Елена Калмыкова - Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья
- Название:Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Квадрига
- Год:2010
- Город:Москва
- ISBN:978-5-91791-012-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Елена Калмыкова - Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья краткое содержание
Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Получив назначение на должность коннетабля, историографический Дюгеклен попытался смиренно отказаться от нее, считая ее слишком высокой для «бедного и скромного рыцаря из Бретани» (на тот момент уже графа Лонгвиля, герцога Молина и короля Гранады). По мнению Фруассара, подобное поведение было «мудрым и должным», ибо этот пост действительно достоин королевской родни, но также правильно было в итоге принять его, поскольку на то была воля короля и совета, в который входили представители высшей знати и прелаты [1220]. Если для Фруассара важнее подчеркнуть скромность героя, а также высокую честь, которую ему оказал король, то Кювелье делает акцент на всеобщем избрании народного защитника. По его версии, назначения Дюгеклена на эту должность жаждали принцы и герцоги, рыцари и прелаты, торговцы и простые горожане Парижа, все в один голос кричали о том, что, если он будет коннетаблем, англичанам придется худо [1221]. Перед смертью Дюгеклен воздал должное соратникам, смиренно подчеркнув незначительность своей роли в общем деле избавления Франции от врагов [1222]. Однако сам по себе этот рассказ анонима свидетельствует не только о христианском смирении героя, но служит своеобразным отрицанием очевидного, то есть также работает на возвеличивание заслуг бретонского рыцаря как верного защитника королевства. Фактически, можно говорить о том, что уже начиная с конца XIV в. Дюгеклен в коллективном восприятии перестал быть искателем индивидуальной славы, превратившись в символ борьбы Франции против англичан.
Во главе наемных отрядов Ноллис прошел всю Францию от Бреста до Авиньона. Его имя стало синонимом ужаса для французов. Но упоминания историографов о нем сводятся исключительно к рассказам о страхе, который англичанин может навести на врага, и о трофеях, которые может получить тот, кто отправится воевать во Францию. Сообщая о действиях Ноллиса, Генрих Найтон особо подчеркивает, что тот лишь собственным воинским талантом смог добиться славы и богатства: «Он был простым солдатом, но со временем стал великим рыцарем и могущественным лордом, коннетаблем многих замков, крепостей и городов во Франции как данных ему герцогом Ланкастерским, так и [полученных им] в результате его собственной деятельности, когда он, собрав большое английское войско, прошел всю Францию. И он подошел к городу Орлеану и сжег окрестности, убивая людей по своему желанию, и увез много добра и богатств, которые он там нашел. Горожане не осмелились выйти против него — столь велика была, Божьей милостью, слава англичан. И он двинулся к городу Анжеру, и тайно взобрался на стены, и открыл ворота. И все англичане вошли и построились для уличного сражения, и убили множество жителей, которые были изумлены настолько, что многие из них взбирались на стены и бросались вниз, ломая шеи, и многие утонули в страхе, так что больше их было поражено ужасом, чем мечом. И англичане забрали и увезли с собой несчетные богатства и стали чрезвычайно богаты. И не было там ни одного бедного англичанина, но все имели золото, серебро, драгоценности и дорогие вещи и были богатыми людьми» [1223]. Английские авторы с гордостью цитируют сочиненные во Франции куплеты, свидетельствующие о том, как местное население боялось грозного чеширца. Например, Найтон утверждает, что приводимые в его хронике строчки были написаны при папском дворе в то время, когда отряд Ноллиса осаждал Авиньон, наводя ужас на всю округу папского города:
Роберт Ноллис, ты поверг Францию ниц,
Твой грабительский меч всем землям причиняет горе [1224].
По свидетельству симпатизировавшего англичанам поклонника героических поступков Фруассара, в 1358 г. во время действий в районе Орлеана и Верхней Луары Ноллис написал на штандарте сочиненный им самим хвастливый девиз:
Кто Роберта Ноллиса захватит,
Сто тысяч золотых получит [1225].
Эти стишки идеально перекликаются с рассказом Кювелье о назначении Дюгекленом выкупа за себя.
После заключения мира в Бретиньи Ноллис и его товарищи объявили все захваченные ими территории собственностью короля Англии, получив замки и крепости обратно на правах держаний. Генрих Найтон, уделявший больше внимания деяниям бригандов, чем другие хронисты, так описал его поступок: «Затем Роберт Ноллис отправил послание в Англию о том, что все, что он захватил во Франции: замки, города, товары и остальное, он желает добровольно передать королю, своему сеньору, дабы тот распоряжался всем по своему усмотрению. И он просил короля распространить на него свою власть и благосклонность, и он доставил этим большую радость королю и всем его сыновьям» [1226]. Однако это обстоятельство не сподвигло английских авторов переоценить деяния мародеров и трактовать их в духе подвигов, совершаемых верными подданными короля Эдуарда ради восстановления его законных прав на Францию и полного торжества справедливости. Подобной подмены не происходило. Все хронисты без исключения отмечают происхождение Ноллиса из самых низов общества, делая произошедшую с ним метаморфозу еще более значимой. Например, Томас Уолсингем говорит о нем как о «бедном и смиренном слуге, который стал великим военачальником и добыл королевское богатство» [1227].
По свидетельству историков, образ Роберта Ноллиса ― бедного простолюдина, который только благодаря воинской доблести получил рыцарское звание, огромное состояние, а также славу героя и гордости всей Англии, — стал весьма притягательным для широких слоев населения. Простой мародер превратился в национального героя, с которого берут пример и на которого мечтают походить многие соотечественники. По мнению англичан, присоединение к отрядам бригандов было весьма верным способом не только добиться благосостояния, но и улучшить социальный статус. Напомню, что английское рыцарство не было замкнутым сословием, поскольку каждый свободный владелец манора с доходом 20 фунтов и выше был обязан становиться рыцарем. Война сулила перспективы, которые не могли не привлекать все новых и новых искателей славы и легкой наживы. Генрих Найтон неоднократно подчеркивает, что среди воевавших во Франции было предостаточно простолюдинов и слуг, которые «стали опытными рыцарями и возвратились домой богатыми людьми» [1228]. Его старший современник и непосредственный свидетель описываемых событий сэр Томас Грей также отмечал, что бриганды «были лишь сборищем простолюдинов, молодых парней, чье положение до сих пор было весьма незначительным, но которые стали чрезвычайно богатыми и искусными в этом виде войны, поэтому молодежь из многих частей Англии присоединялась к ним» [1229].
Служа английскому королю, Ноллис так и остался до конца своих дней удачливым мародером, даже прозвище «старый бриганд» закрепилось за ним пожизненно [1230]. Этот стереотип был настолько прочным, что анонимный хронист из Йорка, рассказывая о том, как в 1370 г. Ноллис возглавил королевские войска на континенте, добавляет, что он «взял в свой отряд беглых монахов, вероотступников, а также воров и грабителей из разных тюрем» [1231].
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: