Елена Калмыкова - Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья

Еще в 1418 г. целый ряд сторонников Орлеанского дома попал под обвинение в преступлении против короля ( lese-majeste ), в результате чего их должности и конфискованное имущество перешли в руки приверженцев герцога Бургундского [809]. Сразу после подписания договора в Труа новый регент подтвердил несколько пожалований бургунцам, сделанных из конфискованного фонда. Он также не забыл о собственных вассалах: многие знатные англичане обрели громкие титулы, принадлежавшие объявленным вне закона сторонникам дофина. Однако вскоре Генрих V принял решение «попридержать» конфискованный фонд за короной. Так, уже 10 июля 1420 г. он отправил прево Парижа распоряжение составить полный инвентаризационный список всех пожалований конфискантов с точным указанием стоимости каждого, независимо от того, были ли эти пожалования подписаны королем Карлом или королевой Изабеллой. В начале сентября регент подтвердил данное распоряжение и издал новое: прево должен был взять под контроль всю конфискованную недвижимость, если права на нее новых владельцев не подтверждены грамотой, подписанной самим Генрихом. Одновременно, желая привлечь на свою сторону противников бургундской партии, регент распорядился прекратить следствие против арманьяков [810]. Эти распоряжения, безусловно, свидетельствуют не только о желании Генриха V укрепить свою власть в Иль-де-Франсе, но также о стремлении приостановить резкое сокращение земельного фонда, составленного из конфискованных владений противников нового режима. Между тем король вовсе не спешил награждать англичан недвижимостью в этом регионе: до 1422 г. ни один англичанин не получил собственность в Париже или его окрестностях. По всей видимости, действительно серьезно ориентированный на законное управление Францией, Генрих хотел сохранить фонд конфискованных земель за французской короной.

Скоропостижная смерть Генриха V нанесла серьезный удар по английским позициям во Франции. Новый регент герцог Бедфорд был куда больше, чем его старший брат, зависим от поддержки бургундцев, к тому же, лишенный финансовой помощи из Англии, он был вынужден активнее расходовать конфискационный фонд, награждая за службу своих людей. В первый же год его правления число пожалований достигло пика, превысив даже показатели 1418 г. И хотя основная часть дарений была получена бургундцами, к ним с каждым годом стало добавляться все больше и больше англичан, главным образом из числа приближенных герцога. Впрочем, не только призрачные владения приверженцев «буржского короля», но и реальная недвижимость в столице, похоже, не воспринималась англичанами в качестве ценностей, которые они смогут передать по наследству. Некоторые из них смогли какое-то время пожить в пожалованных домах и отелях, однако никто из англичан, кроме самого регента, не был готов в то нестабильное время вкладывать деньги в ремонт зданий или платить налоги за свою недвижимость. Как отметил анонимный горожанин: никто из англичан, кроме Бедфорда, в Париже даже камина не сложил [811]. Вообще, этот парижанин был весьма скептически настроен в отношении англичан. Например, оценивая деятельность герцога Кларенса и других членов королевской администрации из числа англичан, оставленных Генрихом V после его отъезда в январе 1420 г., он отметил, что от них городу было мало пользы [812].

В отличие от Гаскони или Нормандии, где смешанные браки англичан с коренными жителями регионов стали обычным явлением, в Иль-де-Франсе подобные «межнациональные» любовные истории приключались крайне редко. Исключительность браков англичан с француженками в центральной Франции косвенно свидетельствует о том, что английский режим не воспринимался местным населением в качестве чего-то стабильного. Скорее всего, у большинства англичан было аналогичное отношение к пребыванию во Франции, точнее в Иль-де-Франсе. Несмотря на протекционистскую политику Бедфорда, ратовавшего за установление англо-французских торговых связей, лишь несколько англичан оказались настолько заинтересованными в торговле с Парижем, что заплатили немалую пошлину, дабы стать членами парижской купеческой корпорации. При этом, как показывает анализ биографий новых парижан, все они уже являлись жителями нормандских городов и были нацелены не на международную, а на местную торговлю. Это неудивительно, поскольку из-за наводнявших страну бригандов и отрядов сторонников дофина было невозможно наладить нормальные торговые отношения даже между англо-бургундским Парижем и ланкастерской Нормандией.

Вплоть до 1429 г. администрация герцога Бедфорда практически никак не была связана с Лондоном или Вестминстером. Выше уже отмечалось, с каким трудом Генрих V собирал деньги на военные кампании во Франции даже после триумфа 1415 г. После же подписания мира в Труа подданные английской короны с полным правом могли считать вассальный долг перед государем выполненным: они помогли своему королю добиться короны предков, подавление же мятежей и борьба с находящимся вне закона дофином должны были полностью финансироваться из казны французского короля. Однако в 1429 г. военные потери оказались более чем серьезными. Во-первых, полным провалом закончилась попытка взять Орлеан. Снятие осады Орлеана стало первым из славных деяний, которые, согласно преданиям, Жанна д'Арк обещала выполнить во имя Господа и ради избавления Франции от англичан. Не вдаваясь в излишние подробности относительно личности Жанны и характера ее миссии, отмечу, что этот подвиг, практически не замеченный английскими историографами, получил широкий резонанс во французском обществе. Освобождение Орлеана способствовало популяризации традиционных чаяний о Деве, которая должна спасти Францию, что, в свою очередь, провоцировало рост антианглийских настроений и усиление сторонников дофина. Во время боев за Орлеан в октябре 1428 г. пушечным ядром был убит один из лучших командиров английской армии Томас Монтегю, граф Солсбери. Через два месяца после снятия осады Орлеана 17 июля дофин был коронован в Реймсе как Карл VII. Сразу за коронацией на новом витке национально-освободительной борьбы были отвоеваны многие крепости на Луаре и Уазе. В этот период прерываются фактически все контакты между Парижем и Нормандией. Далеко не каждый гонец мог благополучно добраться из Руана в Париж [813]. В этой ситуации регент был вынужден обратиться за помощью в Англию.

С целью укрепления позиции сторонников Генриха VI в спешном порядке была организована французская коронация молодого государя. С этого момента начинаются и регулярные денежные поступления из Англии в регентскую казну герцога Бедфорда, предназначавшиеся для выплаты жалований солдатам и служащим гражданской администрации [814]. Эти серьезные денежные субсидии не только свидетельствуют о том, что английский Королевский совет был готов изыскивать любые средства для сохранения контроля над Нормандией и Иль-де-Франсом, но и о том, что раньше администрация Бедфорда справлялась с этой задачей самостоятельно. В октябре 1429 г., несмотря на то что парижане выказали верность малолетнему королю Генриху и защитили столицу от войска Жанны д'Арк, многие англичане предпочли уехать из Иль-де-Франса в Нормандию, в которой их положение казалось более стабильным. После смерти Бедфорда в сентябре 1435 г. и потери Парижа в апреле 1436 г. переселение англичан в Нормандию стало больше походить на бегство.