Сергей Куличкин - Ватутин

— Как дела с директивой? — спросил Жуков.

— Директива передана в войска в 00.30 минут, — посмотрел на часы Николай Федорович.

Тимошенко сразу поднял трубку телефона правительственной связи.

— Разрешите доложить, товарищ Сталин, — глухо сказал он. — Примерно в 00 часов со своего командного пункта в Тернополе мне позвонил командующий Киевским округом Кирпонос. Докладывает, что в наших частях появился еще один перебежчик — немецкий солдат 222-го пехотного полка 74-й пехотной дивизии. Он переплыл реку, явился к пограничникам и сообщил, что в 4 часа немецкие войска начнут наступление. Директива в округа передана в 00.30 минут. Кирпоносу было приказано немедленно передавать директиву в войска и как можно скорее приводить их в полную боевую готовность. — Тимошенко с минуту помолчал, вслушиваясь, и сказал: — Есть! — и положил трубку.

— Все, товарищи! Приказано держать связь с округами и докладывать в экстренных случаях. Садитесь и давайте подумаем, что мы еще не сделали, что упустили.

— Меня больше всего беспокоит, что мы опоздали с директивой, — задумчиво проговорил Ватутин.

— Да, если перебежчики сказали правду, дело неважное, — поддержал его Жуков. — Как бы то ни было, надо рассчитывать на худшее, а войска, конечно, не успеют провести все мероприятия...

За окнами начало сереть небо. Большие часы в углу кабинета гулко ударили три раза. Резко зазвонил телефон. Тимошенко взял трубку и посмотрел на часы. Было 3 часа 7 минут. С узла связи доложили, что командующий Черноморским флотом адмирал Октябрьский по ВЧ пытается связаться с начальником Генерального штаба. Тимошенко протянул трубку Жукову. По мере того как Жуков слушал, лицо его все больше мрачнело.

— Ваше решение? — спросил он резко и повернулся к Тимошенко: — Октябрьский сообщает, что система ВНОС флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества самолетов. Флот приведен в полную боевую готовность. Севастополь затемнен. Командование флота предлагает встретить самолеты огнем ПВО кораблей и базы. Что ответим морякам?

— Надо открывать огонь! — сказал Ватутин.

— Надо, но это же война! — перебил его Тимошенко. — И все же другого выхода нет. Пусть действуют, только предварительно доложат своему наркому.

Жуков быстро дал указания Октябрьскому, положил трубку, но тут же перезвонил на узел связи.

— Прошу проверить связь с приграничными округами, быть в полной готовности! С Кузнецовым, Павловым, Кирпоносом и их начальниками штабов соединять немедленно. Все!

В том, что началась война, никто из присутствующих не сомневался. Зазвонил телефон.

— Три часа тридцать минут, — сказал Жуков и взял трубку.

Начальник штаба Западного Особого военного округа генерал В.Е. Климовских доложил о налете немецкой авиации на города Белоруссии. Через пять минут генерал М.А. Пуркаев доложил, что немецкие самолеты бомбят города Украины. Еще через пять минут командующий Прибалтийским округом генерал Ф.И. Кузнецов доложил о бомбежке Каунаса и других городов Прибалтики.

Жуков немедленно доложил обо всем Сталину и получил команду прибыть с Тимошенко в Кремль.

— Николай Федорович, — повернулся он к Ватутину, — мы уезжаем в Кремль. Прошу тебя все время находиться на связи и докладывать обстановку, важна каждая мелочь...

Вновь зазвонил телефон. Жуков взял трубку. Из Севастополя адмирал Октябрьский спокойным тоном доложил:

— Вражеский налет отбит. Попытка удара по нашим кораблям сорвана. В городе есть незначительные разрушения.

— Все, Георгий Константинович, едем, уже десять минут пятого, — сказал Тимошенко, надевая фуражку. — Ждем ваших докладов, Николай Федорович...

Через двадцать минут, когда Тимошенко и Жуков входили в кабинет И.В. Сталина, Ватутин принял первые доклады Западного и Прибалтийского военных округов. Оттуда докладывали, что гитлеровские войска начали боевые действия на сухопутной границе. Николай Федорович немедленно позвонил в Кремль. Последние сомнения развеялись. Это была война.

В 7 часов утра приехали Тимошенко и Жуков.

— Какие новости, Николай Федорович? — сразу спросил Жуков.

— Если откровенно, все очень неточно и отрывочно. Мы никак не можем добиться от штабов округов и войск точных сведений. Выяснилось, что во всех приграничных округах нарушена проводная связь, диверсанты убивают делегатов связи, командиров. Радиосредствами войска обеспечены слабо. В штабы округов из различных источников начали поступать противоречивые сведения, зачастую просто провокационного характера. Вся эта мешанина идет к нам. Как раз сейчас готовим сводку.

— Плохо! — скрипнул зубами Жуков. — Этого следовало ожидать! Сейчас надо немедленно передать в войска директиву наркома № 2. Потом сразу ко мне со сводкой.

В 7 часов 15 минут директива была передана в округа и Николай Федорович поспешил со сводкой к начальнику Генштаба.

— Докладывай! — нетерпеливо сказал Жуков.

— Георгий Константинович, не преждевременно ли говорить в директиве о наступлении и уничтожении противника? — сказал вдруг Ватутин.

— Я был против, — нахмурился Жуков, но нарком настоял, чтобы оставили именно слова «уничтожить». Ладно, что там на фронте?

— Авиация противника нанесла массированные удары по аэродромам Западного, Киевского и Прибалтийского военных округов. Особенно пострадали самолеты, не успевшие подняться в воздух и рассредоточиться по полевым аэродромам, — начал Ватутин.

— Каковы потери?

— Цифры уточняются, но, видимо, значительные. Кроме того, бомбардировке подверглись многие города, железнодорожные узлы, мосты и линии связи пограничных областей, военно-морские базы на Балтике и Черном море. Флот с честью выдержал первый удар.

— Ясно, как дела на сухопутном фронте?

— Бои идут по всей западной границе. На многих участках, в основном в Прибалтике и Белоруссии, немцы уже вступили в бои с передовыми частями Красной Армии. Сложность положения усугубляется тем, что поднятые по тревоге стрелковые части, входящие в первый эшелон прикрытия, вступают в бой с ходу, не успевая занять подготовленных позиций... На участках Одесского и Ленинградского военных округов пока все спокойно.

— Спасибо и на этом, но данные более чем приблизительные. Надо принять все меры, чтобы уяснить обстановку.

— Есть, принять все меры!

Николай Федорович поспешил на узел связи, но не прошло и двух часов, как Жуков вызвал его снова.

— Николай Федорович, немедленно выезжаем вместе с наркомом в Кремль. Захвати с собой проекты Указа Президиума Верховного Совета СССР о проведении мобилизации и образовании Ставки Главного Командования. Ну и, конечно, карту с обстановкой...

В кабинете Сталина находились все члены Политбюро. Николая Федоровича поразил вид Сталина. За несколько часов он, казалось, не только похудел, но как-то почернел и все больше мрачнел, расхаживая по кабинету.