Олег Будницкий - Другая Россия. Исследования по истории русской эмиграции

Можно было бы предположить, что вслед за первой порцией последуют другие и Национальный фонд будет быстро израсходован на эмигрантские нужды. Однако, судя по сохранившейся переписке, деньги находились в London and Eastern Trade Bank по меньшей мере еще 20 лет. В 1940 году Eastrabank еще вполне сводил концы с концами, хотя и не относился к очень преуспевающим. Председателем совета директоров по-прежнему был Г. Л. Нобель, число директоров заметно сократилось, теперь их, кроме председателя, было всего трое — Шателен, Новицкий, перешедший еще в 1924 году на службу в банк, и британец Р. Джерзалия (R. Gersaglia).

После окончания Второй мировой войны началось сокращение операций банка, а затем, в конце 1940‐х годов, он был ликвидирован.

В. А. Маклаков (бывший посол стал теперь главой Office’а по делам русских беженцев во Франции) писал в сентябре 1946 года Б. А. Бахметеву (ставшему к тому времени профессором Колумбийского университета):

Существование наших эмигрантских учреждений переживает острый кризис с самого начала войны и массового вымирания лиц, которые с 1920‐го года ведали этим делом. Ясно, что долго мы существовать не можем, но протянуть еще возможность есть.

Сейчас, как Вы может быть слышали, идет ликвидация Лондона, который дает некоторую помощь. Но там окажется то, что называется «американская» доля. Мы с Лондоном в связи и в контакте, они не забывают английских учреждений, но понимают, что у нас нужда больше… меня просили ходатайствовать в Америке, где, по-видимому, такой острой нужды, какая будет в Европе, нет, чтобы из американской доли была оказана помощь Европе и, в частности, Франции.

Просьба Маклакова была удовлетворена, и остатки Национального фонда были переведены в его распоряжение (по некоторым данным, деньги теперь хранились в Швейцарии). В сентябре 1949 года Маклаков писал своему заокеанскому коллеге и другу:

Вы интересуетесь так называемым «фондом». Кое-что еще остается… Обращение к этому фонду и выдача из него требуют тайны; приходится считаться с последствиями и от удовлетворения их просьбы и от отказа. Денег немного… Те же, кто просят, думают, естественно, прежде всего о себе. Если давать все, что просят, повторится 20 год, когда в несколько месяцев было истрачено все, что предполагали на несколько лет.

Бережливый Маклаков сумел растянуть средства бывшего Национального фонда еще на несколько лет. Последнее упоминание о его суммах мне попалось на глаза, в рукописном отделе Бодлеанской библиотеки в Оксфорде. Екатерина Кускова, высланная из Советской России в 1922 году и оказавшаяся в конце концов в Женеве, упоминала в письме к своей приятельнице летом 1954 года, что Маклаков прислал ей «из каких-то „остатних фондов“ — 500 швейцарских франков».

Она и не подозревала, что первоисточник этих «остатних фондов» — золотые слитки, некогда хранившиеся в подвалах Госбанка далекого сибирского городка.

История «колчаковского золота» [248] См.: Будницкий О. В. Деньги русской эмиграции: Колчаковское золото. 1918–1957. М.: Новое литературное обозрение, 2008. неоднократно привлекала внимание историков и журналистов и находилась на слуху у просвещенного читателя, интересующегося историей Гражданской войны и эмиграции. Менее известна история «врангелевского серебра», наделавшая в свое время немало шума и ставшая объектом пристального внимания эмигрантской печати в начале 1920‐х годов. Речь идет о продаже значительной части Петроградской ссудной казны (известной также как серебряная казна). Реальные обстоятельства этой весьма занимательной истории оставались до сих пор малоизвестны исследователям по той же причине, что и подлинная история «колчаковского золота»: важнейшие документы находятся в фонде генерала П. Н. Врангеля в архиве Гуверовского института войны, революции и мира, что при Стэнфордском университете в Калифорнии, и были практически недоступны российским историкам и, по-видимому, не привлекали внимания других, имевших больше возможностей свободного передвижения по миру. Настоящая статья — попытка написать еще одну главу истории «денег русской эмиграции».

Ссудные казны были учреждены в 1772 году в Санкт-Петербурге и Москве по инициативе Ивана Ивановича Бецкого с целью «оказания помощи всем нужду в деньгах имеющим и в той самой нужде ростовщиками утесняемым». Заметим, что Бецкой, видный деятель екатерининского времени, был радетелем просвещения, автором «Генерального учреждения о воспитании обоего пола юношества» (1763). По его инициативе были открыты училище для мальчиков из разных сословий при Академии художеств (президентом которой он состоял более 30 лет, 1763–1794), Коммерческое училище в Москве и первое в России образовательно-воспитательное учреждение для женщин — знаменитый Институт благородных девиц с отделением для девочек из мещан при Смольном монастыре.

Не случайно поначалу Ссудные казны действовали при воспитательных домах, «не для обогащения воспитательного дома, но человеколюбия ради, к помоществованию терпящим нужду». Смысл образования финансовых учреждений подобного типа, выдающих сравнительно небольшие ссуды под низкий процент, заключался в создании дешевого кредита (после различных экспериментов «интерес» был установлен в 6 % годовых, что было в 3–4 раза ниже процентов, взимаемых частными ломбардами) для бедных. В связи с реформой государственных кредитных учреждений в 1860 году Ссудные казны были переданы из ведомства опекунского совета в ведение Министерства финансов. Оборотные средства Ссудным казнам предоставлял Государственный банк под 4 % годовых, ссудные казны, в свою очередь, взимали 6 %. С 1840 года казны прекратили принимать в заклад платье, белье, ткани и «мягкую рухлядь», полностью перейдя на изделия из драгоценных и полудрагоценных металлов и другие «твердые» ценности. Согласно правилам от 5 декабря 1862 года Ссудные казны могли принимать в заклад золотые и серебряные вещи, часы, бриллианты, драгоценные камни, жемчуг, золото и серебро установленной пробы в слитках. Ссуды выдавались на срок до года в размере 4/5 оценки заклада из золота или серебра и 2/3 под прочие заклады. Просроченные заклады продавались с аукциона. К услугам Ссудной казны обращались отнюдь не только небогатые слои населения. Дешевый кредит был весьма привлекателен, и его стремились получить многие [249] Ссудные казны // Энциклопедический словарь: Изд. Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. СПб., 1900. Т. XXXI. Стб. 365–368. . Кроме закладов, в Ссудной казне хранились также ценные вещи частных лиц (вклады).

Путешествия Петроградской ссудной казны начались в революционном 1917 году. В августе 1917 года Временное правительство ввиду угрозы захвата Северной столицы немецкими войсками, а также с целью «разгрузки» города, испытывавшего затруднения с подвозом продовольствия, распорядилось вывезти Ссудную казну из Петрограда. Особым распоряжением Временного правительства от 29 августа 1917 года операции Ссудной казны были приостановлены в связи с подготовкой к эвакуации. В сентябре в Москву в два этапа были вывезены все золотые и бриллиантовые заклады, размещенные в кладовых Московской ссудной казны; туда же были вывезены наиболее дорогие и негромоздкие вклады на хранение [250] Записка И. В. Сахарова. Котор. 14 августа 1922 // HIA. Stanford University: Stanford, California. Vrangel Collection. 158–58. Л. 235–235 об. (При подготовке передачи архива Врангеля в Гуверовский институт секретарем покойного генерала Н. М. Котляревским большинство документов было наклеено на страницы огромных «амбарных» книг.) .