Алексей Ракитин - Все грехи мира. Книга 2

Начать надо с того, что в ночь на 31 октября в семье приключился большой разлад – Джордж Худ, отец и главный командир, выгнал из дома жениха дочери. Альмеда прижила Эмму, не будучи в браке, что по понятиям того времени считалось срамом. С точки зрения строгих религиозных представлений, женщина в возрасте 41 года, проживая вместе с рожденной вне брака дочерью в доме отца, определенным образом компрометировала последнего. А посему её бракосочетание явилось бы большим облегчением для всех членов семьи. И дело тут вовсе не в материальных стеснениях, а сугубо в соблюдении норм приличия (точнее, тогдашней трактовке таковых). В 1909 году у Альмеды появился ухажёр, готовый взять её в жёны, звали его Майк Феррелл (Mike Ferrell), он работал взрывником на угольной шахте, которых тогда в Западной Вирджинии было множество. Феррелл был баптистом, Альмеде, если только она собиралась стать его женой, надлежало перейти в эту веру и принять крещение по баптистскому обряду. Женщина была готова пойти на это, дата крещения была назначена на 31 октября и, в общем-то, всё, казалось, было на мази. В ночь с 30 на 31 октября Майк Феррелл остался ночевать в спальне Альмеды уже в статусе практически её законного супруга.

И всё было хорошо до тех самых пор, пока под утро Джордж Худ не обнаружил присутствие в квартире постороннего. То ли его внимание привлекли некие подозрительные звуки, то ли запахи, то ли ещё что-то… как бы там ни было, разъярённый отец семейства набросился на жениха дочери и погнал его прочь. Досталось, разумеется, и самой доченьке! Несложно догадаться, что отцу было чем её попрекнуть.

Джордж разошёлся до такой степени, что ударил Майка, разбив тому нос. Мужчина не стал ему отвечать, поскольку понимал, что перед ним пожилой человек и притом без двух минут родственник. Но ушёл он из дома Худов крайне оскорбленный. На вопрос невесты, явится ли он завтра – ну, то есть, уже сегодня, 31 октября – в храм на крещение, Майкл раздраженно бросил, что, разумеется, придёт, но только в том случае, если отыщет чистую рубашку. Намёк на запачканную кровью одежду, в которой он уходил, был более чем прозрачен.

Кстати, забегая вперёд, скажем, что на крещение своей невесты Майк Феррелл так и не пришёл.

Октябрь 1911 года. «Телефонная компания Миссури и Канзаса» («The Missouri and Kanzas telephone co.») предлагает всем желающим установку телефона конструкции Белла. Воистину в те годы прогресс шагал по территории Соединенных Штатов семимильными шагами!

События воскресного дня 31 октября вплоть до наступления позднего вечера развивались буднично и ничем особенным отмечены не были. Джордж, глава семейства, отправился на местную конную ярмарку и пробыл там весь день, помогая торговцам. Ему заплатили на эту работу кое-какую мелочишку и старик, вернувшись домой, похвалился выручкой в ресторане, куда он заглянул дабы пропустить пару рюмочек виски на сон грядущий. То, как Джордж Худ вынимал кошелёк и демонстрировал мелкие деньги – что-то порядка 6—7 долларов – независимо друг от друга видели различные свидетели, не менее 6 человек. В свою квартиру Джордж поднялся немногим ранее 9 часов вечера, мужчина был немного выпивши, но совершенно адекватен и здоров.

Альмеда отправилась в баптистский храм на горе Табор (Mount Tabor Baptist Church) в Бекли за 1,5 часа до службы, которая должна была начаться в 18 часов. Её сопровождал родной брат Рой.

Другой брат, Уинфилд, также отправился в Бекли, но по делам сугубо мирским. 24-летний мужчина намеревался посетить тамошнюю ярмарку и сопутствующие увеселения – синематограф и танцы под открытым небом. Сопровождал Уинфилда его друг, с которым тот практически не расставался, что в последующие часы и дни очень помогло младшему из сыновей, поскольку облегчило доказывание alibi.

Примерно к 23 часам Уинфилд вместе с товарищем вернулись из Бекли. Ещё на подходе к дому, они увидели, что тот объят пламенем. Так получилось, что молодые люди оказались в числе первых, прибежавших на место пожара – эта деталь, кстати, в скором времени возбудила серьёзные подозрения в отношении Уинфилда.

В считанные минуты к горевшему зданию сбежались жители окрестных домов, напомним, таковых было совсем немного. Толпа однако стала быстро расти за счёт того, что огонь был виден с довольно оживленной Харпер-роад. Кто-то из проезжавших по этой дороге сообщил о пожаре в Бекли и Глен-Дэниел и, через некоторое время народ стал подтягиваться уже оттуда, несмотря на удаленность населенных пунктов и позднее время. В течение часа собралась довольно большая толпа, по оценкам свидетелей тех событий, она насчитывала примерно 200 человек или даже более.

Около полуночи, т.е. спустя час или чуть более с момента возникновения пожара, обрушилась кровля здания, и чуть позже провалился пол второго этажа. Все, имевшие возможность наблюдать пожар в первые минуты, впоследствии сошлись на том, что никаких криков из дома не доносилось. Это могло означать, что живых людей в нём не было. Уинфилд Худ искал родных рядом с домом и у соседей, но никого не мог отыскать, что рождало самые мрачные предчувствия.

Открытое горение прекратилось к утру. К этому времени на пепелище уже находились помощники окружного шерифа, коронер, через некоторое время подъехали помощник окружного прокурора и сам шериф. Уже первый осмотр остатков здания привёл к важному открытию – в том углу первого этажа, где находилась лестница наверх, отчётливо ощущался запах керосина. Это наводило на мысль об опрокинутой керосиновой лампе. Если горящий керосин оказался разлит в районе лестницы, то становилось понятно, почему никто из находившихся в доме, не смог воспользоваться ею для бегства. Хотя всё равно оставалось непонятным, почему обитатели дома не воспользовались окнами.

Эта странность разъяснилась после того, как на пепелище стали находить останки членов семьи Худ. Фактически это были кости, которые не могли быть уничтожены открытым горением дерева, и отдельные фрагменты плоти. Быстро выяснилось, что вся семья за исключением Уинфилда Худа, была зверски убита. Череп Джорджа оказался разрушен мощным ударом по затылку тупогранного орудия, вроде обуха топора или массивной дубинки. Кроме того, горло старика оказалось перерезано одним движением – это выяснилось благодаря тому, что подбородок убитого оказался плотно прижат к груди, что сохранило часть шеи под ним. Рой, старший из сыновей, был сначала ранен пулей 32-го калибра, а затем добит мощными ударами топора, которые наносились как лезвием, так и обухом. Его рёбра оказались раскрошены на несколько десятков осколков. Тот, кто убивал Роя буквально неистовствовал.