Евгений Гонтмахер - Демонтаж коммунизма. Тридцать лет спустя

Патронализм и формальность. Ниже мы кратко остановимся на нескольких измерениях, используемых в треугольной схеме 261 261 В нашей книге мы определяем 11 измерений, но здесь для краткости охарактеризуем только некоторые из них. Подробнее см.: Magyar B., Madlovics B. The Anatomy of Post-Communist Regimes: A Conceptual Framework. Budapest; New York: CEU Press, 2020. . На основе аргумента о жестких структурах можно выделить два главных аспекта концептуализации идеальных типов правящих элит в посткоммунистическом регионе: патронализм и формальность. Мы определяем «патрон-клиентские отношения» как тип взаимосвязи между акторами, в рамках которого людей связывает вертикаль подчинения с сильным элементом безусловности и неравенства влияния 262 262 Eisenstadt S. N., Roniger L. Patron-Client Relations as a Model of Structuring Social Exchange // Comparative Studies in Society and History. 1980. Vol. 22. № 1. Р. 42–77. . В патрональных отношениях один из участников (клиент) – вассал (подчиненный), а другой – патрон. Патрональная связь – это принудительные взаимоотношения, тираническая иерархия без свободы выхода и свободы вступления в эти взаимоотношения. В качестве структуры управления права патронализм воплощает собой «персонализированный обмен конкретными вознаграждениями и наказаниями через цепочки реального знакомства», в отличие от «абстрактных безличных принципов вроде идейных убеждений или категорий вроде экономических классов» 263 263 Hale H. E. Patronal Politics: Eurasian Regime Dynamics in Comparative Perspective. Р. 9. . В рамках патронализма мы выделяем три категории: непатрональную, например партии и политические сети при либеральной демократии; бюрократически патрональную, по типу номенклатуры при коммунистической диктатуре; и неформально патрональную, например правящую элиту патрональной автократии, которую мы определяем как «приемную политическую семью» 264 264 Magyar B. Towards a Terminology for Post-Communist Regimes. Р. 114–127. (график 2).

График 2. Патронализм правления

График 3. Формальность институтов

С другой стороны, понятие формальности/неформальности институтов в нашем случае можно упростить согласно единственному критерию: имеют ли они юридически признанную форму 265 265 Ledeneva A. V. The Global Encyclopaedia of Informality. Vol. 1. UCL Press, 2018. . На графике 3 формальность и неформальность фигурируют наряду с третьей категорией – «полуформальностью», предполагающей постоянное сосуществование формальных и неформальных элементов, каждый из которых доминирует на разных уровнях режима. Например, при патрональной демократии действуют преимущественно неформальные акторы, а крупные партии – лишь инструменты неформальных патрональных сетей, дающие им основу для легитимации в рамках ограниченной конкуренции, но поскольку ни один из этих акторов не имеет достаточного политического влияния, чтобы свободно нарушать формальные правила, политическая институциональная система остается преимущественно формальной.

Что же касается идеальных типовых режимов, то здесь мы видим, что и при либеральной демократии, и при коммунистической диктатуре доминируют формальные институты – партийные или государственные, одно- или мультипирамидальные сети. И напротив, для патрональной автократии характерно преобладание неформальных институтов. Это не означает, что в первых двух типах режима неформальность не присутствует. При коммунистической диктатуре между членами номенклатуры существовали неформальные отношения, в том числе личные, практиковались неформальные устные распоряжения и неофициальные договоренности 266 266 Ledeneva A. V. Can Russia Modernise?: Sistema, Power Networks and Informal Governance. Cambridge University Press, 2013. Р. 30. . В либерально-демократических режимах неформальность выступает в виде неформальных отношений (знакомства и дружбы), неформальных договоренностей (заключаемых до публичных дискуссий, например дебатов в парламенте) и неформальных норм (например, взаимной терпимости и снисходительности на институциональном уровне) 267 267 Levitsky S., Ziblatt D. How Democracies Die. New York: Crown, 2018. . Но все это существенно отличается от посткоммунистического неформального патронализма. Более того, в перечисленных режимах неформальность существует вокруг формальных институтов, что означает: 1) неформальные отношения предопределяются формальным рангом актора, т. е. формируются между формальными акторами именно как формальными акторами (особенно при коммунистической диктатуре); 2) неформальные нормы способствуют функционированию формальных институтов, поскольку представляют собой «рутинизацию» культурного «передового опыта» (особенно при либеральной демократии); и 3) неформальные сети внутри элиты не распространяются за пределы формальной институциональной системы (что одинаково важно для обоих типов режимов). В патрональных автократиях, напротив, неформальность дезавуирует формальные институты, что означает: 1) неформальные отношения не определяются формальным рангом актора и могут позволить индивиду, не занимающему никаких политических постов, приобрести политическое влияние; 2) неформальные сети используют формальные институты по мере необходимости, но в остальном неформальность заменяет формальность в качестве главной детерминанты власти, закона и поведения элит; и 3) неформальные связи имеют место между людьми как облеченными , так и не облеченными формальной властью, и возникающая в результате сеть распространяется за пределы формальной институциональной системы.

Функция правящей партии. Продолжая мыслить в том же направлении, мы увидим, что при либеральной демократии и коммунистической диктатуре неформальные договоренности не отнимают у формальных органов функции фактического принятия решений. Таким образом, решения принимаются в пределах формальных структур. Это очевидно в случае с коммунистической диктатурой: предметом «кремлеведения» были именно неформальные отношения внутри номенклатуры и партийного руководства, и никто из людей, не входивших в номенклатуру, не мог занять неформальное властное положение 268 268 Voslensky M. Nomenklatura: The Soviet Ruling Class. 1st ed. Garden City, NY: Doubleday, 1984. . При либеральных демократиях, если договоренности заключаются до формальных дебатов и, соответственно, вне формальных органов, причиной этого является секретность, т. е. стремление скрыть от общественности реальные мотивы и суть таких сделок. Но решения де-факто и решения де-юре принимают одни и те же люди: неформальные сделки заключают те, кто обладает и официальным правом принятия решений.