Василий Дударев - Бисмарк и Россия. 1851-1871 гг.

Бисмарк знал, с какой ревностью Александр II следил за внешнеполитическими акциями иностранных держав по отношению к России и с каким чувством глубокой благодарности относился к государствам, не на словах, а на деле оказавшим ей поддержку, особенно в сложные периоды. Дипломатический поход западных держав против ослабленной в результате Крымской войны России во время польского восстания как раз и являлся таким сложным периодом. Готовность Пруссии выступить вместе с Россией против Крымской коалиции стран с воодушевлением была воспринята в Петербурге. Занятая Пруссией позиция в российской столице была во многом персонифицирована с личностью Отто фон Бисмарка, известного противника войны с Россией во время Крымской и Итальянской кампаний. Александр II еще больше удостоверился в искренности желания прусского министра-президента выстроить тесные отношения между двумя государствами. Кредит политического доверия, выданный Петербургом Берлину, многократно возрастал. Бисмарк прекрасно знал, что такие принципы, как «твердость во взглядах» и «постоянство», определяли внешнюю политику Александра II, «с самой откровенной дружбой преданного» [715]тому, кто верен ему лично и России. Теперь за свою проявленную на деле искренность Бисмарк мог справедливо рассчитывать на ответный шаг со стороны России, который потребовался Пруссии уже в самом скором времени.

Не успела еще пройти напряженность, связанная с событиями в Польше, как на авансцену международных отношений вышла новая проблема, решение которой произошло военным путем.

Уходивший своими корнями в далекое Средневековье датский вопрос, с которого началось победоносное шествие Пруссии к своей национальной цели, потребовал от Бисмарка большого напряжения сил и дипломатических способностей.

По стечению обстоятельств судьба нескольких спорных областей на границе Датского королевства и Германского союза затрагивала интересы великих держав, поэтому разрешение возникших противоречий не могло произойти без согласия всех участников международных отношений. «Шлезвиг-Гольштейнский вопрос, – писали «Московские ведомости», – который так долго влачил свое существование в немецких дипломатических канцеляриях и в прежнее время возбуждал только смех, теперь благодаря особому положению, в котором находится Европа, вдруг выдвинулся на первый план и получил серьезное значение» [716]. В этих условиях проведение активного международного курса второстепенной великой державой, какой являлась Пруссия к моменту прихода Бисмарка к власти, требовало взвешенных решений и, прежде всего, надежных союзников в Европе.

В данной главе на основе официальных документов МИД Пруссии будет проведено исследование внешней политики Бисмарка по отношению к России во время решения датского вопроса. Основная цель анализа исторических источников по этой теме состоит в определении значения и роли России в этот период в политике Бисмарка. Предстоит изучить, насколько внимательно прусский министр-президент следил за настроениями в Петербурге в ходе конфликта, и как он оценивал перспективы прусско-российских отношений на фоне решения датского вопроса. Представляется интересным ответить на вопрос: пригодился ли Бисмарку в это время петербургский опыт общения с российским императором и Горчаковым.

В конце 1863 г. видный английский государственный деятель лорд Генри Джон Темпл Палмерстон сказал в личной беседе: «Во всей Европе еще недавно шлезвиг-гольштейнский вопрос понимали три человека – принц Альберт {муж королевы Виктории}, один старый датчанин и я. Но принц Альберт, к несчастью, недавно умер; старый датчанин сидит теперь в доме умалишенных, а я совершенно забыл, в чем там дело» [717].

Возникновение этого вопроса уходит своими корнями в конец XV в. После угасания главной ветви династии Шауэнбургов, которой к середине XV в. фактически удалось консолидировать в своей власти земли Герцогства Шлезвиг и Графства Гольштейн, в 1460 г. был подписан Рипенский договор, по которому и Шлезвиг, и Гольштейн становились собственностью датского короля Кристиана I Ольденбурга на правах личного неразделимого лена [718]. Эти земли не входили в состав Дании. При этом за Герцогством Шлезвиг определялся статус датского королевского лена, а Графство (с 1474 г. – герцогство) Гольштейн входило в состав Священной Римской империи как имперский лен. В 1544 г. Кристиан III в нарушение Рипенского договора выделил из Шлезвиг-Гольштейна ряд земель в пользу своим сводным братьями, вследствие чего наряду с королевским Шлезвиг-Гольштейном возникли земли Шлезвиг-Гольштейн-Готторп и Шлезвиг-Гольштейн-Хадерслебен, а чуть позже, в 1564 г., из королевских земель был выделен также Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург, распавшийся впоследствии на ряд более мелких земель [719]. После пресечения в 1580 г. династии Хадерслебен, ключевыми центрами силы в Шлезвиг-Гольштейне фактически оставалась датская королевская власть и готторпская герцогская династическая линия, между которыми усиливалось противостояние и борьба за власть над спорными территориями [720]. Это противостояние достигло своего апогея во время Северной войны [721]. Выступившие на стороне Швеции Готторпы после поражений Карла XII от Петра I в ходе Северной войны признали в 1713 г. переход герцогских земель в Шлезвиге в пользу датского короля. Аннексия датским королем Фредериком IV герцогских земель в Шлезвиге, а также родового замка Готторп была закреплена в Фредериксборгском договоре 1720 г. [722]По его итогам Готторпы сохраняли за собой лишь герцогские земли в Гольштейне и переносили свою резиденцию в Кильский замок.

После такого крупного успеха Фредерик IV продолжил консолидацию разрозненных земель Шлезвиг-Гольштейна в рамках Датского королевства [723].

В 1761 г. в России новым императором стал Петр III (при рождении Карл Петер Ульрих, герцог Гольштейн-Готторпский). Его планам нападения на Данию с целью возвращения отторгнутых Гольштейн-Готторпских владений в Шлезвиге не суждено было сбыться [724], и очередной кризис в датском вопросе призвана была решать новая российская императрица Екатерина II. В 1767 г. она полностью урегулировала «готторпский вопрос», заключив с Данией договор о союзе, подтверждённый Царскосельским трактатом 1773 г. [725]Согласно этому документу, обладавший титулом герцога Гольштейн-Готторпского будущий российский император Павел I, отказывался от готторпского наследства в Гольштейне в пользу Дании в обмен на датские графства Ольденбург и Дельменхорст (присоединявшееся к графству Ольденбург) в Северной Германии, правителем которых признавался Фридрих Август I Ольденбургский. Такой обмен территориями стал одним из самых крупных в Европе в XVIII в. С пресечением в 1779 г. Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбург-ской (Старшей) линии последнее из независимых герцогств было упразднено [726]. К 1800 г. весь Шлезвиг-Гольштейн (за исключением княжества-епископства Любек и герцогства Заксен-Лауэнбург [727]) вошёл в состав Дании и фактически начал управляться как датская провинция, а город Альтона стал вторым по численности населения городом в королевстве.