Илья Левит - Сказки доктора Левита: Беспокойные герои (Иосиф Трумпельдор и Чарльз Орд Вингейт)

«Нили» — это, по существу, был «семейный бизнес» Ааронсонов. Вся организация состояла из членов семьи и их окружения. А местом их сбора была ферма в Атлите, которой управлял Ааронсон. Это было вдвойне удобно. Во-первых, это была американская собственность. А турки не хотели тогда лишний раз дразнить Америку. А во-вторых, Ааронсон был в фаворе у Джамаль-Паши. На Востоке такие вещи понимают. Короче, турки туда долго не совались. А саранча оказалась для «Нили» Божьим благословением. Мало того, что она дала шанс возвыситься агроному Ааронсону. Саранча, кроме всего, еще откладывает яйца. Всюду, куда ей вздумается. Может откладывать их и поблизости от военных объектов, в запретных зонах. Так что людей Ааронсона пускали искать эти яйца повсюду. Для них не было запретных зон.

А вот установить устойчивую связь с англичанами оказалось сложно. В конце концов агроном Ааронсон и это взял в свои руки. Он получает от Джамаль-Паши пропуска на поездки в Европу. Для начала в Румынию, еще нейтральную, посетить умирающего родственника, который его, Аарона, в дни румынского детства на руках носил. Понятно, что там он не только старика навещал. А в общем тут масса детективных подробностей. О том, как, например, Сара вывешивала в нужном месте белье — его было видно с моря, и таким образом англичанам давали знать, что есть важная информация — надо ночью подплыть к Атлиту. О том, как пробирались в Египет на верблюдах через пустыню, с большим риском, отдельные члены «Нили», чтобы срочно передать что-либо. А когда их задерживали, врали, что саранчу искали и заблудились (поначалу это работало). О высадках в штормовую ночь на побережье у Атлита, — словом, много чего было. Со временем срочную информацию начали посылать в Каир голубиной почтой — англичане привозили в Атлит клетки с почтовыми голубями. До конца 1916 года бесспорным руководителем «Нили» был агроном Ааронсон. Сара тогда была на вторых ролях. Долго им везло. Кстати, фраза, аббревиатурой которой является слово «нили», служила паролем. А англичане пока не могли похвастаться успехами. Они уже понимали значение Земли Израильской — турецкие атаки раскрыли им глаза. Теперь уж англичане пытались наступать на Землю Израильскую — не то что во времена формирования «Корпуса погонщиков мулов». Но в 1915–1916 годах все шло у них так же плохо, как на других фронтах против турок, — второй раз английское наступление выдыхалось под Газой. В ходе безуспешных атак на Газу англичане потеряли 10 тысяч человек. 1916 год шел к концу.

Мы оставили Трумпельдора и его «Сионский корпус погонщиков мулов» в начале 1916 года. В Александрии, куда их эвакуировали с Галлиполи, после неудачи девятимесячных кровопролитных боев. Эвакуировали, кстати, только людей. Мулам приказано было перерезать горло, так что в Александрии эвакуированные уже не были погонщиками мулов. Трумпельдор пытался сохранить еврейский отряд (Паттерсон тогда лечился в Лондоне). Но евреям предложили службу в Ирландии. Эта служба имела уж совсем мало общего с борьбой за Землю Израильскую. Ирландию называли «английская Польша» за вечную склонность к восстаниям. Евреи отказались, и в мае 1916 года отряд был распущен. Многие получили награду за службу. Трумпельдор сказал в прощальной речи: «Мы закончили свою работу, и можно сказать, что сделали ее хорошо… Благодарю вас за все». Сто двадцать бывших «погонщиков», в их числе Трумпельдор, выразили желание продолжить военную службу в английской армии. Их направили в Англию. Немецкие подводные лодки сделали морские путешествия опасными. Корабль бывших «погонщиков» был-таки потоплен, но люди все спаслись, и осенью 1916 года они прибыли в Лондон. В дальнейшем только половина из них служили в британской армии. Но они составили отдельную роту. С помощью Паттерсона удалось добиться, чтобы их не разбросали по разным частям. Туда вступил солдатом и Жаботинский. Эта рота и стала ядром будущего Еврейского полка.

А в это время появился у нас и новый союзник — наш старый знакомый, агроном Ааронсон. А было так. Ааронсон снова добился у Джамаль-Паши командировки в Европу, добрался до нейтрального Копенгагена, вступил в контакт с англичанами. Но теперь англичане оказались заинтересованы в нем лично — Палестинский фронт уже существовал. И человек, знавший природные условия тех мест (в частности, источники воды в пустынях), больше кого бы то ни было был нужен англичанам в Каире. Так что организовали его «похищение». В Лондоне Ааронсон встречался в основном не с сионистскими лидерами (его пребывание в Лондоне было строго засекречено), а с британскими руководителями, что было гораздо важнее. Обсуждались возможности большого наступления из Египта. Ааронсон убедил англичан в важности и необходимости этого наступления и внушил уважение к сионистским идеям. Затем он отбыл в Каир, а во главе «Нили» встала Сара. Так завершился 1916 год.

Много чего изменилось в мире в 1917 году. И в наших еврейских делах — тоже. Поразительная новость о том, что пала русская монархия, неслась по миру. Из «жандарма Европы» и «тюрьмы народов» Россия вдруг превратилась в самую свободную страну мира. Как нам теперь известно — ненадолго. Но тогда этого еще никто не знал, и все ликовали. Евреи — особенно, ибо сразу ушли в прошлое «процентная норма», «черта оседлости» и прочие ограничения. Но и другие люди в странах Антанты, казалось, имели основания радоваться. Исчезло главное препятствие для вступления США в войну. А Америка к тому времени была очень зла на немцев за неограниченную подводную войну. Немецкие подводные лодки топили буквально все, что плавало в окружающих Англию морях. Это вызвало ужас даже в Вене. И Америка весной 1917 года вступила в войну. Казалось, победа близка! Но это только казалось. Фактически ситуация стала быстро ухудшаться. Да, Америка была потенциально могучей страной. Но она не воевала уже более 50 лет — со времен Линкольна (войну 1898 года нельзя считать серьезной). Еще надо было создать современное войско и перебросить его в Европу, через «завесу» немецких подводных лодок. К счастью, уже имелась аппаратура для их обнаружения. Но все равно перевозка эта была делом нелегким. Итак, требовалось время, чтобы потенциальная мощь Америки дала себя знать в Европе. А его-то и не было. Ибо Россия стала быстро слабеть. «Армию разложили не большевики», — твердо заявил в своих мемуарах Брусилов. Действительно, большевики только довершили дело. А началось с того, что страна просто одурела от свободы, которой никогда не знала. Были официально изданы указы вроде «Декларации прав солдата», ставившие офицеров в унизительное положение. Их приказы теперь исполнялись после обсуждения солдатским комитетом. Чуть что — собирали всеобщий митинг. А так как война шла уже третий год и все устали, то, как правило, приказы о наступлении выполнять отказывались, и чем дальше, тем чаще. То же самое творилось и на военных заводах. А затем начались и убийства слишком ретивых офицеров. Чаще всего их «линчевали». Набиравшие силу большевики подливали масла в огонь своей антивоенной агитацией. Словом, разложение русской армии шло быстрее, чем подходила помощь из-за океана. Немцы этому всему были рады. И старались, чтобы так все и шло. А меж тем были умные люди, понимавшие, что немцы играют с огнем: болезнь большевистская — заразная. Ведь и в Германии, и в Австро-Венгрии люди устали от войны. Но пока что немцы и австро-венгры были в выигрыше. Западные союзники, конечно, этому не радовались. Пытались хоть как-то спасти Россию от развала. Например, хотели задержать Троцкого на пути в Россию. (Он был в Канаде, в эмиграции.) Но Временное правительство возражало — оно рассматривало это как насилие над личностью. Таков был исторический фон событий.