Петр Панкратов - Добрые люди. Хроника расказачивания

— Слава Тебе, Господи, приехали. Может быть, я ещё буду жить. Хозяйствуйте как хотите, а мне надо лечь.

— Слава Тебе, Господи. Я захватил тебя живую. Ты будешь жить, — бережно подхватил Фёдор Иванович хозяйку.

— Хозяюшка, Елизавета Васильевна, Вы есть хотите? — спросил Михаил.

— Я пить хочу. Но у меня нету воды. Я пошла за водой, да упала, подползла к чужому забору, по забору поднялась и вернулась домой. Нехорошо умирать на улице. Две последние картошины я съела позавчера вечером. Вчера ничего не ела и сегодня тоже. Сегодня и воду не пила, и печь не топила.

— Фёдор Иванович, идите к лошадям, а я буду кормить хозяйку, — он налил в кружку из кувшина куриного бульона и дал хозяйке, подняв её на постели.

— Пейте, Елизавета Васильевна. Это куриный бульон.

Лиза взяла кружку обеими руками и стала пить.

— Действительно, куриный бульон.

— Пейте ещё. Этот бульон сготовлен специально для Вас моей женой Катей. Я уверен, что Вы будете подругами.

— Вы уверены в том, что я уеду с вами?

— Если Вы не только красивая, но и умная женщина, то Вы обязательно с нами уедите. Мы дорогой это обсуждали. У Фёдора Ивановича дом разделён на две половины. Если вы не поженитесь сейчас, то он выделит Вам одну половину в две комнаты. Продуктами снабжать будет он, да и мы, Долговы, живём недалёко, у нас корова, мука, пшено, мясо, рыба. У Вас, Елизавета Васильевна, где керосинка? — спросил Михаил.

— Керосинки две, а керосина нету, — сказала Лиза.

— Мы привезли своего.

Михаил заправил обе керосинки. На одну поставил чашку с куриным бульоном и кусочком куриного мяса. На вторую — кастрюлю с водой. Когда бульон нагрелся, Михаил помог Лизе сесть за стол, дал ложку, дал хлебную корочку и сказал:

— Ешьте, Елизавета Васильевна. Потом Вам надо уснуть. Ещё хотите есть? — спросил Михаил.

— Так, чуть-чуть, желудок мой не совсем отмёр.

Вошёл Фёдор.

— Лиза, как твои дела?

— Дела мои пошли на поправку. Где ты взял такого друга?

— А у нас все такие, — сказал Михаил. — Федя, я буду готовить завтрак, а ты ищи дрова и топи все печи в доме, а то заморозим хозяйку.

За столом Михаил себе и Фёдору налил самогонки в пузатые рюмки, а Лизе — в ложку. Выпили.

— Елизавета Васильевна, есть хотите? — спросил Михаил.

— Вот теперь хочу есть, — ответила Лиза.

— Ешьте, что Вам дали, но больше не просите, а после постарайтесь уснуть. Но перед тем, как уснуть, скажите, Вы поедете с нами? — спросил Михаил.

— Поеду в любом качестве, гонимая голодной смертью и одиночеством, — ответила Лиза.

— Нам можно заколачивать окна в доме?

— Можно. Нам надо взять ковры, одежду и сундуки. Их два, набитые одеждой.

Лиза улеглась спать, а мужчины занялись делом. Работая, Михаил заметил, как к воротам дома Лизы, держась за забор, подходит женщина.

— Гражданка, не ходите туда, там Лиза спит, идите сюда, — женщина повернулась на голос, но от забора оторваться не могла. Михаил поспешил ей на помощь. Он повёл её в дом. Она шла как пьяная. Михаил посадил женщину на ступеньки дома и сказал:

— Посидите тут. Я принесу еды и накормлю Вас.

Михаил принёс миску картошки с мясом и очень сладкого чая. Женщину звали Софьей.

— То, что я принёс, раздели надвое. Половину сьешь сейчас, а вторую половину на ужин. Тогда будет хорошо. Почему в вашей станице голод?

— Так первый продовольственный отряд был отправлен окружным начальством в нашу станицу. У нас тут все мироновцы. Сперва продотряд оставлял полпуда на каждого едока в семье на месяц и на семена оставлял до тех пор, пока в одном дворе не обнаружили пятнадцать мешков пшеницы, заложенные кизяками. Вот тут и началось. Продотрядники вернулись и по-новому стали изымать зерно — под метёлку. Говорили: откройте ямы, там вам хватит и на прокорм, и на посев. Но ям-то никаких не было. Кто поумнее, тот ушёл из станицы: на железную дорогу, в лесхоз, в города подались. Кто поглупее, тот остался дома умирать. А сейчас никто никуда не уйдёт — нет сил. Истощали. К весне многие перестанут жить. Того хозяина, который спрятал пшеницу в кизяках расстреляли прямо у него во дворе, а на расстрел согнали всю станицу — и малых, и старых.

— Соня, завтра придёте завтракать к нам, принесите посуду.

— Всё сделаю. А что вы за люди? — спросила Соня.

— Мы родственники Лизы, — ответил Михаил.

— А моих родственников среди вас нету? Кто бы меня забрал отсюда, я бы век ему ноги мыла, а воду пила, а то погибать мне тут одной. Некому будет предать земле. Соня ушла. Шла она уже не держась за забор.

Мужчины закончили все дела, но не ужинали, ждали, когда Лиза проснётся. Она проснулась затемно. Ей рассказали про Соню, спросили, что она за человек.

— Соня, моя подруга. Мы вместе учились, вместе кончили гимназию. Она год работала в нашей школе. Мне не пришлось. Мужья у нас офицеры, казаки местные. Её муж и погиб от продотрядников. Она — сама доброта. Но ей тут — гибель. Как ей помочь? — спросила Лиза.

Михаил и Фёдор переглянулись, пожали плечами.

— Если поставить её библиотекарем, так место библиотекаря я Вам предлагаю, Лизавета Васильевна. Вы согласны на такую должность?

— А Вы кто, Михаил Иванович?

— Меня общество избрало попечителем школы. Я имею в виду школьную библиотеку. В ней три тысячи томов.

— Я с удовольствием буду работать в библиотеке. Давайте вечерять.

Мужчины сготовили себе сами, Лизе разогрели остатки куриного бульона и курицу. Когда Лиза поела, Михаил положил ей кусочек копчённого сала.

— Кругом голод, а у вас копчености. Где брали?

— В собственной кладовой. Вставай раньше и шагай широко, и кладовая будет полной, конечно, если продотряд не заберёт.

— И мне мои родители так говорили.

— Елизавета Васильевна, — заговорил Михаил, когда все насытились, — я к Вам приехал как официальное лицо. Я друг Фёдора Ивановича Прошина. А теперь и сват. Мой друг Фёдор Иванович полюбил Вас с первой встречи, с первого взгляда и предлагает Вам свои руку и сердце, и просит, чтобы Вы, Елизавета Васильевна, свою руку вложили в его руку, а своё сердце соединили со его сердцем. Вместе пошли бы по жизни и зажили бы счастливо. Он будет Вам мужем — надеждой, опорой и защитником. А мы — друзья ваши в станице Прихопёрской будем смотреть на вас и радоваться, а в праздничные дни можно и чарку выпить, и песни попеть, и поплясать. Сразу сейчас не отвечайте «да» или «нет». Подумайте. Семь раз отмерьте, а потом — отрежьте.

— У Фёдора Ивановича есть дом? — спросила Лиза.

— Есть.

— Что умеет делать Фёдор Иванович? — спросила Лиза.

— Я окончил сельскохозяйственную школу. Могу работать в сельском и лесном хозяйствах. Сейчас начальник милиции в станице Прихопёрской.

— Вы, Фёдор Иванович, были уверены, что я стану вашей женой?