Джон Бушнелл - Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII–XIX веках

Мы уже знаем, что когда Карл Хеннеманн взял на себя ответственность за имение Баки, он, следуя указаниям Кристофа Ливена, принял жесткие меры, направленные на стимулирование брака. Он приказал незамужним девицам 18 лет и старше и парням 20 лет и старше вступить в брак к Великому посту 1800 г. и доложил Ливенам о результатах: был заключен 91 брак; не считая тех, кто был слишком немощным или нетрудоспособным для вступления в брак, 19 мужчин и 43 женщины остались невенчанными. Вероятно, имелись в виду мужчины и женщины в целевой возрастной группе — грубо говоря, от 20 до 30 лет. Все они дали зарок вскоре обвенчаться, заверил в отчете Хеннеманн [510]. Он должен был бы знать, что не все эти обещания будут выполнены. 8 февраля 1800 г. он записал в журнале наказаний, что наложил штраф на Григория Маркова за то, что тот не привел свою дочь Марфу в вотчинную контору, так что устроить ее брак не получилось [511]. Из этой записи мы можем сделать вывод, что Хеннеманн вызывал к себе отцов незамужних дочерей и сам курировал сватовство. В вотчинных бумагах сохранился список всех 92 браков, заключенных в начале 1800 г., с именами и (в 90 случаях) возрастами невест и женихов: средний возраст и невест, и женихов был 21 год (женихи чуть постарше); медианный возраст невест был 20–21, женихов — 21 год; чаще всего невестам было по 19 лет, женихам — 20. Только семи невестам и восьми женихам было по 25 или больше [512]. Обычный возраст вступления в брак в имении Баки вызывает мало сомнений. И не эти мужчины и женщины в основном волновали Кристофа Ливена.

По-видимому, вскоре после приобретения соседнего имения Ильинское в марте 1800 г. Шарлотта Ливен послала бурмистру и старостам инструкции по управлению имением; она распорядилась объявить в октябре крестьянам, что все мужчины старше 25 лет обязаны жениться, а кто к февралю не женится, должен заплатить 10 рублей штрафа. Если неженатый остался холостяком, потому что не смог найти готовую выйти за него женщину, и если он благонравного поведения, невесту ему сыщут бурмистр и старосты. Если выбранная невеста упорно отказывается выходить замуж и она старше 25 лет, ее будут ежегодно штрафовать на 5 рублей. Только те девицы, которых родители держат дома, потому что в их дворе нет других работоспособных взрослых, освобождаются от обязанности идти замуж или платить штраф [513]. Хотя инструкций на этот счет по имению Баки не сохранилось, Ливен наверняка решила, что угроза Хеннеманна отправлять незамужних в Санкт-Петербург нецелесообразна, и переняла методы, бывшие в ходу у других помещиков того времени: управляющий и старосты должны сначала постараться принудить к браку, а если не получается, то ежегодно штрафовать. Ливен приняла на вооружение и еще один обычай — ежегодные доклады о неженатых мужчинах и незамужних женщинах. Сохранилось три таких списка из имения Баки, датированных 1800, 1802 и 1804 гг. [514]Только список от 1804 г. кажется более или менее полным: 129 мужчин в возрасте 15–35 лет, 225 женщин от 15 до 72 лет [515]. В списке 1802 г. 18 из 92 женщин в возрасте от 17 до 33 лет значатся увечными или больными: «болна частыми трясованами, коса, мала ростом, малоумна, болна глазами, болна ногами, хрома, крива, болна сердцем, болна головою, глуха». 14 из 51 неженатого мужчины, в возрасте от 19 до 35 лет, страдали подобными изъянами, а также слепотой и увечьем «от поруба». Как нам известно из многих других источников, по мнению крестьян, эти недуги не исключали вступления в брак, но понятно, почему Хеннеманну могло так казаться.

Подворная опись деревни Баки, составленная на основе ревизской сказки 1812 г., но с включением не только мужчин, но и женщин, может дать некоторое представление о том, насколько успешно удалось Ливенам установить свои брачные порядки [516]. Таблица 6.5 показывает, что баковские управляющие лишь слегка повысили брачность в этой деревне: в 1812 г. среди женщин 25–39 лет (тех, кто с 1800 г. попал под давление в пользу брака со стороны управляющих) 8 из 64 (12,5 %) избежали замужества, в то время как среди женщин 40 лет и старше 14 из 95 (14,7 %) остались старыми девами. Все, кроме двух, мужчины 25 лет и старше в 1812 г. были женаты, но это было никак не связано с управленческой политикой: баковские мужчины поголовно женились с 1780-х гг. [517]

Таблица 6.5. Сопротивление браку среди мужчин и женщин 25 лет и старше в деревне Баки, 1812

Источник: LP 47 424. Л. 135–143 об.

Подворная опись 1812 г. — первый из сохранившихся документов, в котором баковские жители сгруппированы по дворам, а не по родословной. Это дает нам лучшую возможность оценить степень сопротивления браку, чем количество расширенных семей, в которых имелись незамужние женщины, разошедшиеся по неизвестному числу дворов. В 1812 г. незамужних женщин 25 лет и старше было в двух дворах по три в каждом, в четырех дворах по две в каждом, в восьми — по одной. Все никогда не бывшие замужем женщины 25 лет и старше принадлежали к 14 из 126 дворов (11 %) [518]. Это было близко к 13,8 % никогда не бывших замужем взрослых женщин.

Та же опись, где дворы подразделялись в зависимости от дохода на пять групп — от зажиточных (два двора из этой группы имели годовой доход в 15 тысяч рублей) до бедных (включая живших на подаяние), — позволяет нам определить доход старообрядцев и дворов, где были незамужние женщины 25 лет и старше. Хозяева двух богатейших дворов Андреян Осокин и Василий Воронин были старообрядцами-беспоповцами. Все пять дворов записных старообрядцев-поповцев числились во второй группе — всего лишь исправных — с доходом в 1000–1200 рублей в год [519]. Эти семь записных старообрядческих дворов попали в дюжину дворов в зажиточной и исправной категориях. Записные беспоповцы между тем оказались несоразмерно бедны. Вдова Варвара Васильева, 42-летняя записная беспоповка, жила одна в оставшемся от мужа доме; поскольку у них с мужем, видимо, не было взрослых детей, которые могли бы укрепить благосостояние двора, ее муж вряд ли оставил ей что-то, кроме избы и домашней утвари. Остальные записные старообрядцы-беспоповцы — три старые девы в возрасте 42–63 лет и вдова 37 лет с 9-летним сыном — жили вместе в одном дворе. Они кормились за счет продажи печных изделий и холста, две старшие женщины нанимались сеяльщицами, вдова понемногу занималась хлебопашеством; трудно представить себе, чтобы они имели сильно больше минимального прожиточного уровня [520]. Но записные беспоповцы составляли лишь 2 из 13 дворов деревни Баки, где обитали женщины, вышедшие из брачного возраста и оставшиеся незамужними. Среди этих 13 дворов зажиточных был один (осокинский), исправных один, посредственных три, небогатых один, бедных семь [521]. Чуть больше половины, предположительно, беспоповских дворов были бедны, в то время как среди 122 дворов, обитатели которых поголовно брачились, бедных было 27 (22 %) [522].