Саймон Рабинович - Права нации: Автономизм в еврейском национальном движении в позднеимперской и революционной России

Активисты еврейской общины в Петрограде и их представители и агенты на местах понимали, что самопомощь и самоуправление еврейской общественности не сводятся к задаче удовлетворить первостепенные нужды: не менее важно закрепление прав евреев в будущем послевоенном укладе. По этой причине те же активисты прилагали громадные усилия к документированию и архивации фактов об антиеврейском насилии в годы войны. Для этого собирали свидетельства еврейских и нееврейских солдат, мирных граждан, беженцев, а также, где это было возможно, официальные документы — правительственные и армейские указы. Именно с этой целью еврейское политбюро в Петрограде учредило информбюро, а Дубнов и его помощники ночами просиживали в квартире Нафтали Фридмана, разбирая и сортируя материалы [677]. Из информбюро агентам ЕКОПО на местах рассылались подробные инструкции: кого интервьюировать, как проводить опросы (например, невзирая на собственные предубеждения и на взгляды опрашиваемого), какую информацию записывать по конкретным темам — от подробностей антиеврейского насилия до реакции на него еврейского и нееврейского населения, до выяснения причин насилия над евреями или дурного отношения к ним [678]. Интервьюеров — «обследователей» — учили также фиксировать подробности ситуаций на местах, включая физическое состояние конкретного города и положение его еврейской общины, и при любой возможности собирать материалы, связанные с патриотизмом евреев, их помощью фронту, службой в армии и героизмом [679]. Таким образом, каждый агент ЕКОПО становился демографом, статистиком и историком, участвуя тем самым в решении взаимосвязанных задач: восполнять насущные потребности еврейского населения, строить еврейское самоуправление и создавать историческую летопись, призванную закрепить это самоуправление.

Полли Завадивкер предположила, что две ключевые фигуры, Дубнов и Ан-ский, свои попытки документировать насилие и вести летопись рассматривали как сознательные усилия по созданию особого еврейского нарратива военного опыта [680]. Ан-ский, будучи представителем ЕКОПО и занимая должность во Всероссийском союзе городов и земств (несмотря на закон, запрещавший этому союзу брать евреев на работу), проводил много времени в прифронтовой полосе, распределяя финансовую помощь, записывая свидетельства о насилии над евреями и спасая еврейские ритуальные предметы [681]. Кроме того, Ан-ский вместе с писателями И.-Л. Перецем и Янкевом Динезоном со страниц ежедневной варшавской газеты на идише «Хайнт» (пока Варшава оставалась под российским контролем и публикации на идише еще были возможны) призывал всех читателей проникнуться важностью момента и почувствовать себя историками — собирать материальные свидетельства и отправлять их в Еврейское историко-этнографическое общество в Петрограде [682]. В своей опубликованной на идише после войны книге «Хурбн Галицие» («Гибель Галиции») Ан-ский стремился осмыслить страдания евреев. Дубнов же был озабочен в первую очередь тем, чтобы летопись насилия и депортаций послужила аргументом в защиту прав евреев в послевоенный период в новой России и независимой Польше. Однако уже сам сбор свидетельств, объясняет Завадивкер, отражал непрерывную связь с более ранними попытками защитить евреев посредством документирования насилия над ними и послужил образцом для позднейших еврейских военных текстов (например, в годы Второй мировой войны) [683]. Сбор свидетельств очевидцев и ведение хроники событий (не только Ан-ским и Дубновым, но и всеми активными деятелями еврейской общины) были чрезвычайно важны и как исторический фундамент национального самосознания, и как предпосылка для автономии.

Помимо денег, собранных самими евреями, средства в ЕКОПО поступали из Совета министров (в частности, от Министерства внутренних дел), Особого совещания по устройству беженцев и Комитета Ее Императорского Высочества великой княжны Татьяны Николаевны для оказания временной помощи пострадавшим от военных бедствий (Татьянинского комитета). Однако треть общего бюджета ЕКОПО поступала из-за рубежа [684]. Важную и существенную часть зарубежного финансирования составляли средства, поступавшие из «Джойнта» — Объединенного еврейского распределительного комитета, американского фонда помощи евреям, пострадавшим от войны. В военные годы «Джойнт», как впоследствии стало известно, при помощи посла США Дэвида Роуленда Фрэнсиса направлял огромные суммы Петроградскому комитету ЕКОПО через американское посольство в Петрограде, став для российских евреев своего рода «дорогой жизни» [685]. Едва заняв свой пост, Фрэнсис сразу поднял вопрос о возможности поездок американских евреев в Россию — и получил категорический отказ; возможно, именно этот факт побудил его к оказанию помощи российскому еврейству в обход властей [686].

Объединенный распределительный комитет как федерация американских организаций по оказанию помощи евреям был учрежден в самом начале войны Американским еврейским комитетом, Центральным комитетом по оказанию помощи (созданным религиозными евреями) и социалистическим сионистским Народным комитетом помощи. И хотя два последних осознавали, что, вступая в федерацию, они тем самым уступают часть своего влияния организации с иным, нежели у них, мировоззрением, они тем не менее полагали, что еврейское единство в оказании помощи евреям в Европе стоит такой жертвы [687]. У каждого крыла «Джойнта» была своя аудитория, к которой можно было обратиться с просьбой о финансировании; коллективно члены «Джойнта» собрали с 1915-го по 1917 год более 16,5 млн долларов — немыслимо огромная сумма по тем временам! — и 27,4 млн долларов за два первых послевоенных года [688]. «Джойнт» также нуждался в притоке молодых профессионалов; он привлекал их к сбору средств, разработке планов, правозащитной деятельности и лоббированию и даже отправлял своих сотрудников в Европу для участия в оказании помощи [689]. Таким образом, «Джойнт» отражал трансформацию в жизни американского еврейства, параллельную той, которую знаменовал ЕКОПО в России: американская организация приобрела известность и влияние как нерелигиозная структура, в кризисный период объединившая общинные институции и еврейских активистов.

В финансировании ЕКОПО «Джойнтом» отразилась и важная перемена приоритетов американского еврейства: они сместились в сторону защиты национальных прав евреев во всем мире. Война и потребность в защите прав и интересов европейских евреев постепенно привели к созданию Американского еврейского конгресса, возможность которого обсуждалась уже очень давно. Еврейские националисты и сионисты в Соединенных Штатах считали, что во время войны — и, что еще важнее, сразу после нее, во время мирных переговоров — совершенно необходимо правильно использовать экономическое и политическое влияние американского еврейства. Стремление демократизировать жизнь американской общины, расширяя участие ее лидеров и рядовых членов в помощи евреям из других стран, вызывало страх у представителей элиты Американского еврейского комитета; они противились созданию Американского еврейского конгресса, опасаясь, что он ослабит их влияние. Отчасти из такого расширения сферы деятельности проистекали разногласия внутри Американского еврейского конгресса; эти споры, достигшие пика в годы войны, вращались вокруг того, следует ли определять евреев как нацию и если да, то гарантированы ли им национальные права в Европе, Палестине и даже в Соединенных Штатах [690].