Джонатан Шепард - Начало Руси. 750–1200

Старая Ладога была, вероятнее всего, основным источником серебряных денег, которые привлекали в Бирку торговцев и пиратов. Однако не ясно, было ли положение в Старой Ладоге столь же нестабильно, как то явствует из рассказа о путешествии Ансгара в Бирку. Старая Ладога не упоминается ни в одном из западных источников, если не считать норвежских саг, памятника значительно более позднего времени. Из Жития Ансгара складывается впечатление, что Старая Ладога находилась вне поля зрения большей части народов IX в. Плавания через Балтийское море совершались, но они были направлены на юг, где король Анунд и его флот разграбили поселение «в землях славян», и на юго-восток, к Курляндии, где сначала датчане, а затем царствующий король шведов нападали, по-видимому, на жителей Гробина или Алуолы. В Житии сообщается, что шведы стали вновь собирать дань, которая уже давно не взималась. Однако памятник не упоминает никаких путешествий на северо-восток, и сам Ансгар, похоже, считал свою миссию в Бирку исполнением пророчества Исайи о спасении, принесенном «даже до последних земли», как если бы дальше уже ничего не было. [19] Rimbert . Vita Anskarii, 25 // Quellen… S. 84–87; Книга пророка Исайи 49:6. Археологический материал, происходящий из Старой Ладоги, неполон, однако он также дает основания предполагать, что поселение находилось в стороне от наезженных дорог в других районах Балтики. Обращает на себя внимание, что в Старой Ладоге не было крепостных сооружений по меньшей мере в течение первых 150 лет ее существования, а находки оружия на территории поселения или в захоронениях довольно редки. Здесь очень мало признаков, указывающих на наличие военной элиты, которая была бы готова встать на защиту жителей, как то иногда случалось в Бирке. Кажется, впрочем, Старой Ладоге не пришлось поплатиться за то, что ее защита не была обеспечена. Большой пожар, от которого она пострадала в конце IX в., возможно, возник в результате набега, но похоже, что это событие стало первым значительным катаклизмом в истории Старой Ладоги.

Если впечатление об относительном спокойствии в Старой Ладоге соответствует действительности, возникает вопрос, как объяснить невнимание к ней со стороны грабителей. Помехой для пиратских набегов являлись значительная удаленность поселения и отсутствие по соседству каких-либо иных портов, куда можно было зайти. В этом районе, между Биркой и Ладогой, не было иных крупных поселений торгового характера, монастырей, или хранителей ценностей, которые можно было ограбить или использовать в качестве рынка для сбыта награбленного, в случае успешного набега на Старую Ладогу. Кроме того, малочисленность местного населения лишала налетчиков легкой возможности приобрести рабов. При всем том следовало бы ожидать, что запасы серебра в Старой Ладоге привлекут каких-то грабителей или самозваных «покровителей». Возможно, Старая Ладога была защищена своей функцией — своего рода «пропускного клапана» для восточного серебра, функцией, которую было слишком сложно контролировать людям со стороны. Иными словами, Старая Ладога была чем-то вроде серебряного гуся, который не должен был погибнуть в результате случайного разрушения. Но это значит приписывать главарям вооруженных отрядов свойственную просвещенным людям способность просчитывать собственные интересы. Наверное, всякий, у кого рождалась мысль о нападении на Старую Ладогу, приходил к выводу, что он легко добудет то серебро, которое можно увезти на лодке, другим путем: путем поставки рабов или мехов, собранных посредством обмена, грабежа, полученных как «дань» или в результате вымогательства в прибрежных районах Балтийского моря, или далее на западе. Кроме того, грабеж столь отдаленного поселения, как Старая Ладога, не мог принести большой славы. Напротив, экспедиции в поисках рабов в относительно густонаселенные страны Западной Европы обеспечивали работорговцев средствами для приобретения серебра на рынках Балтики и освобождали их от необходимости совершать долгие путешествия до той же Старой Ладоги. Количество людей, которое во второй половине VIII в. каждый год отправлялось в такие путешествия, было, весьма вероятно, незначительно, вряд ли больше сотни. Соответственно, и сведения о том, где они приобретали значительную часть, или даже все свое серебро, не были широко распространены.

Географическое положение Старой Ладоги и характер сделанных там археологических находок заставляют думать, что она стала центром, где происходили обмены довольно сложного рода. Продукты и товары доставлялись сюда с разных сторон, и экономическое развитие Старой Ладоги было обусловлено, прежде всего, тем, что она стала местом встречи торговых караванов. Одна из работ, которой занимались мастерские Старой Ладоги, заключалась, начиная с середины VIII в., в производстве заклепок для судов и досок для их обшивки. Из стран Балтики и из более далеких мест сюда доставлялись рабы, которых можно было обменивать непосредственно на восточные дирхемы. Северное море и средиземноморские районы были, наверное, основным источником всех типов бусин. Оттуда же шла и стеклянная крошка, используемая для изготовления бусин в Старой Ладоге. Пушные звери водились в изобилии во всех лесах северных районов, однако те из них, шкура которых отличалась лучшим качеством в отношении цвета, тонкости волоса и густоты меха, водились далеко на севере, ближе к полярному кругу. Ладожское озеро было хорошо связано с крайним севером речными путями. Свирь соединяла его с Онежским озером, откуда озерами и реками можно было добраться на север, до Северной Двины, района, который сам по себе был богат мехами. Формы обмена, которые, как можно думать, давно существовали между шведскими поставщиками мехов и финно-уграми, живущими в районе Ладожского озера и далее на севере, теперь были оживлены поставкой туда бусин и недорогих бронзовых украшений, которые складировались в новом торговом центре. Весьма вероятно, что эти поставщики мехов были основными потребителями бусин, хотя скандинавские женщины и сами охотно их носили. Использование силы или угроза ее применения не были лучшим средством обеспечить регулярное получение мехов от народов, живущих на севере. Эти народы были рассеяны на большой площади, поэтому быстрый и опустошительный набег на них со стороны скандинавов не сулил успеха. Не менее важно и то, что местные жители, живя в основном за счет охоты, не были привязаны к одному месту и всегда могли уйти из районов, доступных для движущихся по водным путям. Так они, кажется, и делали, причем даже в районах, относительно близких к Старой Ладоге. Задача торговцев мехами заключалась в том, чтобы заинтересовать местных жителей своим предложением и побудить их добывать лучшие сорта шкур. Старая Ладога играла в этом процессе важнейшую роль, отчасти как центр производства, однако прежде всего как гигантский склад, куда бусины и другие товары могли быть доставлены летом по воде, сохранены здесь и затем, в конце зимы или весной, обменены на зимний урожай мехов. В течение длительного времени Старая Ладога, судя по всему, играла единственную в своем роде роль, давая уменьшенное отражение всего объема торговых операций.