'occasion de ses soixante ans. Bruxelles, 1991. Vol. 1. S. 251–252. В таком случае, ибн Руста, понимая смысл названия, но не имея возможности получить дальнейшие разъяснения, вполне мог ошибочно принять часть за целое и предположить, что «островом» является не главная резиденция русов, а вся занятая ими территория. Он мог добавить сведения о том, что остров можно пересечь в течение трех дней езды, пытаясь показать обширность этого острова, на котором, по его сведениям, стояло «много городов». Ошибкой ибн Руста (или его источника), принявшего часть за целое, можно объяснить его несколько странное описание «острова» или «анклава», который омывается озерами и который, при этом, в значительной степени сам состоит из «болот». Может быть не случайно, что за рассказом ибн Руста о пропитанном водой острове непосредственно следует упоминание правителя русов и его титула: источник географа мог сообщать, что «Holmgarthr» был местом пребывания «khaqan народа rus».

Если принять во внимание приведенные указания и более общие соображения, то чаша весов значительно склонится в пользу Городища-Холмгартра как отправной точки посольства народа rhos, снаряженного в 838–839 гг., и его конечного пункта. Однако нет оснований думать, что это положение оставалось неизменным или что перемены, когда они имели место, обязательно происходили постепенно. Также не следует полагать, что chaganus русов осуществлял жесткий контроль над всеми скандинавами, которые обосновались в лесной зоне или перемещались по ней. В действительности, степень власти chaganus и ее масштабы нам не известны. Было или нет Городище его опорным пунктом в продолжение всего IX в., ясно, что он мог регулировать торговлю и извлекать из нее прибыль только в ограниченных пределах. Ему не дано было играть роль «всемогущего» властелина. Характер его власти должен был в меньшей степени отражать те представления о королевском достоинстве, которые существовали в Швеции, чем своеобразие и непостоянство деятельности скандинавов в восточных землях. Ибо, хотя мы дали обзор некоторых из наиболее посещаемых для торговли мест, следует подчеркнуть, что ни одно из них не обладало монополией: ни один маршрут не был единственным и исключающим все остальные, не обладало особыми прерогативами и поселение, находящееся в наиболее выгодной позиции, каким было Городище. Действительно, хотя находки лодочных заклепок, равно как орудий для изготовления этих заклепок и для починки судов часто встречаются в Старой Ладоге и в Городище, перевозка по воде не была единственным средством для транспортировки товаров и рабов. Зима, по-видимому, была наиболее удобным временем года для торговцев мехами, отправлявшихся в путешествие на далекий север, а клады, рассеянные вдоль южного берега Оки, указывают на то, что это было место обмена между торговцами с северо-запада и юго-востока. Поэтому, несмотря на то, что весной лодки и плоты, возможно, были самым удобным видом транспорта для перевозки товаров, существовали и иные возможности. Костяные лыжи, сани и степные пони, как и выдолбленные из бревна челноки, уже использовались на востоке, прежде чем скандинавы проникли в земли за Старой Ладогой. Следовательно, сухопутные маршруты были одним из возможных вариантов передвижения, и сообщение арабского автора о путешествиях еврейских купцов-раданитов говорит о том, что в середине IX в., а возможно и ранее, они двигались на восток по суше — из христианской Европы до главного города хазар. [51] Ibn Khurradadhbih . Kitab al-Masalik wa'l Mamalik [Книга путей и стран] / Ed. T. Lewicki // Zrodla arabskie do dziejow stowiariszczyzny. Wroclaw; Krakow, 1966. T. I. P. 76–77; tr. Ibn Khurradadhbih . Description du Maghreb et de l'Europe au IIIе–IXе siecle / Par M. Hadj-Sadok. Algiers, 1949. P. 24–25; Gil M . The Radhanite Merchants and the Land of Radhan // Journal of the Economic and Social History of the Orient. 1974. Vol. 17. P. 299–328; Encyclopaedia of Islam. Vol. 8. P. 363–367 (Ch. Pellat). Поскольку скандинавов влекли на восточные земли алчность и жажда материальных благ, можно думать, что они ожесточенно конкурировали друг с другом из-за источников лучшего по качеству сырья и из-за покупателей, которые могли предложить им самые высокие цены. У них был постоянный стимул осваивать новые и новые пути, искать более выгодные рынки. Если учесть многочисленность речных долин, пересекающих лесную зону в разных направлениях и дающих возможность передвигаться зимой по льду, а летом спускаться вниз по течению, ясно будет, что возможности chaganus контролировать эти передвижения были весьма ограниченными. Резиденция в Городище не могла обеспечить общий контроль над движением караванов на всем пространстве от Западной Двины до Верхней Волги или над перемещениями в юго-восточном направлении от Ладожского озера.