Виктор Таки - Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834 [litres]

В ходе политической борьбы различные боярские фракции широко использовали патриотическую риторику для того, чтобы представить себя истинными радетелями общего блага, а своих противников – предателями отечества. Тэуту и другие боярские радикалы, поддерживавшие господаря, клеймили великобоярскую оппозицию за непатриотичность, и это обвинение было подхвачено некоторыми позднейшими румынскими историками [472] Например: Vîrtosu . 1821. Date și fapte noi. P. xxiv – характеризует позицию крупного валашского боярства как «все для России, ничего для родины». . Тэуту утверждал, что боярские земли были обложены налогами в интересах отечества, а недовольство их владельцев лишь свидетельствовало об их озабоченности исключительно своими частными интересами [473] Iordache . Principatele Române în epocă modernă. P. 131–132. . В свою очередь, крупное боярство демонстрировало не менее совершенное владение языком патриотизма и приверженность к общественному благу. В своих «Рассуждениях о Молдавии и Валахии в начале 1825 года», адресованных Александру I, Михай Стурдза исходил из того, что «каждый человек в цивилизованном обществе связан посредством общественного договора с этим обществом, которым является прежде всего его отечество». Озабоченный своей «покрытой ранами и нетвердой» Родиной лидер черновицких эмигрантов просил царя о милостивом заступничестве. Стурдза сокрушался по поводу урона, понесенного крупным боярством в результате возведения в боярские чины за деньги, практиковавшегося князьями-фанариотами и нынешним господарем, и ратовал за установление крепкой монархической власти под протекторатом России, что соответствовало бы историческому развитию княжеств, их нынешнему состоянию и их вероятному будущему [474] Sturdza. Considérations sur la Moldavie et la Valachie au commencement de 1825 // Documente privitoare la istoria românilor / Eds. D. A. Sturdza et als. Suplement 1. Vol. 4. P. 63–69. . То же требование отмены недавних господарских указов и установления пожизненного правления господарей содержалось и в петиции, направленной царю черновицкими эмигрантами в 1825 году, после восстановления российско-османских отношений и назначения А. И. Рибопьера новым российским посланником в Константинополь. Подписанты также повторили ранее высказывавшиеся ими требования предоставления Молдавии свободы торговли и освобождения ее от дани сроком на три года для того, чтобы позволить княжеству восстановиться после разорений и разрушений, которые оно потерпело с 1821 года [475] Ibid. P. 89–91. Другой представитель крупного боярства Георге Кантакузино в начале 1826 г. предложил не только отменить все незаконные возведения в боярский чин, но и на будущее вообще запретить предоставление чинов простолюдинам. Стремясь утвердить привилегированный статус боярства, Кантакузино настаивал на том, чтобы боярам было предоставлено право суда пэров. Он также выступал за подтверждение хатт-и шерифа 1802 г. и предлагал запретить господарям вводить новые налоги и заменить косвенные налоги ( русуматы ) пропорциональным увеличением прямого налога ( бира ). Наконец, Кантакузино предлагал отменить поставки скота в Константинополь и ограничить поставки строительного леса для османских крепостей на Дунае, а также предоставить княжествам освобождение от дани сроком на три или четыре года, дабы позволить им восстановиться после недавних опустошений. См. резюме записки Кантакузино в: РГИА. Ф. 1630. Оп. 1. Д. 174. Л. 1–7. .

В то же время политический конфликт этого периода был столкновением отдельных личностей в не меньшей степени, чем борьбой различных групп молдавского боярства. Несколько первоклассных молдавских бояр рано откликнулось на приглашения господаря вернуться из эмиграции, что размывало границу между крупным и мелким боярством [476] Это относилось к Тудору Бальшу, Иордаке Катарджи и Костаке Конаки. Последние двое сыграют важную роль в разработке Органических регламентов. . С другой стороны, даже родственники могли оказываться по разные стороны конфликта. Враждебность лидера черновицких эмигрантов Михая Стурдзы к господарю Иоану Александру Стурдзе неудивительна: они происходили из двух разных ветвей фамилии Стурдза, разделившихся еще в начале XVIII века и зачастую враждовавших друг с другом, причем господарь принадлежал к менее знатной ветви [477] См.: Popișteanu C., Matei D. Sturdzeștii. . Гораздо более удивительно то, что господарь приходился зятем (мужем сестры) другому своему важному критику – лидеру кишиневских эмигрантов Иордаке Росетти-Розновану.

Даже члены одной семьи могли придерживаться совершенно разных взглядов в имевшем место политическом конфликте. Так, сын Иордаке Росетти-Розновану Николае в своей записке к российским властям, составленной в июне 1826 года, попытался оправдать «уравнительные» идеи молдавских радикалов [478] Iordache. Originile conservatismului romănesc. P. 55. О Николае Росетти-Розновану см.: Costache . At the End of Empire. P. 116–156. . Розновану-младший соглашался со своим отцом в негативной оценке последствий раздачи боярских чинов последним господарем, однако утверждал, что теперь уже поздно что-либо менять. После того как «пять лет освятили [новые назначения], в глазах общественного мнения было бы опасно пытаться сократить состав [боярских] классов, – утверждал Николае. – Подобная мера вызвала бы реакцию, которая оказалась бы неблагоприятной для влияния державы-покровительницы и гибельной для самой страны». Он также отмечал, что «лица, недавно возведенные в боярское достоинство, в силу своего предыдущего состояния более предрасположены понимать нужды народа и управлять им» [479] Rosetti-Roznovanu N. Mémoire adressé à la Russie. 19 июня 1826 г. Санкт-Петербург // Mémoires et projets de réformes / Ed. Georgescu. P. 133–135. .

Однако к 1826 году записки Розновану-старшего и Михая Стурдзы укрепили российское Министерство иностранных дел в его в целом негативном отношении к устремлениям мелких бояр. С самого начала кризиса 1820‐х годов вице-канцлер Нессельроде выступал защитником статус-кво. Эта позиция соответствовала приверженности Александра I принципам легитимизма в последние годы его жизни, а также отражала заинтересованность России в исполнении российско-османских договоров. Еще в мае 1822 года Нессельроде сигнализировал согласие России на замену фанариотов природными господарями в случае, если Порта проявит искреннее стремление к примирению «при согласовании мер по преобразованию системы управления в Молдавии и Валахии в соответствии с существующими договорами» [480] Нессельроде – российскому посланнику в Вене Д. П. Татищеву. 16 мая 1822 г. // ВПР. Сер. 2. Т. 4. С. 513. . Однако это составляло единственное отклонение от позиции защиты статус-кво, на которой стояла российская сторона вплоть до российско-османских переговоров в Аккермане летом и осенью 1826 года.