Сергей Куличкин - Ватутин

Быстро решив вопрос по мобилизации, проект создания Ставки Сталин попросил оставить у себя. С 23 июня объявлялась мобилизация военнообязанных 1905—1918 годов рождения на территории почти всех округов, за исключением Средней Азии и Дальнего Востока. На европейской части страны вводилось военное положение. Приграничные округа преобразовывались во фронты.

Мельком взглянув на карту, Сталин помрачнел еще больше, и Тимошенко поспешил заверить его, что в ближайшее время обстановка прояснится и будет отображена на карте. Сталин молча кивнул, и Николай Федорович, быстро сложив карту, попросил разрешения убыть в Генштаб. Сталин снова молча кивнул.

Николай Федорович сразу отправился на узел связи, в коридоре его остановил адъютант, попросил позвонить жене. Ватутин снял трубку.

— Дело плохо, дорогая, — сказал он, — слушайте радио...

Операторы подготовили новые листы карты и под руководством Василевского наносили на нее элементы боевого порядка. Ватутин только включился в работу, как раздался звонок, — Жуков приглашал к себе.

— Еще не успели, Георгий Константинович, — начал было Ватутин.

— Ничего. Я по другому поводу. Мне приказано срочно убыть на Юго-Западный фронт как представителю Ставки Главного Командования. На Западный убывает Шапошников. За меня остаешься ты. Бери все в свои руки. Ставка и Генштаб должны знать обстановку. Это прописные истины, но приходится их говорить даже тебе. Свяжусь с вами, как только прибуду на место...

Николай Федорович не хуже Жукова понимал, что даже частичная потеря управления значительно усложняет организацию отпора врагу, но что было делать? Несмотря на самые энергичные меры, к исходу дня Николаю Федоровичу удалось получить от фронтов только неполные данные. Времени на их осмысление почти не оставалось. Опять пришлось ехать с наркомом в Кремль для одобрения директивы № 3. Когда Ватутин прочитал текст директивы, он с удивлением посмотрел на Тимошенко:

— Товарищ маршал, ведь это же нереально, о каком разгроме противника на его территории может идти речь, если мы даже не знаем положения дел на фронте? Это ведь окончательно запутает командующих фронтами.

— Вопрос не подлежит обсуждению, — мрачно сказал Тимошенко. — Таково мнение товарища Сталина. Документ составлялся практически с его слов. Мнение свое ты, конечно, иметь можешь, но советую его держать при себе...

— Но вы-то пытались?

— Не пытался, и тебе, повторяю, не советую...

Сталин утвердил директиву сразу, и Ватутин, глядя в его запавшие глаза, понял, что вряд ли сейчас найдется человек, способный ему возразить.

Жуков позвонил вечером. Ватутин сам хотел с ним связываться. Перед отправкой директивы требовалась подпись начальника Генштаба.

— Сначала обстановку, — сразу прервал доклад Ватутина Жуков.

— Есть! — ответил Ватутин и придвинул к себе карту. — На данное время, несмотря на все принятые меры, нам не удалось получить от штабов фронтов, армий и ВВС точных данных о наших войсках и о противнике. Сведения о глубине проникновения врага весьма приблизительные. Нет точных данных о потерях авиации и личного состава. Кузнецов и Павлов оба без доклада наркому уехали куда-то в войска. Штабы фронтов пытаются их разыскать...

— Но какие-то данные есть? — раздраженно прервал Жуков.

— Авиаразведка докладывает, что бои идут вокруг наших укрепрайонов и частично на глубину 15—20 километров нашей территории. Связи у фронтов с армиями нет.

— Что еще?

— Требуется твоя подпись под директивой № 3.

— В чем суть директивы?

— Переход в контрнаступление с окончательной задачей разгрома противника на его территории. Я против, но вопрос уже решен.

— Хорошо, ставь мою подпись. Жду докладов, — сказал Жуков и положил трубку.

Ватутин тяжело вздохнул и посмотрел на стоящего рядом Василевского.

— За работу, товарищи, — сказал он. — Кстати, как ты себя чувствуешь? Установите очередность, надо отдыхать. Свяжитесь с семьями. Им сейчас очень нужны ваши звонки, ведь мы не на фронте, а совсем рядом.

— Спасибо, Николай Федорович. Дома все в порядке, а отдыхать будем после войны.

Вот как описывает эти дни в Генштабе сам А.М. Василевский: «Наше Оперативное управление превратилось в настоящий «улей», куда прилетавшие с линии фронта «пчелы» доставляли информацию, подлежащую немедленной обработке. Информация распределялась по трем отделам, сложившимся соответственно трем главным направлениям боевых действий: Северо-Западному, Западному и Юго-Западному. Не переставая работали Бодо — телеграфные аппараты, отправлявшие сразу несколько телеграмм по встречным курсам. Бывшие окружные штабы, а ныне фронтовые управления слали нам свои донесения. Мы передавали распоряжения Центра в войска. Людей не хватало. Главная работа сосредоточилась в большом зале, куда были стянуты основные кадры, обслуживающие связь с войсками. Всюду карты — географические и топографические, разных масштабов и предназначений. Непрерывные донесения. Телеграфные или доставляемые самолетами связи, самолетами-разведчиками. Информация, как можно более полная и точная, необходима как воздух. Что происходит на фронтах, где находятся войска, наши и вражеские, на каком рубеже идут бои? Куда направить подкрепления, где и какая необходима боевая техника? Лишь бы не сбиться с ритма, не опоздать, вовремя дать сведения Ставке...»

23 июня была образована Ставка Главного Командования. В нее вошли Сталин, Тимошенко, Буденный, Ворошилов, Жуков, Кузнецов, Молотов. Одновременно при Ставке создавался институт военных советников в составе Вознесенского, Воронова, Жданова, Жигарева, Кулика, Мерецкова, Микояна, Шапошникова. Во втором списке нашел себя и Ватутин.

Четверо последующих суток он провел у операторов, ни на минуту не сомкнув глаз. Теперь уже Василевский и Маландин по очереди уговаривали его лечь отдохнуть, но он категорически отказывался. Положение на фронтах становилось все более угрожающим. 26 июня, докладывая Жукову, Ватутин сообщал:

— Дела в Прибалтике и Белоруссии сложились крайне неблагоприятно. 8-я армия Северо-Западного фронта отходит на Ригу. 11-я армия пробивается в направлении Полоцка; для усиления фронта из Московского военного округа перебрасывается 21-й механизированный корпус. Положение 3, 10 и 4-й армий Западного фронта чрезвычайно тяжелое. Неорганизованный отход 3-й армии из района Гродно и 4-й армии из района Бреста осложнили ситуацию в 10-й армии. Она продолжает драться в окружении, опираясь на Осовецкий укрепрайон. Организованы контрудары в направлении Гродно, Молодечно, Пинска, но, по последним данным, противник вышел к Минску. Товарищ Сталин нервничает и склонен винить во всем командование Западного фронта, его штаб, упрекает в бездеятельности маршала Кулика. Маршал Шапошников находится при штабе Западного фронта. Кулик где-то в 3-й армии. Сегодня приказано сформировать Резервный фронт и развернуть его на линии Сущево — Невель — Витебск — Могилев — Жлобин — Гомель — Чернигов — река Десна — река Днепр. В состав фронта включаются 19, 20, 21-я и 22-я армии. У вас дела получше, а на Западном фронте — плохо.