Розали Гилберт - Интимное Средневековье. Истории о страсти и целомудрии, поясах верности и приворотных снадобьях

В своих покаяниях Эллен перешла на принципиально новый уровень, когда дала обет молчания — хотя этого особо не требовалось, — но только после того, как призналась:

Я ношу власяницу из-за шелковых сорочек… в которые одевалась раньше. Я положила тридцать три камня в… свои башмаки, потому что раньше часто гневила Господа своими прыжками и танцами. Я бичую свое тело за нечестивые и плотские удовольствия, которыми предавалась во времена своего брака.

Стремление Эллен страдать и переживать муки, пережитые Господом, было типичным для искренне раскаявшейся женщины, которая чувствовала, что перед смертью ей нужно очень многое сделать. Это церковь тоже одобряла.

Судя по всему, Эллен в прежней жизни и правда сильно нагрешила, если чувствовала, что ей необходимо такое искупление. Да, носить шелковое белье вместо льняного кажется излишеством, но вряд из-за этого требовалось совершать самобичевания. Возможно, достаточно было бы постараться стать лучше и проводить побольше времени на коленях в искренних благоговейных молитвах. А ходить с камнями в обуви — вообще гарантированный способ испортить кожу, из которой она сшита, так что это, по сути, обычное расточительство. Еще одна причина для самобичевания, Эллен.

За развитием подобных драм общество наблюдало с восхищением, однако оставалась проблема. Когда женщины в составе большой группы, удалившись от мира, проводили долгое время в обществе исключительно друг друга, лишенные секса, они, по мнению врачей и церковников, подвергали себя риску эмоционального срыва, вылечить который можно было только экзорцизмом. Экзорцизмом… Ладно, как скажете.

Жанна Потье из Камбрии

Наихудшие опасения церкви оправдались в 1491 году, когда в Камбрийском монастыре случилась вспышка самой настоящей сексуальной истерии. Согласно сохранившимся записям, началось все с сексуально неудовлетворенной Жанны Потье; стресс, вызванный вынужденным воздержанием, привел к нехорошим последствиям. По словам очевидцев, Жанна превратилась в «истеричную нимфоманку», и ее пришлось срочно изолировать от остальных женщин. Ради всеобщего блага ее вернули в общество только после того, как из нее изгнали демонов и она снова стала прежней. Как по мне, немного меньше вина для причастия и немного больше работы на открытом воздухе — и все было бы с Жанной нормально безо всякого экзорцизма.

Религиозное воздержание… Шучу!

Богатые вдовы, которые после смерти мужа обычно становились мишенями для нового брака, могли уйти в монастырь под предлогом покаяния и продолжать вести свободный светский образ жизни с минимальными размышлениями о Господе, а то и вовсе без них. Но это был верный рецепт катастрофы. Идея провести остаток жизни среди религиозных людей не так уж плоха для человека с теми же ценностями; но для того, у кого нет особого желания поститься, молиться и сохранять целомудрие, это могло стать непосильной задачей.

Вы наверняка думаете, что в монастырях не очень-то радостно принимали таких дам, но следует помнить, что они часто были очень состоятельными; они жертвовали монастырям большие суммы и завещали им свои богатства, отчего становились куда более желанными гостьями.

А если вдову монашество не слишком вдохновляло, можно было не уходить в монастырь, а просто поселиться в специальной закрытой внутренней зоне и жить в непосредственной близости от святого места.

Элизабет де Бург из графства Клэр

Элизабет вступила во взрослую жизнь как достаточно привилегированная молодая женщина, имеющая богатых, титулованных родителей. Она дважды выходила замуж, ни в чем не нуждалась и жила замечательной жизнью; у нее было все, на что могла рассчитывать дама ее статуса и социального положения. Она покровительствовала ремесленникам и монастырям.

Но ближе к концу жизни Элизабет начала все чаще задумываться о том, что ее ждет в будущем, и о своей вечной душе. В 1342 году она дала обет целомудрия и получила от папы особое позволение поселиться на территории монастыря без пострига в монахини. Ей разрешили взять с собой трех дам.

Чуть позже группа сопровождения была расширена и включала «четыре или пять честных женщин» и еще «трех честных и зрелых мужчин». Вскоре после этого Элизабет разрешили ночевать вместе с монахинями-клариссами. То есть ей не пришлось полностью отказываться от светской жизни, чтобы стать частью жизни религиозной. Но вот от секса воздерживаться все же пришлось, так что интересно, как трем мужчинам позволили жить в непосредственной близости от нее.

Что еще интереснее, в монастыри также отправляли совсем молодых женщин, которых даже не посещало никакого религиозного озарения; это было просто безопасное место, где целомудрие дев находилось под защитой или где они получали образование — до тех пор, пока для них не подыщут подходящего мужа. А еще мужчины в те времена часто упрятывали в женские монастыри тех любовниц, с кем отношения стали обременительными или проблемными.

Именно так, например, поступил со своей возлюбленной (позже женой) известный французский ученый и философ XII века Пьер Абеляр. Сама женщина не чувствовала никакого религиозного рвения, но с годами даже стала настоятельницей монастыря. Настоятельницей, не только лишенной стремления служить Господу, но и желающей вернуться к плотским утехам со своим возлюбленным и мужем. Вот ее история.

Элоиза из Парижа

Элоиза родилась в Париже в 1101 году, в юности ее опекал ее дядя Фульбер, парижский каноник. Девушка была очень умна, и о ней много говорили задолго до того, как предусмотрительный дядя нанял для племянницы домашнего учителя.

Судя по всему, его предусмотрительность дала сбой, ибо учителем этим стал известный в обществе интеллектуал Пьер Абеляр. Пьер был намного старше Элоизы и славился как хороший преподаватель. Он переехал в дом, где жила его ученица, и соблазнил ее; очень скоро пара гораздо больше времени проводила за плотскими утехами, чем над книгами.

Элоиза, что неудивительно, забеременела, и ее быстренько перевезли в дом сестры Пьера. Когда дядя Фульбер узнал об этом безобразии, он настоял на том, чтобы пара поженилась и Элоиза таким образом избежала бесчестья. Пьер согласился, но при условии, что брак будет тайным, поскольку у холостяка карьерных и репутационных возможностей больше. Какой замечательный человек.

Но тут сама Элоиза шокировала всех заявлением, что замужество ее совсем не интересует, ибо любовь должна быть свободной — даже от уз брака. В конце концов она крайне неохотно согласилась выйти замуж. Вскоре после их возвращения в Париж Пьер решил, что, возможно, Элоизу лучше на какое-то время устроить в монастыре Аржантёй.