Сергей Куличкин - Ватутин

— Вы не больны? — спросил Николай Федорович, обходя вместе с ним строй роты.

— Никак нет, товарищ генерал, — прохрипел лейтенант.

Перед Ватутиным в шинелях с подоткнутыми полами, в ватных штанах и мокрых валенках стояло более сотни бойцов. Большей частью это были совсем молодые ребята или пожилые люди. Вид у бойцов был не просто усталый, а прямо-таки измученный. Винтовки с примкнутыми штыками щетинились неровной линией. У левофлангового солдатика, которого каска, вещмешок и прочая амуниция пригнули к земле, винтовка вдруг выпала из рук, клацнув затвором. Подхватив ее, он неловко поскользнулся и чуть не сел в грязный снег. Лейтенант тяжело засопел за спиной генерала.

«Господи! — подумал Николай Федорович. — А ведь им сегодня в бой! Что же это такое?» Но вслух он сказал:

— Как дела, славяне? Вас сегодня кормили?

— Так точно! — вразнобой ответил строй.

— Товарищи бойцы! Я начальник штаба фронта генерал Ватутин. Вы вливаетесь в ряды героической 1-й ударной армии Северо-Западного фронта. Ваши однополчане зажали фрицев в котел и уже несколько недель давят врага. Пока дело идет туго, но бойцы и командиры очень надеются на ваше пополнение, и я вижу, надеются не напрасно...

Строй дружно рассмеялся.

— Ваш смех воспринимаю как подтверждение моих слов. Почему в валенках? — спросил он лейтенанта.

— Не успели получить сапоги. Сказали, выдадут на дивизионном складе.

— Хорошо, я проверю. Как только прибудете на место, передайте мой приказ: немедленно переобуть людей, выдать водки и горячую пищу. Можете двигаться.

Лейтенант козырнул, повернул колонну, и она двинулась, стараясь держать строй и ногу.

«Пополнение сырое, совсем сырое, — думал всю оставшуюся до аэродрома дорогу Ватутин. — Их еще учить и учить, а мы их сразу в бой. Нет, видимо, не набрала еще страна полную силу. Второго фронта, судя по всему, и не предвидится. Трудно придется в этом году. Если и сравнялись с немцами количественно, то качественно еще не дошли до их уровня...»

Николай Федорович был недалек от истины.

Положение, сложившееся к весне 1942 года, было весьма противоречивым. Международное и внутреннее положение СССР улучшилось: антифашистская коалиция сплотила под своими знаменами 26 стран, с США и Англией была заключена договоренность об открытии в этом году второго фронта. Советский народ, воодушевленный победой под Москвой, еще больше сплотился, заканчивалась перестройка хозяйства на военные рельсы. Шло массовое производство танков Т-34, самолетов Ла-5, Як-7, новых реактивных систем залпового огня, противотанковых орудий. Однако зимнее наступление Красной Армии заканчивалось из-за отсутствия необходимых резервов, материально-технических средств. Обе стороны перешли к обороне, укрепляли позиции. Командиры и штабы отрабатывали вопросы управления, взаимодействия, совершенствовали систему огня. В Ставке и Генштабе не сомневались в весенне-летнем наступлении врага и строили планы предстоящей кампании. Начали создаваться воздушные и танковые армии, изменялись штаты стрелковых и авиационных соединений, улучшалась подготовка пополнения в запасных полках.

Между тем по завершении зимней кампании Красная Армия выполнила далеко не все поставленные задачи, а точнее — не выполнила их. Ленинград оставался в блокаде. Удачное наступление Северо-Западного и Западного фронтов смазалось неудачами с демянским котлом и ржевско-вяземской группировкой. На юге, в том числе в Крыму, успехов вообще не было. Войска по численному составу и особенно технической оснащенности все еще значительно уступали вермахту, готовых резервов и значительных материальных средств не было. Немцы лучше подготовились к весенне-летней кампании. На Восточном фронте враг имел 6,2 млн человек (в том числе 810 тыс. войск союзников), 3229 танков, 57 тыс. орудий и минометов и 3395 самолетов. В нашей действующей армии было 5,6 млн человек, 3882 танка, 44,9 тыс. орудий и 2221 самолет. Враг превосходил нас по всем показателям, кроме танков, но в качественном отношении немецкое вооружение все еще было лучшим.

В этих условиях в середине марта Генеральный штаб подготовил все обоснования и расчеты по плану ведения весенне-летней кампании 1942 года. Главная идея заключалась в активной обороне, накоплении резервов с последующим переходом в решительное наступление. В целом Ставка согласилась с таким предложением, однако Сталин потребовал провести ряд частных операций в Крыму, в районе Харькова, на льговско-курском и смоленском направлениях, а также в районе Ленинграда и Демянска. Жуков и особенно Шапошников протестовали, твердо отстаивали свою позицию, но решающее слово принадлежало Верховному...

Самолет из Москвы задержался на полчаса, и Николай Федорович начал уже волноваться, но вскоре из-за леса показались истребители сопровождения, а за ними тяжелый «Дуглас». Генералы встретились как старые друзья, обнялись и поцеловались. В ответ на вопросительный взгляд Ватутина Василевский сказал:

— Поговорим в машине.

— К нам из-за Рамушевского коридора? — спросил в машине Ватутин.

— И из-за него тоже. Ты как оцениваешь обстановку на лето? Я имею в виду все фронты. Впрочем, об этом на месте.

В штабе фронта командующего ждали с минуту на минуту, и генералы вышли погулять.

— Знаешь, Александр Михайлович, — сразу заговорил Ватутин. — Даже с моей колокольни видно, что мы еще не готовы к серьезным наступательным операциям. Надо переходить в прочную оборону, наращивать резервы, готовить войска, особенно командно-штабной состав. Ну разве что провести не более одной частной операции. Я бы направил все силы на прорыв блокады Ленинграда или ликвидацию ржевско-вяземского выступа. Заметь, даже не говорю о своем фронте, хотя на нас висит демянский котел. О Ленинграде после зимнего голода даже говорить больно. Ну а Ржев — и так ясно, всего в 70 километрах от Москвы.

— В целом ты попал в точку. Принято решение обороняться, и основную массу резервов сосредоточить вокруг Москвы. По разведданным, у немцев здесь около 70 дивизий. Но беспокоят в этой ситуации два момента. На Юго-Западном направлении противник имеет 102 дивизии, из них 9 танковых, 7 моторизованных, 3 эсэсовских, 3000 танков и более тысячи самолетов. Однако Верховный уверен, что немцы пойдут на Москву.

— А вы, Генеральный штаб?

— Мы в принципе согласны с Верховным, вот только эти 102 дивизии... Второй момент, который беспокоит не меньше. Верховный требует проведения не одной частной операции, а нескольких. Под Ленинградом, у вас, на Западе, под Харьковом и в Крыму.

— Александр Михайлович, я лично сомневаюсь, чтобы на других фронтах войска были подготовлены лучше, чем у нас, а значит, и успех таких наступлений весьма проблематичен, они съедят все резервы, тогда ни о каком решительном контрнаступлении не может быть речи. Неужели никто не возражал?