Михаил Медведев - Император Павел Первый и Орден св. Иоанна Иерусалимского в России

Рыцарь, достигший ранга бальи, получал право на capo dell'Ordine в своем гербе, то есть на то, чтобы помещать герб своего рода в двух нижних третях щита, а верхнюю треть — геральдическую главу — занимать гербом Ордена (в червлени серебряный крест). Это право в полной мере принадлежало лишь обетным бальи; но чаще всего в порядке вежливости оно признавалось и за другими обладателями Большого креста [106] «Вежливость» в данном случае — юридическое понятие. Речь идет о праве обладателей определенного достоинства пользоваться почестями, связанными с более высоким достоинством. Такое право могло основываться на местных, родовых, корпоративных обычаях и законах. Наиболее распространено понятие «титул вежливости» ( titre de courtoisie ). Думается, использование capo dell'Ordine в гербах необетных бальи конца XVIII века можно рассматривать именно как почесть, согласно обычаю предоставляемую «по вежливости». — даже за почетными бальи, получавшими свое звание как чисто наградное и не входившими в орденское сообщество.

Только великий магистр мог совмещать герб Державного ордена и собственный герб обычным образом: щит крестообразно делился на четыре части, и в две из них (первую и четвертую) включался орденский герб, а две оставшиеся четверти отводились под родовой герб предстоятеля госпитальеров. Великие магистры также дополняли свой герб орденской короной, а иногда и черной мантией с горностаевым подбоем, украшенной золотой бахромой и такими же кистями на шнурах. Кроме того, в композицию магистерского герба входили или могли входить обычные членские знаки: крест за щитом и четки. [107] Способы помещения госпитальерских орденских знаков — реальных и геральдических — в гербах рассмотрены в известной работе: Bascape G. С ., Gli. Ordini Cavallereshi in Italia. Milano, 1972. P. 242–243 et infra. См. также: Heim В. B. Coutumes et droit heraldiques de l'Eglise. Beauchesne, 1949. P. 89–90, 178, 182–184; Он же : Heraldry in the Catholic Church. Gerrards Cross, 1981. P. 76–77, pl. II, IV, VI et passim; Woodward J . Ecclesiastical Heraldry. Edinburgh — London, 1894, p. 56 et passim; Bascape G. C., del Piazzo M. Insegne e simboli. Roma, 1983, p. 365, 385–386, etc. Bсe геральдические обозначения кавалерского статуса, включая capo dell'Ordine , были, как и сам статус, личными и не передавались наследникам.

В перерывах между магистерскими княжениями временное главенство в Ордене переходило к заместителю (поручику) великого магистра. На время своего местоблюстительства поручик получал право «расчетверять» свой герб с гербом Ордена, но пользоваться магистерской короной он не мог. [108] Герб поручика великого магистра бальи фра И. М. Гевара Суардо служит ярким примером: Sherbowitz-Wetzor О. de, Toumanoff С. The Order of Malta and the Russian Empire. Roma, 1969. Pl. VII.

Гербовый щит, целиком заполненный серебряным прямым крестом в червленом поле, служил гербом Ордена в целом. Он часто помещался в верхней части кавалерского знака, над восьмиконечным крестом с короной; в зависимости от статуса обладателя знака щит дополнялся трофеем или металлическим бантом. [109] Ни трофей, ни уложенная в виде банта золотая лента не являлись элементами герба Державного ордена; они лишь дополняли его в составе орденских знаков. К началу XIX века детали орденских знаков все еще оставались чрезвычайно нестабильными, и во многих случаях герб входил в трофей не в виде щита, а на знамени, на кирасе и т. п., а на банте не помещался вовсе. См., например: Дуров В. А. Русские советские боевые награды. М., 1989, с. 40. «Вычленение» гербового щита из трофея имело постепенный характер. Полная, парадная версия герба включала также крест обетного рыцаря за щитом, орденские четки и магистерскую корону с мантией. [110] В гербы Ордена и его главы иногда вставлялся полугербовый декор — знамена, венки. Иногда такой декор, арматура, прямо указывающие на связь с Орденом (госпитальерские знамена и т. п.), полностью заменяли орденские знаки. Вообще же геральдические обычаи рыцарей св. Иоанна были — и в значительной мере остаются — очень гибкими. Многие бальи не пользовались capo dell'Ordine . Кавалер мог внести в свой герб один только мальтийский крест за щитом; мог, напротив, ограничиться розарием или знаком на ленте. Это относится к гербам рядовых членов, а равно командоров, бальи и даже магистра и самого Ордена. Для эпохи великих магистров Пинто, Рогана, Томмази был чрезвычайно характерен тип магистерского герба без креста за щитом, без мантии, зато с пышной арматурой. Этот герб в равной степени относился к Ордену как к монашескому братству и как к государству.

Порой наряду с основной версией герба употреблялся и червленый щит с серебряным крестом характерной восьмиконечной формы, повторяющим очертания орденского знака, Двойственность имела средневековые корни: в ранней геральдике самые несходные формы крестов зачастую были взаимозаменимыми. На протяжении XVIII века, однако, Орден практически изжил эту «неопределенность герба», отодвинув щит с мальтийским крестом на периферию своей официальной символики.

Геральдические правила сложились в Державном ордене постепенно: в основном их оформление пришлось на период от конца XIV века до времен великих магистров Пинто де Фонсеки и де Рогана. Любопытно, что в протестантском Бранденбургском бальяже иоаннитов утвердились иные, довольно курьезные правила составления гербов. Отказ от монашеских обетов лишил крест за щитом первоначального смысла, и бранденбуржцы стали трактовать его как знак командорского достоинства, тогда как простые кавалеры по-магистерски включали герб Ордена (а иногда — орденский крест в червленом или черном поле) в свои щиты вместе с родовыми эмблемами. Подобные расхождения в правилах объяснялись тем, что Орден и его бранденбургская ветвь к XVIII веку стали двумя совершенно раздельными сообществами, связанными лишь в силу деклараций и финансовых обязательств. [111] Dithmar J. С. Geschichte des ritterlichen Johanniter-Orden. Frankfurt a. M., 1728. На гербовый быт мальтийских рыцарей в России обычаи Бранденбургского бальяжа, скорее всего, не влияли совсем.

С основанием Российского приората в ноябре 1797 года две геральдические традиции, как и две «опекающие» их юрисдикции, пришли в соприкосновение. По конвенции (статья XXXVI) император обеспечивал мальтийским рыцарям право пользоваться в России всеми привилегиями, «коими знаменитый орден пользуется в других местах по уважению и благорасположению Государей». [112] ПСЗ-1, 1797, № 17708. «Прибавочные статьи» конвенции см. там же, № 18249. Это пожалование позволяло кавалерам сохранять в пределах империи традиционные для Державного ордена общие правила оформления гербов.

Конечно, ни из этой статьи конвенции, ни из других ее частей невозможно вывести подтверждение российской короной отдельных гербов, принятых в Ордене, или же «увольнение» употребляемых в России иоаннитских гербов из ведения имперских властей. Мальтийская юрисдикция не сливалась и не соединялась с имперской; орденское утверждение герба, как и прежде, имело в России статус вполне законного, но иностранного. Полную силу орденское признание имело лишь в пределах рыцарского государства на Мальте. В других странах такой герб мог употребляться при отсутствии противоречий с местными законами и обычаями.