Моника Блэк - Земля, одержимая демонами. Ведьмы, целители и призраки прошлого в послевоенной Германии

Тем не менее после Третьего рейха, после нацистского террора, очернительства и преследования евреев, что достигло наивысшей точки в холокосте, Крузе отказался от этой линии аргументации. В течение 1950-х гг. и вплоть до конца 1960-х он переписывался с министрами культуры, внутренних дел, юстиции и социальной политики нескольких федеральных земель Германии, давал комментарии в прессе и даже издал книгу о вере в существование ведьм. Ни в одном из этих свидетельств Крузе не провел явной параллели между обвинениями в колдовстве в Германии и недавними гонениями на евреев. Иными словами, он последовал паттерну, который действовал во всей Федеративной Республике в целом. Он отрекся от опасных слов. Он отвергал любые упоминания, которые могли бы открыто связать настоящее с прошлым. Это не значит, что Крузе забыл ранее обнаруженные им параллели между подозрениями в колдовстве и Judenhetze — он еще напишет о них. В рукописи 1967 г. Крузе признает, что между «двумя самыми постыдными главами истории Германии» — «временем сожжения ведьм и временем геноцида евреев при Гитлере» — проходила «прямая линия преемственности в ненависти и жестокости» [708] Цит. в: Daxelmüller, «Vorwort», 25. . Однако рукопись осталась неопубликованной.

Даже если Крузе воздержался от обнародования этих аргументов, он одержимо, неотвязно добивался информирования властей и общественности о социальной проблеме, лежащей в основе страха перед ведьмами, то есть о поношении соседей как агентов зла. По крайней мере эту цель Крузе преследовал еще более ревностно, чем раньше. Его длинные письма снова и снова обнаруживаются в архивах от Мюнхена до Гамбурга. Если он не получал удовлетворительного ответа достаточно быстро, то писал последующие письма в тоне весьма требовательном и даже раздражительном. Иногда он тонко, хотя и избегая называть вещи своими именами, намекал на общую картину. Название его книги 1951 г. «Есть ли ведьмы среди нас?» выразительно перекликается с фильмом 1946 г. «Убийцы среди нас», нелицеприятно рассказывающим о последствиях преступлений Германии.

Что двигало Иоганном Крузе? Прежде всего, пожалуй, искреннее желание помочь тем, кто, как фрау Массен, нес бремя обвинения в колдовстве. Это была постоянная тема его переписки с властями федеральных земель. Хотя дело Эберлинга показало, что иногда обвиняли и мужчин (например, бывшего мэра Клауса), Крузе сосредоточился на том, как страх перед ведьмами бьет именно по женщинам. Можно сказать, женщины заменяли евреев в его концепции более широкого смысла и угрозы страха перед ведьмами. Крузе был также убежден, что поднимает тему, о которой люди не хотят слышать, и это тоже побуждало его к действию. Трудно сказать, объяснялось ли это чувство «паранойей», небеспричинно развившейся у него за несколько десятилетий, или же он просто был тяжелым человеком (как утверждали те, кто имел с ним дело). Пролить свет на этот вопрос позволяет отчасти история публикации его книги «Есть ли ведьмы среди нас?». Через шесть месяцев после выхода в свет первый тираж порядка 3000 экземпляров решено было пустить под нож. Крузе заподозрил нечистую игру. По его убеждению, книгу уничтожали не потому, что она не заинтересовала публику, слишком дорого стоила, плохо распространялась или по другой похожей причине. В конце концов, у книги был броский заголовок, а он являлся опытным писателем с несколькими публикациями на счету. Скорее, заключил он, какие-то государственные инстанции, Церковь и научные круги не хотели, чтобы о колдовстве говорили [709] Baumhauer, Johann Kruse , 71–72. .

К тому же люди, и особенно пресса, еще как обсуждали боязнь ведьм в 1950-х гг. Судя по толщине подборок газетных вырезок в разных архивах, с каждым годом того десятилетия они говорили о проблеме все больше. Отчасти это было заслугой самого Крузе. Сразу после публикации книги бывший школьный учитель основал «Архив изучения современного ведьмопомешательства» для хранения материалов, которые собрал за три десятилетия путешествий по Шлезвиг-Гольштейну на поезде, пешком и на велосипеде [710] HH, Nds. 401, Acc. 112/83, Nr. 564, Johann Kruse an das Niedersächsische Kultusministerium, May 26, 1952; Hans J. Mesterharm, «Attacke gegen Hexenwahn», газета не указана, 25 ноября 1953 г. Вырезка в: HH, ZGS 2.2, Nr. 247. . Архив был полезен, когда к нему обращались репортеры за экспертной информацией по теме обвинений в колдовстве, как Der Spiegel в 1951 г. в связи с «охотой» на некоего мужчину, которого журналисты называли «фермером Бадингом». Der Speigel свободно цитировал Крузе в отношении этого дела, упоминал его архив и даже опубликовал его фотографию. Освещение в прессе сделало архив Крузе новостью общенационального масштаба, а его самого — знаменитостью. Он стал главным авторитетом Федеративной Республики Германия по этому аспекту народной культуры, который иначе остался бы неизвестным многим людям.

К сожалению, однако, несмотря на внимание прессы к его персоне, репортеры, в общем, так и не передали его посыл, хотя Крузе практически кричал, повторяя снова и снова, — вера в ведьм наносит обвиняемым реальный вред, не говоря уже о его более широком месседже, об опасности поиска козла отпущения. Вместо этого репортеры снова и снова фокусировались на стереотипах о сельской отсталости и на шокирующих подробностях. (Статья Der Spiegel о «фермере Бадинге», например, называлась «Пока не прольется кровь», что служило отсылкой к совету ведьмогонителей избить заколдованного ребенка до крови, чтобы освободить его от чар.) [711] «Bis das Blut kommt», Der Spiegel 14, April 4, 1951, p. 10. Разумеется, не устанавливалось никакой связи между «суеверием» и нацистскими преследованиями.

Крузе убедился, что власти федеральных земель также не желают просвещаться. В мае 1952 г. он затеял кампанию по написанию откровенных писем. Сначала обратился в министерство культуры Нижней Саксонии — земли, граничащей со Шлезвиг-Гольштейном, и потребовал сделать что-нибудь, чтобы побороть «духовную чуму» «помешательства на ведьмах» [712] HH, Nds. 401, Acc. 112/83, Nr. 564, Johann Kruse an das Niedersächsische Kultusministerium, May 26, 1952. . В письме Крузе признал, что пресса — зарубежная и отечественная — осветила проблему, но сетовал, что его «обращения, статьи в газетах и лекции» остались «незамеченными» истинными адресатами: «правительственными органами и научными институтами». Надеясь привлечь их внимание, он привел в своем письме длинный перечень зловещих событий, в том числе историю о «девятнадцатилетнем парне, убившем своего… дедушку топором, поскольку сызмальства верил, что старик заколдовал его, сделав больным». Крузе также рассказал о женщине, недавно пережившей смерть сына и мужа и вдруг узнавшей, что ее считают ведьмой. В «агонии ведьмовской мании», предупреждал Крузе сотрудников министерства, «люди становятся жертвами убийц… или убивают себя в паническом приступе тревоги» [713] HH, Nds. 401, Acc. 112/83, Nr. 564, Johann Kruse an das Niedersächsische Kultusministerium, May 26, 1952. .