Елена Калмыкова - Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья

Образы «своих» и «чужих» в английской литературе XIV–XV вв.

Заботясь о сохранении для потомков памяти о достойных событиях прошлого, английские историки были вынуждены решать непростую задачу оправдания и прославления братоубийственных войн между христианскими народами. В начале первой части разбирались обоснования основных конфликтов XIV–XV вв., трактующие все английские кампании как справедливые акции, призванные восстановить попранный порядок. Согласно официальной позиции английского двора, нашедшей отражение в политических и исторических сочинениях рассматриваемой эпохи, все венценосные противники англичан являлись «узурпаторами» и «тиранами», правление которых не только противоречит закону, но и губительно для их собственных народов. Последнее является следствием прочной связи, которая существовала в сознании людей Средневековья между судьбами государя и его подданных. Монарх не только был ответственен за благополучие народа и державы, но и олицетворял их («король — голова, чресла, глаза, рот и сердце королевства, зеница ока…» [990]). Оставленные без божественной поддержки, вражеские армии изначально обречены на гибель. Как отметил поэт Уолтер Питербороский, рассказывая о битве при Нахере: «Так за грехи Бастарда тысячи были отданы року по праву...» [991]Страдания приверженцев «врагов справедливости» не исчерпываются войнами, которые они не могут выиграть, несмотря на помощь дьявола. Выше я уже приводила мнение анонимного капеллана Генриха V, полагавшего, что за верность «узурпаторам» Всевышний судия посылал французам одну кару за другой.

Особой популярностью пользовались примеры притеснения «узурпаторами» своих близких родственников, наилучшим образом свидетельствующие о беспричинной злобности врага. Наибольшее внимание к подобным сюжетам проявил в середине XIV в. Джеффри Ле Бейкер. Он рассказывает увлекательную и полную драматизма историю о справедливости английского короля и спровоцированной завистью жестокости его французского соперника. Вернувшись в 1350 г. из английского плена на коронацию Иоанна II, его брат Тома де Ла Марш якобы открыто восторженно отзывался о короле Эдуарде, восхваляя его родовитость, славу, бесконечно перечисляя его многочисленные подарки и милости, а также рыцарские турниры, в которых знатные пленники принимали участие. По версии Ле Бейкера, превыше других достоинств короля граф превозносил проявленную в суде над ним справедливость. Дело в том, что граф де Ла Марш был обвинен выходцем с Кипра по имени Джованни Висконти в том, что «он за деньги выдал туркам христианское войско». Чтобы снять с себя это обвинение, граф предложил Висконти выявить истину путем ордалии, вызвав его на поединок, который и судил Эдуард III. Рассказ об этом вызвал негодование Иоанна II и всей французской знати, возмущенных тем, что подданный французской короны обратился к суду короля Англии. Удивленный этим обвинением, граф возразил своему брату: «Эдуард III — справедливый судья, назвавший победителем не рыцаря с Кипра, которого он лично очень высоко ценил, а меня — француза, брата и друга твоего…» Но Иоанн, «коронованный французами», «из-за злобы и зависти, мачехи несправедливости», которую он испытывал по отношению к «похвалам, даже самым маленьким» в адрес короля Англии, после рассмотрения этого дела в королевском суде «причинил своему брату вред», называемый хронистом «братоубийством» [992]. По той же причине Иоанн II обвинил в измене и отправил на казнь графа д'Э [993]. А вскоре он «и жену свою, дочь славного короля Богемии, погибшего в битве при Креси, голодом до смерти уморил» [994].

Справедливость — важнейшая из характеристик монарха — становится краеугольным камнем и точкой отсчета для понимания восприятия авторами исторических сочинений причин войны и целого комплекса сопутствующих проблем. Английские короли предстают в трудах своих подданных главными защитниками правды в христианском мире. В качестве доказательства превосходства Эдуарда III над другими государями историки любили приводить эпизод о его избрании в 1347 г. императором Священной Римской империи. Генрих Найтон описывает это следующим образом: «Имперская знать по общему согласию отправила послов в Англию королю Эдуарду и пожелала сделать его императором, как самого достойного, деятельного и заслуженного рыцаря во всем христианском мире… немцы действительно полагали, что король Эдуард является наилучшим христианским государем». Но Эдуард III отказался от титула, поскольку считал своим долгом перед Богом воевать лишь за то, что ему причитается по праву [995]. В исторической литературе нередко встречается сравнение Эдуарда с Господом: не выражая собственного отношения, авторы ссылались на мнение народа, утверждая, что подданные смотрели на короля как на Бога, сошедшего на землю [996].

В период Столетней войны английские авторы изображали своих государей не только превосходящими по справедливости всех других христианских монархов, но и самих великих понтификов. Действительно, ставленники французской короны, авиньонские папы, активно поддерживали правителей из дома Валуа, проводя угодную им политику. И подобное поведение пап не могло остаться не замеченным английскими хронистами, которые неизменно отмечали, что независимо от того, на чьей стороне была правда, французы всегда пользовались благосклонностью викариев cв. Петра [997]. Необходимость давать подобной симпатии хоть какую-то оценку порождала в умах историографов сложные вопросы. Во-первых, почему папы покровительствуют французам? Ответ на этот вопрос был для англичан очевидным: «Папы всегда благоволят французам и изо всех сил поддерживают их против англичан» [998]потому, что они сами являются французами [999]. Второй вопрос заключался в том, следует ли англичанам подчиняться решениям папского суда. Комментатор «Бридлингтонского пророчества» Джон Эргом полагал, что, хотя папа, будучи французом, всегда принимал сторону своих соотечественников, «даже в тех случаях, когда это не соответствует истине и справедливости, отлучая от Церкви правую сторону и даруя свое благоволение стороне неправой, прощая сражающихся за нее», у английского короля есть большее, чем поддержка папы, а именно помощь Христа, «которая предпочтительнее помощи папы». Анализируя текст «пророчества», Эргом видел прямые указания на то, что Бог, «дарующий благословение правой стороне», покарает папу Климента, а также остальных за то, что они используют священные права для того, чтобы помочь «узурпаторам» [1000]. Подобное мнение об авиньонских папах было весьма распространено в Англии. В этом смысле показательны популярные, по утверждению Генриха Найтона, стихи: