Моника Блэк - Земля, одержимая демонами. Ведьмы, целители и призраки прошлого в послевоенной Германии

Несмотря на сомнительные формулировки этой словарной статьи, Пойкерт не был особым сторонником национал-социализма, да и нацисты не питали к нему расположения. Они заклеймили его как политически неблагонадежного и лишили права преподавания в университете ( venia legendi {15} 15 Лат.: «право преподавания в высшей школе». — Прим. пер. ). Они сожгли его книгу «Пролетарский фольклор», посвященную — в противоположность превалирующей в его области тенденции романтизировать сельский мир — городским, бытующим в рабочей среде, традициям нарратива [778] Jacobsen, «Boundary Breaking», 57–58, 61, 89. . В общем, словарная статья Пойкерта «Еврей/Еврейка» при всей своей неоднозначности не была продуктом особой привлекательности расистской доктрины нацистов со стороны ученого — скорее наоборот. Как ученый, Пойкерт имел более исторический уклон, чем многие его коллеги, и лучше, чем кто-либо, умел различить пережитки прошлого и современную культуру Германии [779] Daxelmüller, «Vorwort», 41–42. .

Однако изучение фольклора немецкоязычных земель как научная дисциплина давно имело ярко выраженный националистический оттенок. С XIX в. оно сосредоточивалось на коллекционировании — собирании сказок, легенд и песен, а также предметов материальной культуры. В начале XX в. фольклористы выполнили масштабные исследования населения, пытаясь установить распространение конкретных обычаев, практик и верований. Все это представляло собой по большей части внеисторическую попытку увидеть в современных народных ритуалах и устном творчестве некие сущностные, стойкие пережитки, связанные с древнегерманскими традициями, верованиями и обычаями. А это, в свою очередь, сделало фольклор особенно плодородным полем для деятельности нацистов после 1933 г., поскольку работа многих фольклористов отвечала ультранационалистической политике идентичности задолго до того, как нацисты захватили власть.

Дело в том, что нацистский антисемитизм имел своим источником и фундаментом тогдашнюю немецкую культуру, включавшую христианские представления о евреях как о врагах Бога, о «еврейской магии» и мистических тайных обществах. Подобные идеи циркулировали очень долгое время и для множества людей являлись частью глубокой, неосознаваемой структуры мысли, фундаментальным знанием о мире и о том, как в нем все устроено. Несмотря на табуирование этих ассоциаций после 1945 г. они в той или иной форме пережили Третий рейх.

Как в многочисленных письмах государственным чиновникам, так и в своей книге Крузе постоянно выступал против фольклора и сказок. Хотя его обвинения отклонялись как преувеличения, он оставался непоколебим во мнении, что школьникам таким образом передаются вредные идеи. «Словарь немецких суеверий» с нагруженной смыслами статьей «Еврей/Еврейка» входит в библиографию его книги «Есть ли ведьмы среди нас?». Если кто и знал, что «Шестая и Седьмая книги Моисея» считались книгами вредоносной магии и что евреи обвинялись в ее использовании, так это Крузе. Однако бывший учитель так ни разу и не затронул этот момент в своей кампании против упомянутого издания. Сделать это означало бы провести явные параллели между гонениями, обрушенными немцами на евреев в недавнем прошлом, и сегодняшним ужасом перед ведьмами — со всей опасностью нарушить особо мощное социальное табу.

В то же время знание подтекста, истории, таившейся за строчками, казалось бы, безвредного чтива вроде книг Моисея, безусловно, мотивировало Крузе, поскольку давало возможность вести суррогатную борьбу вместо той, которую он себе позволить не мог. Для него «Шестая и Седьмая книги Моисея» не являлись свидетельством массовой непросвещенности легковерной толпы, точно так же, как вера в ведьм не была всего лишь «глупым суеверием». Главная проблема заключалась не в том, что люди искали магические способы лечения сифилиса. Крузе знал, что очерняющие верования могут принимать множество форм и скрытно присутствовать в замаскированном виде в контекстах, кажущихся безобидными. Он знал это на протяжении многих десятилетий, даже если и перестал говорить об этом вслух или по крайней мере достаточно многословно.

Суд в Брауншвейге встал на сторону Крузе и Прокопа и вынес решение не в пользу Planet. Издатели Фердинанд Мазух и Генрих Шнелль были приговорены к штрафам в 9000 и 1000 марок соответственно за мошенничество, недобросовестные методы ведения бизнеса и другие правонарушения. Оставшиеся экземпляры их бестселлера были конфискованы [780] LSH, Abt. 605, Nr. 537, Innenmin. des Landes Schleswig-Holstein an die Landeskanzlei, May 14, 1957. . Почти сотня западногерманских газет сообщила о приговоре [781] Baumhauer, Johann Kruse , 88. . Спустя несколько недель местная газета в Графшафте с триумфом объявила, что доктор Хайнц Рудольф, министр социальной политики Нижней Саксонии, «объявил войну суевериям и ведьмомании» [782] «Hexenspuk in der Heide», Grafschafter Nachrichten , December 22, 1956, n.p. Вырезка в: HH, VVP 17, Nr. 3558. . Казалось, ситуация склонилась в пользу Крузе.

Прошло, однако, лишь несколько месяцев, и расследование в Нижней Саксонии забуксовало. Что случилось? Министерство признало, что имели место несколько ужасных случаев причинения физического и психического вреда людям, обвиненным в колдовстве, — и «нередко доведения их до самоубийства». Количество таких происшествий также было «серьезным» [783] HH, Nds. 100, Acc. 47/94, Nr. 63, p. 34, Niedersächsische Sozialminister an Herrn J. Kruse, March 7, 1957. . Однако предпринять какие-либо дальнейшие действия оказалось трудно. Всякий раз, когда официальные лица наталкивались на «конкретные» примеры ведьмовского «суеверия», сообщали газеты, они упирались в «стену ледяного молчания» [784] Rolf Seufert, «Geschäft mit dem Aberglauben», газета не указана, 20 мая 1957 г. Вырезка в: HH, ZGS 2.2, Nr. 247. .

То же самое в конечном счете произошло в родной земле Крузе Шлезвиг-Гольштейне. В конце 1957 г. премьер-министр земли Кай-Уве фон Хассель поручил министру внутренних дел разобраться с «принятием мер против так называемых изгоняющих дьявола и ведьмогонителей». Однако и здесь следователи обнаружили, что проблема не поддается изучению. «Едва ли более одного процента таких случаев доходит до соответствующих инстанций», — прикинули чиновники. «Подавляющее большинство суеверных» боялись, что в обвинениях в колдовстве «что-то такое было», поэтому «отказывались давать показания». Чиновники федеральной земли тем не менее планировали издать указ, чтобы помочь полиции «бороться со знахарским абсурдом», и к общинным мировым судьям поступили обращения поискать в своих архивах сведения о местных распрях, связанных с боязнью ведьм [785] LSH, Abt. 605, Nr. 537, Innenminister des Landes Schleswig-Holstein an den Herrn Justizminister, Kiel, betr.: Bekämpfung der neuzeitlichen Hexenwahns, December 12, 1957. .