Матвей Полынов - СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг.

Одним из крупных достижений Советской власти, без преувеличения можно считать, высокий уровень образования нерусских народов, подготовку кадров с высшим образованием, а некоторые из них по этому показателю обошли русских. Однако подготовка национальных кадров велась без учета реальных потребностей народного хозяйства и общества. Никто в тот период не задумывался над вопросом о возможной избыточности национальных кадров. Многие из них теперь не находили себе применения, они оказывались невостребованными. Престижных и доходных номенклатурных должностей, тем более всем не хватало. Это создавало почву для усиления межэтнической конкуренции. Теперь, чтобы получить руководящую должность, нужно было ее отнять у представителя иноязычного населения. Поскольку русские среди них составляли подавляющее большинство, то, следовательно, это вело к противостоянию между «коренными» и русскими кадрами.

Этноэлита стремилась проводить политику по выдавливанию русскоязычных кадров из различных сфер общества. Делать русским карьеру в этих условиях становилось все труднее и, жизненных перспектив в республиках у них оставалось не много. Это было одной из главных причин их переселения в Россию. Тем более, если учитывать то, что в некоторых республиках антирусские настроения уже перестали даже скрывать. В центральные советские газеты приходили письма, в которых люди жаловались на то, что их подвергают унижениям и преследованиям на национальной почве. В частности, Л. Мельникова сообщала в «Правду»: «У нас в Арыси русских третируют, как хотят. За помощью, за бедой лучше ни к кому не обращаться, пожалуешься — себе хуже сделаешь. Все более-менее ответственные посты в руках казахов. Даже милиционеры открыто нам говорят: „Зачем приехали в Казахстан, возвращайтесь в свою Россию“» [1173] РГАНИ. Ф.5. Оп. 75. Д. 259. Л. 3. . Подобные письма приходили и из других республик. Работница завода из Ташкента писала: «У себя на предприятии мы часто говорим, что национализм в Ташкенте развивается с возрастающей силой. Все жизненно важные места здесь заняты узбеками, которые действуют по принципу: „ты — мне, я — тебе“. А мы, русские, как бедные родственники или еще точнее, как слуги. Если в первые годы после землетрясения нам открыто говорили: „Убирайтесь в свою Россию“, то теперь действуют по-другому. Все товары и продукты питания продают только узбекам через черных ход… Под моим письмом могла бы подписаться каждая русская женщина — работница, т. к. в обеденном перерыве, все разговоры ведутся только вокруг этих тем» [1174] Там же. Л. 7. . «Понятно, — пишет историк А. В. Шубин, — что такая „дружба народов“ приводила к постепенному оттоку русскоязычного населения из республик, в которые они были заброшены „великим переселением народов 30–60-х гг.“» [1175] См.: Шубин А. В. От «застоя» к реформам. С. 145. .

Социологические исследования, проводившиеся в различных регионах СССР в начале перестройки, обнаружили, что около 1/3 занятого населения считали, что национальность человека влияет на его продвижение по работе (в Киргизии — до 50 %, в Грузии — 35 %, в Башкирии — 26 %, Татарии — 25 %, Литве — 27 %, Львовской области — 27 %). Опрашиваемые, в частности, указывали на существующую, по их мнению, зависимость между национальной принадлежностью и возможностью поступить в вуз. По среднеазиатскому региону такого мнения в среднем придерживались 49 % занятого населения, в Башкирии — 38 %, в Грузии — 33 %, Литве — 24 %, Львовской области — 28 %. Характерно, что в республиках чаще всего указывали на связь между национальной принадлежностью и возможностью поступления в вуз русские и другие представители «некоренного» населения [1176] См.: Национальные проблемы в современных условиях М., 1988. С. 45, 56. . Все это говорит о том, что в национальных республиках были созданы условия для неравенства между людьми разных национальностей. «Титульная» нация стала доминировать над представителями «нетитульной». Особенно это стало проявляться с начала 1970-х гг.

Обращает на себя внимание также то, что в сфере межнациональных отношений многими людьми допускалась низкая культура. Вышеназванное обследование показало, что в ряде регионов значительной части опрошенных приходилось сталкиваться с неуважительными высказываниями о людях своей национальности, обычаях и традициях своего народа. В Туркмении об этом заявили 54 %, в Литве — 64 %, Киргизии — 56 %, Грузии — 55 %, Башкирии — 54 %, Татарии — 50 %, Таджикистане — 28 %, районах проживания севера Якутской АССР — 58 %, Львовской области — 6д % [1177] Там же. С. 56. .

В определенной мере формированию антирусских настроений способствовали и сами русские. Массовое переселение людей из Российской Федерации в другие республики, многие из которых там оказывались не по своей воле, не приводило к каким — либо культурным изменениям в их жизни. Образ жизни у них, как правило, оставался таким же в национальной республике каким он был в России. Они с трудом адаптировались к новым условиям, а многие из них к этому и не стремились. Не хотели осваивать чужую культуру, понимать обычаи, традиции народа, среди которого теперь они стали жить. Язык этого народа абсолютное большинство русских также не изучало. А. Г. Вишневский подчеркивает, что пришлое население мало интересовалось местными культурами, иногда очень древними и богатыми, местное и пришлое, «европейское» населения были разделены культурно-языковым барьером. Если этот барьер преодолевался, то лишь в одном направлении: местное население обычно осваивало русский язык, «русскоязычные» местных языков не знали. Среди живших в Средней Азии русских, по данным переписи 1989 года, свыше 95 % из них заявили, что не владеют никаким другим (кроме русского) языком народов СССР [1178] См.: Вишневский А. Г. Серп и рубль. С. 293. . А. И. Вдовин отмечает, что переселенцы в большинстве своем не тяготели к полному вживанию в среднеазиатское общество. Многие из них с высоты своего уровня развития с чувством превосходства и пренебрежения относились к местным жителям. Те платили им тем же, видя в них персонифицированных носителей имперства советской власти. Бытовой национализм проходил по линии этнического размежевания и возникал между русскоязычными (русскими, украинцами, евреями и др.) и коренным населением [1179] Вдовин А. И. Русские в XX веке. С. 236. .

В кадровой политике «центром» также допускалось немало ошибок. Уже упоминавшийся Л. А. Оников отмечает то, что русских, не знавших ни языка, ни обычаев, упорно посылали на руководящие партийные должности в Узбекистан [1180] Оников ЛА. КПСС: анатомия распада. Взгляд изнутри аппарата. М., 1996. С. 120–123. .