Матвей Полынов - СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг.

Вместе с тем, в отечественной промышленности в этот же период можно было обнаружить технологические уклады разных экономических эпох — от доиндустриальной до зарождающейся постиндустриальной. Согласно одному из расчетов, доля первого и второго укладов, преобладавших еще до XX века, составляла в ней 6 %, третьего (доминировавшего в первой трети XX в.) — 37 %, четвертого (базового для середины XX в.) — 51 %, современного пятого — 6 % [780] Яковец Ю. В. Тенденции структурных сдвигов в экономике // Экономист. 1996. № 12. С. 19. . Степень технологического отставания бывшего СССР будет понятна, если принять во внимание, что в лидирующей группе стран пятый технологический уклад на современном этапе формирует около 40 % ВВП [781] Рязанов В. Т. Кризис индустриализма и перспективы постиндустриального развития России XXI века. // Постиндустриальный мир и Россия. М., 2001. С. 509. .

В экономике СССР в 1960–1970-е гг. был современный пятый технологический уклад в виде соответствующей совокупности отраслей (электроника, аэрокосмическая и телекоммуникационная техника), который соответствовал мировому уровню, а по ряду позиций (например, в аэрокосмической области) и превосходил его. Но в дальнейшем (с середины 1970-х гг.), когда для опережающего развития нового уклада уже требовалось активное вытеснение отмирающих и даже просто менее эффективных технологий и производств, без чего нельзя было изменить структуру народного хозяйства за счет масштабного маневра ресурсами, темпы технического развития страны падали, а ее отставание от развитых стран стало нарастать [782] Там же. С. 511. .

По оценкам известного российского экономиста С. Ю. Глазьева, с 1975 по 1985 год, расстояние между СССР и США по обобщенному показателю относительного развития пятого технологического уклада возросло по показателям фактического и перспективного расстояния с 2 до 7 и 10 лет, соответственно, а между СССР и Японией — с 4 до 12 по показателю фактического расстояния и с 12 до 70 лет — по показателю перспективного развития [783] Глазьев С. Ю. Теория долгосрочного технико-экономического развития. М., 1993. С. 153. .

Об уровне развития отечественного производства представление могут дать также расчеты историка и социолога Л. А. Гордона. По его данным трудом научно-индустриального типа в начале 1980-х гг. занимались менее 10–15 % промышленных рабочих. В те же годы 35–40 % рабочих в промышленности, 55–60 % в строительстве, 70–75 % в сельском хозяйстве работали вручную, не имея непосредственного касательства не только к научно-индустриальной, но и к обычной индустриальной технике [784] Гордон Л. А., Назимова А. К. Рабочий класс СССР: Тенденции и перспективы социально-экономического развития. М., 1985. С. 124, 199–210. . Эти данные говорят о низкой оснащенности основных отраслей экономики технологиями информационного общества. Для сравнения отметим, что в 1985 году в США действовали почти 1,5 млн. электронно-вычислительных машин (и еще более 17 млн. персональных ЭВМ), в СССР — лишь несколько десятков тысяч [785] На пороге кризиса. С. 40–41. . В результате, наша страна по уровню народнохозяйственного роста оказалась перед угрозой нового стадиального отставания, отчасти напоминающего то, какое существовало до 1930-х годов. Тогда у нас преобладало доиндустриальное производство, в промышленно более развитых государствах — индустриальное. К началу 1980-х гг. наша экономика, по утверждению Л. А. Гордона, все еще оставалась по преимуществу на индустриальной стадии, между тем как экономика развитых капиталистических стран поднялась на стадию научно-индустриальную или приблизилась к ней [786] Там же. С. 41. .

К середине 1980-х годов советская промышленность достигла огромных масштабов. По своему потенциалу она была второй в мире, уступая лишь промышленности США. Однако тенденции развития отечественного производства указывали на то, что эта важнейшая отрасль экономики теряла свою динамичность, падали темпы роста производства, снижалась его эффективность. Но еще большую тревогу вызывал увеличивавшийся разрыв в научно-технических потенциалах СССР и развитых капиталистических стран. Уровень развития нашей промышленности, равно как и других стран, определяли уже не сталь, нефть, уголь, а количество и качество ЭВМ, ресурсосберегающие технологии, компьютеры, одним словом, продукция информационного общества. Наша промышленность нуждалась в реформировании таким образом, чтобы она вывела страну на путь необратимого постиндустриального развития.

Аграрный сектор экономики вышел из войны в крайне изможденном состоянии. Материально-техническая база колхозов и совхозов, созданная в годы трех предвоенных пятилеток, была почти разрушена. Большое количество подвижной техники (грузовых автомобилей и тракторов) было изъято для нужд фронта, а оставшаяся часть была предельно изношена, так как промышленность практически не поставляла новой техники и запасных частей. Недостаток техники не восполнялся живой тягловой силой, поскольку поголовье лошадей в колхозах составляло к концу 1945 года менее 50 % довоенного уровня. Но особенно тяжело сказалось на положении сельского хозяйства сокращение в период войны численности трудоспособного населения. За годы войны оно уменьшилось почти на треть (32,5 %), причем мужчин в 2,6 раза — с 16,9 млн человек на 1 января 1941 года до 6,5 млн человек к 1 января 1946 года [787] История советского крестьянства. В 5 т. Т.4. Крестьянство в годы упрочения развития социалистического общества, 1945 — конец 50-х годов. М., 1988. С. 28–29. . Поэтому основные тяготы по восстановлению села легли на плечи женщин, стариков и подростков.

Зарубежная печать характеризовала сложившуюся ситуацию как безнадежную. «Вся материальная база сельского хозяйства в освобожденных районах рухнула в результате войны, — отмечал в 1946 года английский еженедельник „Экономист“, — колхозы могут оказаться под угрозой полного развала» [788] Цит. по: Там же. С. 25. .

Нужно иметь в виду и то обстоятельство, что после войны при восстановлении разрушенной экономики приоритет был отдан не сельскому хозяйству, а промышленности. Подобная политика диктовалась начавшейся холодной войной. На аграрную сферу смотрели, прежде всего, как на источник сырья, дешевой рабочей силы. В послевоенной политике она была подчинена интересам промышленности и обороны страны. Это означало, что помощь деревне со стороны государства предполагалась минимальная. На нужды сельского хозяйства планировалось направить немногим более 7 % общего объема инвестиций. И при таком подходе сельское хозяйство восстанавливалось, но более медленно и мучительно, чем промышленность.