Илья Левит - Сказки доктора Левита: Беспокойные герои (Иосиф Трумпельдор и Чарльз Орд Вингейт)

Порт-Артур держался шесть месяцев (как и в Севастополе, месяц там шел защитникам за год. Царь был щедрее советской власти). Затем Порт-Артур сдался. Говорили, что преждевременно, что еще можно было бы повоевать, сковывая японскую армию. Но это уже высокая политика. Эти вопросы решал не Трумпельдор. Все раненые и больные русские, кого японские врачи признали непригодными к военной службе, были отпущены. Трумпельдора не отпустили. Видимо, дознались, что воевал и с одной рукой. Вместе с остальными пленными он попал в Японию. К пленным тогда относились хорошо. (Наследие XIX века.) Они получали «кормовые деньги», офицеры — побольше, чем солдаты, — и свободно разгуливали около лагерей. Да ведь в Японии русский сразу заметен, не убежишь. В общем, почти что отпуск. Но Трумпельдор был толстовец, а потому труд считал обязательным. Он организовал евреев, они для начала стали давать друг другу уроки. Кто что знал — тот учил этому остальных — языкам, ремеслам. Понятно, что среди евреев нашлись портные. Создали артель, купили в складчину, что нужно. И стали брать заказы от японского гражданского населения. Русские люди, изнывавшие от безделья, тоже попросили Трумпельдора, чтобы он у них взялся за организацию артелей. Он не отказался. Но он занимался не только организацией артелей и кружков. Он занялся и специфическими еврейскими делами. Связался с американским консулом, через него получил все, что нужно, для религиозных евреев. А к тому в придачу вел и сионистскую агитацию. Все это кончилось тем, что японские власти дали ему медаль за работу с пленными. Это была вовсе не редкая награда. Ее получили многие русские «старосты». Ее ничуть не стеснялись носить, надевали обычно вместе с русскими наградами, полученными за ту войну. Как все-таки изменился мир за одно поколение! Во Вторую мировую войну, когда XX век полностью войдет в свои права, что-либо подобное никому и не приснится.

В заключение широко известный факт. После окончания войны, когда пленные вернулись в Россию, Трумпельдор был уволен в запас, получив чин прапорщика. В то время — младший чин офицеров запаса. Он был не первым евреем (не крещеным), получившим в русской армии офицерский чин. Во времена Александра II это изредка случалось. Но то были «дела давно минувших дней». В начале XX века — случай был, видимо, уникальный. Кстати, ему намекали, что, несмотря на увечье, военная карьера для него возможна, если он примет крещение. Он на это не пошел и стал еврейским героем.

Летом 1904 года умер Герцль. Он давно тяжело болел, но об этом мало кто знал. Его смерть повергла всех сионистов в шок и горе. Но надо было жить и бороться дальше. Никто и близко не мог сравниться с Герцлем по авторитету. После его смерти вновь стали острыми те проблемы, которые он как-то сдерживал силой своего влияния. Во-первых, спор о том, где строить еврейское государство. К началу 1905 года раскол стал фактом. Сионисты разделились на «сионистов Сиона» и «территориалистов», готовых строить еврейскую страну всюду, где найдется подходящая территория. «Территориалисты» отделились и создали ЕТО — Еврейское территориальное общество. Так сионизм пережил свой первый кризис, и тогда (уже тогда!) заговорили, что он умирает. Даже на наследство претенденты нашлись: Бунд, например. С тех пор много пережили мы кризисов. Последний — совсем недавно — во времена Эхуда Барака. Это, видимо, неизбежно. Бескризисного развития не бывает. И каждый раз нас хоронят! Но поговорим чуть-чуть о «территориалистах». Я уже говорил, что в сионизме было много направлений, ибо «единство возможно только среди овец». Все направления сионизма приносили свою пользу, занимаясь той или иной стороной проблемы. О территориализме это сказать сложнее. Они посылали экспедиции, вели со многими переговоры. Жаль денег и энергии, на это потраченных. Вейцман иронически замечал, что всегда оказывалось, что в исследуемом месте или слишком холодно, или слишком жарко. Ведь никто хорошее отдать не захочет, а плохое они сами не возьмут. Они отвечали, что очень хорошего, конечно, не дадут, но приличное получить можно. Я вовсе не хочу сказать, что «территориалисты» были плохими евреями. Их указания, что нельзя терять времени, что дела в Восточной Европе легко могут дойти до большой трагедии, — были вполне разумны. Во главе этого крыла стояли: Н. Сыркин — автор «Еврейского социалистического государства», лондонский писатель Зангвиль и киевский окулист Мандельштам. Постепенно, однако, стало ясно, что все территориальные проекты широкого энтузиазма в еврейских массах вызвать не могут. Часть «территориалистов» вернулась в сионистскую организацию. Довольно скоро — в конце 1909 года, на X Сионистском конгрессе — их вождь Н. Сыркин прямо признал, что «территориализм» оказался миражом. ЕТО просуществовало, однако, до 1917 года. Его штаб-квартира была в Лондоне. Возглавлял его Зангвиль. Он официально распустил организацию в 1917 году, когда была опубликована Декларация Бальфура; стало ясно, что Земля Израиля — единственная наша надежда. (Мандельштам к тому времени уже умер.)

Таким образом, время существования ЕТО — 1905–1917 годы. Оба территориалистских проекта, которые оказались не просто разговорами, не имели к ЕТО никакого отношения. «Аргентинский» проект возник до появления ЕТО, и мы о нем еще поговорим. Биробиджан — уже после ЕТО. Из всего сказанного выходит, что особого вреда «территориалисты» не принесли. Но дело обстояло несколько сложнее. В России не все левые «территориалисты» (социалисты) вернулись в сионистскую организацию вслед за Н. Сыркиным. Об этом и о социалистическом движении в самом сионизме, а оно после смерти Герцля стало расти, мы еще поговорим.

А теперь нам пора ввести еще один персонаж. Но не сразу. Начнем издалека. В начале века политическим сыском в России руководил полковник Сергей Зубатов. Это был способный человек, много сделавший по этой линии, — совершенствовал, как мог, работу вверенного ему ведомства. Но он понимал, что одними жандармскими мерами революцию не предотвратить. И высказал смелую идею. Царь, используя еще существующий в душах простых русских людей наивный монархизм, должен сам возглавить движение за улучшение положения трудящегося люда.

Идея вовсе не нова. Еще египетские фараоны хвалились благодеяниями по отношению к простым людям. Макиавелли — политический деятель и писатель позднего средневековья, писал, что если в городе идет борьба между знатью и народом, то правитель должен стараться ее погасить. Но если это невозможно, он должен взять сторону народа. Ибо народ многочисленнее и в конце концов победит. В России нечто похожее делал Александр II-«освободитель», как его называли. В эпоху, о которой мы сейчас говорим, социальной демагогией славился Вильгельм II — германский император.